Если бы капитану полиции Вадиму Сергеевичу Новознамину был знаком этот термин, он непременно использовал бы его для определения сегодняшнего вечера. Новознамин сидел в тёмном кабинете в райотделе Заречное и думал. В окошко стучали крупные капли дождя. На улице было совсем темно, так что в свете старой настольной лампы были видны только подрагивающие капли на окне.

Это определённо нуар, когда обходишь все бары в районе в поисках двух наркоманов, вырвавших на улице сумку из рук очень старой и очень вредной бабульки, а потом приходишь в отделение в надежде, что на сегодня это уже всё, получаешь нагоняй от начальника и новое дело на стол.

Новознамина дома ждала жена Людмила и дочка Алина, но теперь он уже опоздал на семейный ужин. Так уж завелось у них дома: если кто-то не поспевает к восьми часам вечера, то садятся ужинать без опаздуна. Вадим сам придумал это правило, когда его младший брат Сергей, который имел обыкновение не приходить вовремя, жил с ними вместе. Так что винить было некого. В 8:30 должен был начаться матч, где товарищескую встречу проводил Ростов, но теперь настроение было таким, что домой торопиться не хотелось. Была бы поблизости нормальная харчевня, так матч можно было посмотреть вместе с дежурным.

Вадим шагал по тёмному кабинету, обходя столы и стулья, и то и дело бросал гневные взгляды на дело, которое лежало в жёлтом круге света, аккурат под лампой. Мерзкое дело. Худое и нудное, как и все дела о пропавших людях. Заявление на страницу и постановление о возбуждении, да ещё фотография и копия паспорта пропавшего.

«Каждый день теряются тысячи людей! – думал Новознамин. – Но ведь большинство из них скоро объявляются! Чёрт бы их всех побрал! Запил, загулял, сбежал от жены, от детей, от работы, отправился в кругосветное путешествие, задолжал – вот основной перечень причин по которым люди уходят из дома. Но в итоге-то всё заканчивается хорошо! Почти всегда…»

Он вздохнул, стянул форменный галстук на резинке, достал сигареты и закурил. Это была апатия. Он пускал дым в свет лампы и смотрел, как его клубы переворачиваются в воздухе и снова улетают в темноту. Нет, в такой мерзкий вечер определённо нельзя работать. Вадим принял решение, быстро встал, подошёл к книжному шкафу, протянул руку и вытащил из-за книг на верхней полке бутылку виски, в которой оставалось на дне «несколько капель». Это его бывший одногруппник Степашин проставлялся, когда получил майора. Вадим налил виски себе в чашку и осушил бокал одним хорошим глотком.

В это время тёмный тихий кабинет наполнился раздражающим дребезжанием телефона. Старый дисковый аппарат грязно-жёлтого цвета прямо-таки разрывался. От неожиданности Новознамин поперхнулся и закашлялся.

С ненавистью он поднял трубку и не своим голосом ответил: «капитан Новознамин, слушаю».

– Капитан, это подполковник Лесков, – послышалось в трубке. Вадим помнил этого Лескова. Он был начальником какого-то отдела в УУР в центре. Иван Иванович был мужик резкий, но компанейский, да к тому же настоящий профессионал.

– Да, Иван Иванович! – приветствовал его Новознамин. – Чем могу?

– Это у тебя пропавший? – перешёл к делу Лесков.

Вадим чертыхнулся про себя. Если тут у угрозыска какой-то пожар из-за этого пропавшего, то явно будет с ним геморрой один.

– У меня, – вздохнул он обречённо.

– Повезло тебе! – хихикнул Лесков. – Нашёлся твой старикашка!

Вадим пожалел, что успел накатить виски. Теперь, возможно, придётся ехать на место, общаться там с людьми. Один нуар!

– Как старикашка? – переспросил он машинально. – Где?

– В болоте за трассой, на шестом километре твой Валерий Кузьмич плавает.

Вадим, не кладя трубки, сделал несколько больших шагов к своему столу и быстро открыл дело.

– У меня тут Глеб Таран пропал, 28 лет отроду – радостно прокричал он. Так что там, Иван Иванович, не мой клиент!

–Тьфу ты! – рассердился Лесков. – Чёр-ти что у вас там творится! Бывай!

Он резко бросил трубку, а Новознамин блаженно улыбнулся. Он бросил взгляд на фото крепкого паренька с длинными чёрными волосами и волевым лицом, закрыл дело, выключил свет и поспешил с работы, чтобы сегодня уже никто и нигде не мог его потревожить.

***

Иван Иванович Лесков накинул плащ и выскочил под холодный дождь, который зарядил ещё с утра и не собирался прекращаться. Он вприпрыжку добежал до своей Приоры и рванул с места. Его совсем не заботило то, что приходится ехать ночью неизвестно куда, чтобы осмотреть место, где был найден труп некого Ковтуна Валерия Кузьмича 51-го года рождения. Он успел найти материалы на покойника, которым теперь интересовались из Москвы.

Валерий Кузьмич был коренным москвичом, кандидатом философских наук, известным уфологом. Раньше он работал вместе с Чернобровом, но потом открыл собственное Общество контактов третьего вида и всецело посвятил себя тому, что колесил по просторам России и ближнего зарубежья, исследуя сигналы очевидцев, которые якобы видели НЛО, или даже контактировали с пришельцами или более того, были ими похищены. Семья Ковтуна привыкла к его длительным «командировкам» и забила тревогу только тогда, когда Кузьмич не вышел на связь, спустя неделю после отъезда.

Размышляя о странностях людей, Лесков выехал за город и, проехав шесть километров по трассе, нашёл в кромешной тьме съезд на раскисшую грунтовку, которая вела к болотам. Дворники бешено плясали по стеклу, разметая потоки дождя. Иван Иванович остановился, выключил фары и, открыв дверь, встал на порог машины, чтобы можно было видеть подальше. Во тьме он заметил вдалеке свет и копошащихся людей.

В свете фар ходило пять человек: дежурный следователь, эксперт, офицер из МЧС, молодой стажёр и водитель труповозки. Лесков глубоко вздохнул и закурил. Если труп находился в болоте всю эту неделю, то зрелище должно было быть не из приятных. Попыхивая сигаретой, Лесков поздоровался со всеми за руку. Собравшиеся на берегу встретили его не очень дружелюбно. Они все давно укатили бы отсюда, если бы не пришлось ждать его.

–Как дела? Кто обнаружил? – приветливо начал Лесков.

– Вон он сидит в своей машине,– бросил следователь по фамилии Синицын.

Неподалёку в уазике сидел усатый мужчина лет пятидесяти, одетый в камуфляж.

– Я уже десять раз всё рассказывал, – возмутился он, расточая запах перегара на весь салон своей машины.

– А вот это зря, Геннадий! – подначивал его Иван Иванович.

Рыбак вспыхнул.

– У меня нервы не железные! – заканючил он. – Это вы каждый день таких вылавливаете, а я на рыбе больше специализируюсь. Вот и выпил, чтобы нервы не шалили.

–А… – протянул равнодушно Лесков, – я про то говорю, что зря десять раз всё рассказывали им. Можно было один раз мне рассказать и всё.

Геннадий заткнулся и засопел.

– Приехал я, значит, вечерком, чтобы сеть проверить. Ставлю там на протоке. Мелочь одна выходит, конечно, но чего жаловаться? В лодке подплыл вон к тем камышам – он неопределённо махнул рукой – стал вынимать сеть, а она не идёт. Думаю, зацепилась за что-то! Стал сильнее тащить, а там со дна он всплывает! – говоря это, Геннадий так разнервничался, что чуть не плакал.

–Ага, а потом?

– Что потом? Бросил всё, на берег быстрее и звонить всем.

–Ясно. Вы были один?

– Один, – грустно подтвердил рыбак.

– Знакомы с убитым?

–Я? – неожиданно пронзительно пискнул массивный Геннадий.

Иван Иванович даже рассмеялся.

– Ну не я же?

– Первый раз вижу! Лучше бы не видеть его вовсе! А почему вы ничего не записываете?

– А что записывать? Вы сейчас в состоянии опьянения. Показания ваши не могу взять. Так, беседуем, чтобы, так сказать, по горячим следам.

–Тьфу ты!

Лесков снова вышел под дождь и пошёл по мокрой траве к самому берегу, где всё ещё лежал труп.

– Сейчас точно не скажу, но по всей видимости задушен, а потом сброшен в болото со шлакоблоками на ногах, – «обрадовал» его эксперт.