— Я сопровождаю полковника Анхеля Гарсию. Возможно, вы о нем слышали. Весьма выдающийся ученый. Уверен, вы с мистером Бакалейникоффом были бы рады знакомству с ним. Да и полковник Гарсия, не сомневаюсь, с превеликим удовольствием обсудит вашу работу над телескопами.

— Ну, ваш друг волен общаться с кем угодно, — бросила Мэси. — Собственно, за этим мы все и прилетели.

— Обязательно ему передам. А пока, я вижу, вас ждут неотложные дела. Однако, прежде чем вы уйдете, ответьте мне на один вопрос. — Лока внезапно осенила мысль. — Правдивы ли слухи, будто Авернус примет участие в конференции?

— И что же говорит молва? — Мэси насторожилась.

Тут вмешался ее спутник, Пит Бакалейникофф:

— За все время Авернус посетила лишь одну конференцию. Самую первую.

— Скажу по секрету, мы очень желаем с ней связаться, — начал Лок.

На деле это, конечно, была чистейшая ложь. Вся прелесть в том, что Мэси Миннот никак не могла этого знать. Ох, как же он повеселится, издеваясь над ней.

— Вы ведь общались с Авернус на публике и достаточно долго говорили, — продолжил дипломат. — Быть может, вам известно, как к ней пробиться…

На плечо Локу вдруг легла чья–то рука и с силой надавила. Обернувшись, он увидел худощавого молодого мужчину — его бледное угловатое лицо и взлохмаченные черные волосы были знакомы Локу из данных разведки.

— Мистер Джонс. Рад наконец–то с вами познакомиться.

Ньют не обратил на него никакого внимания и спросил Мэси:

— Это тот самый мерзавец, о котором я думаю?

— Хочет, чтобы я помогла ему установить контакт с Авернус.

— А ты не посоветовала ему запрыгнуть в поезд и отправиться в Париж? Вероятно, там удача ему улыбнется.

— Как раз собиралась сказать: никто не обращается к Авернус — она сама связывается с людьми, — бросила Мэси Миннот.

Выглядела она уязвленной. Между девушкой и ее спасителем явно пробежала черная кошка.

— Я не просто так хочу поговорить с Авернус — у меня на то есть серьезные причины, — заявил Лок, но момент был упущен, веселье прошло, — К сожалению, Мариса Басси ясно дал понять, что ни бразильцам, ни европейцам в Париже не рады. Вот почему я так надеялся увидеть Авернус здесь.

— Право, я удивлена, мистер Ифрахим. Думала, вы всецело поддержите курс на войну.

— Вы уже не в первый раз неправильно толкуете мои мотивы, мисс Миннот. — Лок изобразил что–то вроде поклона. — Очень надеюсь, что мы сможем побеседовать позже.

Как знать, вдруг ему удастся одурачить Мэси, когда мистера Ньютона Джонса не окажется поблизости.

Мэси дождалась, пока Лок пройдет мимо, и крикнула вдогонку:

— Надеюсь, мистер Ифрахим, вы ничего не имеете против крыс. Они занимаются благоустройством сада, да и всей обители. Сложно будет с ними не пересекаться.

Лок просто не мог оставить за ней последнее слово.

— Я вполне в состоянии отрешиться от всякого рода досадных неудобств, мисс Миннот.

На самом деле крысы были куда большей проблемой. Он на дух не переносил тварей, напоминавших ему о детстве, которое прошло в трущобах на окраине разрушенного Каракаса. Грязная двухкомнатная квартира. Двери, выходящие прямо на переполненную улицу. Зловонное марево со свалок, возвышающихся над осыпающимися руинами домов. И мухи. Повсюду на этой липкой летней жаре. Большие зеленые мухи, что топтали еду, ползали по лицам. Скопища мелких черных мушек, что застревали в волосах, лезли в глаза и нос.

Как и все остальные дети в районе, Лок собирал арматуру и провода на металлолом, залезая в гигантские грузовики, что привозили булыжники из старого города, который двадцать лет назад разрушило землетрясением, а теперь из него делали парковую зону. Так Лок зарабатывал на карманные расходы. Ему удалось сбежать из этого ада, сдав экзамены и поступив на государственную службу: упорный труд и непомерные амбиции толкали его вверх по ступеням дипломатической карьерной лестницы. Но как бы высоко он ни поднимался, стоило ему почуять запах сжигаемого мусора или увидеть муху, таракана или крысу, и воспоминания о его убогом детстве лавиной обрушивались на него. Крысы были непременным атрибутом свалок, и за них давали вознаграждение — несколько центов за одну убитую тварь. Мальчишки постарше сбивались в банды и охотились на грызунов, но только не Лок. Он ненавидел крыс тогда, и со временем это чувство лишь усилилось. Здесь же отвращение к противным тварям, отпечатавшееся в подкорке, возродилось с новой силой. Организаторы конвенции поселили Лока и полковника Гарсию на самом ужасном уровне, сразу над подвалом с оранжереями, которые служили своего рода машинным отделением экосистемы обители. Там блестящие листья и ветви баньяна сплетались в плотный лабиринт, образуя кроны над глубоким слоем плодородного дерна, в котором селилась целая армия крыс.

Конференция тоже не добавляла радости: компанию полковника Лок находил утомительной, Мэси Миннот избегала встречи с ним, а работа дискуссионных групп оказалась до того хаотичной, что вызывала возмущение. Ни тебе председателей, ни официальных презентаций, даже именитых ученых не позвали в президиум — просто недисциплинированная толпа постоянно препирающихся и спорящих людей, что скучковались возле пространств памяти. Кто–то начинал развивать идею, но через несколько минут его прерывал другой участник — он мог поддержать или разнести предложенную мысль в пух и прах, а то и вовсе выступить с новым предложением. Казалось, здесь еще ни по одному вопросу не пришли к консенсусу — все было в постоянном движении. Да и потом, деловые моменты решались, как правило, вне запланированных дискуссий и секций. Конференция предназначалась не только для разговоров на профессиональные темы. Скорее это было светское мероприятие, и делегаты, пользуясь случаем, встречались со старыми друзьями, заводили новые знакомства, отправлялись в походы по специально проложенным маршрутам в ледяных садах на поверхности спутника, напивались, порой до потери пульса, занимались любовью. Сексуальные утехи здесь скрывались, но не слишком тщательно. Им предавались многие. Лок же, не будучи частью светской тусовки, не участвовал в плотских наслаждениях. И с трудом разбирался в том, насколько серьезно дальние относятся ко всем этим нелепым схемам по запуску роботов и пилотируемых кораблей к различным звездам, созданию новых видов человеческих существ и способов жить вечно.

В довершение всего небольшая группа Призраков, присутствовавших на конференции, похоже, решила докучать ему почти постоянно. Они неотступно следовали за ним, во весь голос делали провокационные замечания по поводу его внешности, толкались, когда Лок присоединялся к дискуссионной группе, не давали полковнику Гарсии и слова сказать. Дипломат не сомневался, что за грубой попыткой установить жучки в его комнате стоят именно Призраки. Однако на официальную жалобу Лока организаторы лишь развели руками и заявили, что не имеют права вмешиваться, а потом ехидно поинтересовались, не слышал ли он про такую вещь, как свобода слова.

На третий день конференции, спустя несколько часов после того, как корабль Тихоокеанского сообщества вышел на орбиту Фебы, Призраки окружили его и принялись в подробностях рассказывать, как они вышвырнут всех землян из системы Сатурна. Лок сумел сохранить самообладание и спокойно покинул дискуссию, пока Призраки глумились за его спиной. Остаток дня он провел в убогой комнатушке, которую делил с полковником Гарсией, просматривая новостные сайты. На одном Лок обнаружил нечеткую видеозапись, сделанную аппаратом дальних, что пролетал в двадцати миллионах километров от маленького спутника, и зафиксировавшую посадку. Позже ему попалась фотография с телескопа, уже более четкая, на которой был изображен корабль в чаше кратера среди высоких уступов. Кто–то обвел крохотные пятнышки размером в несколько пикселей каждое — вероятнее всего, это были люди в скафандрах. Правительство Тихоокеанского сообщества с комментариями пока не выступало, зато дальние на новости не скупились. Как и стоило ожидать, мэр Парижа на Дионе, Мариса Басси, выступил с обвинениями в адрес землян. Да и прочие смутьяны и горячие головы не остались в стороне. Результаты первых опросов показали, что девяносто восемь процентов населения не одобряет прибытие корабля.