Все это время Кэш следил за шаттлом. Аппарат выключил двигатели и приближался — если он будет придерживаться нынешнего курса и скорости, то пройдет менее чем в ста километрах от них, когда однопилотники окажутся на границе атмосферы Сатурна. Кэш и Вера могут запустить двигатели — тогда шаттл останется далеко позади, но они проскочат точку безопасного входа в атмосферу, и миссию придется отменить. Поэтому оставалось лишь следовать заданным курсом и не спускать глаз с преследователей, пока звездолеты выполняют последний маневр.
Впереди крошечный солнечный диск освещал колоссальную дугу переднего края газового гиганта: полоска жемчужного света быстро разрасталась, превращаясь в полумесяц, стали вырисовываться очертания облаков. Корабли направлялись к бледному овалу между двумя поперечными полосами к северу от экватора — там затяжной ураган, привязанный к горячей точке, что располагалась глубоко в атмосфере планеты, разгонял облака и образовывал просвет. Однопилотники приближались, и уже можно было рассмотреть детали — завихрения на границах между полосами, которые возникали из–за движения разнонаправленных воздушных масс. Внутри также обрисовывались структуры — цепочки и скопления облаков проносились под звездолетами, когда преследователи наконец настигли их. Корабль промчался недалеко от однопилотника, едва задев верхний край атмосферы, а затем траектория вынесла его прочь от Сатурна. Кэш бросил взгляд на шаттл, когда тот проскочил мимо, заснял и воспроизвел видео — на кадре было видно, как аппарат скинул капсулу с тепловым щитом и парой тормозных ракетных двигателей на твердом топливе.
Предпринимать какие–либо шаги было уже поздно. Звездолет Кэша вошел в зону турбулентности и испытывал незначительную вибрацию, а когда включились реактивные двигатели ориентации, чтобы выровнять машину, корпус затрясло. Однопилотник двигался на сверхзвуковой скорости. Внизу мелькали скопления облаков, нарастал пронзительный вой, неяркое свечение становилось все интенсивнее, пока не превратилось в полыхающий горн: кинетическая энергия движения в результате трения преобразовывалась в тепло. Ударные волны формировали в горячем ионизированном водороде стабильную оболочку, на которой играли радужные блики потоков плазмы. Затем эти ударные волны сходились в одну точку позади однопилотника, превращаясь в ослепительный бриллиант. Перегрузки постепенно возрастали: пять земных уровней тяжести, десять… Затем какие–то несколько секунд — все пятнадцать. Световое шоу постепенно затихало. Кэш выдвинул крылья однопилотника — атмосфера стала уже достаточно плотной, так что балансировку корабля можно было осуществлять за счет аэродинамической силы, а не реактивных двигателей.
Звездолет Кэша находился в свободном падении — он мчался под крутым углом сквозь небесную толщу Сатурна, выполняя маневр «кобра», чтобы погасить скорость. Кэш засек корабль Веры Джексон, летящий километрах в пятидесяти впереди, осмотрелся, но так и не нашел следов капсулы, сброшенной с шаттла, передал свой статус центру управления, а в ответ услышал поздравления от командира.
— По моей команде. — Вера начала обратный отсчет: — Десять, девять…
На счет «ноль» Кэш выпустил тормозные парашюты — раздался громкий хлопок, звездолет дернуло, словно пробку, и развернуло: парашюты погасили импульс движения. Теперь Кэш падал носом вперед со скоростью чуть меньше ста километров в час сквозь гигантское облако из водорода и гелия в мощный воздушный поток, который затем понес его на восток со скоростью в пять раз выше. Если он продолжит двигаться в таком режиме, то через десять часов достигнет аморфной границы между атмосферой и глубоким океаном из горячего металлического водорода. Хотя однопилотник не доживет до этого момента: его раздавят и испепелят невероятно высокие давление и температура. Даже мощным роботам с толстыми щитами удавалось прорваться лишь до середины внешнего газового слоя. Поэтому однопилотникам полагалось спустя три часа падения сквозь водяные облака включить двигатели и возвращаться.
Если все пойдет по плану, корабли пройдут вблизи от заданной цели. Но, даже если звездолеты промахнутся, в «посылках», которые им предстояло сбросить, находились автономные беспилотники: дроны смогут несколько месяцев передвигаться с ветрами Сатурна, а люди будут отслеживать их местоположение и фиксировать другие аномалии.
Пока же у Кэша выдалась минутка полюбоваться великолепной панорамой, развернувшейся вокруг него. Стояло раннее утро. Небо насыщенного синего цвета казалось бесконечным. У подернутого дымкой горизонта пылал крохотный плоский диск солнца, от которого концентрическими кругами расходились и достигали зенита кровавые полосы света. Прозрачные слои водорода тянулись на тысячу километров во всех направлениях — их девственные просторы лишь изредка пятнали росчерки облачков из замерзшего аммиака, которые выглядели как самые обыкновенные перистые облака, розоватые в лучах рассвета. Кэш ощущал себя королем этого обширного мира, повелителем воздушной империи, а Вере сказал, что место просто создано для полетов.
— Согласна, — откликнулась та. — Проверь шторм. Мы прямо над эпицентром.
Внизу, на полпути к восточному горизонту, среди прорехи в океане кремовых облаков виднелся овальный глаз урагана. Вокруг рваных облачных арок вился чистый воздух, что очень напоминало торнадо на Земле. По правде говоря, мир вокруг них до странности походил на родную планету: голубое небо, белые облака, солнце, что приобретает золотистый оттенок, когда поднимается над горизонтом. А ведь расстояние до этой линии в десятки раз превышало расстояние до горизонта на Земле. Приходилось напоминать себе об этом. Как и о том, что ураган в диаметре достигает двух тысяч километров. Что атмосфера представляет собой толщу гелия и водорода до тысячи километров в глубину, что над их головами ветер гонит по бескрайним просторам облака из замерзшего аммиака, а внизу проплывают облака из водяного льда и жидкой воды с примесями аммиака.
Кэш и Вера направили звездолеты вниз, к самому шторму размером с материк. Парашют Веры украшал флаг Европейского союза — его голубой прямоугольник ярко выделялся и казался чужим среди кремового пейзажа, к которому они приближались.
Широкоохватный радар Веры поймал точечный сигнал, однако источник находился слишком далеко, чтобы конкретнее определить его происхождение. Тем не менее именно там предположительно находилась цель их полета. Через несколько мгновений Кэш засек еще сигнал — два маленьких эха в пятистах километрах позади. Система наведения корабля пометила точки векторами. Они двигались быстрее преобладающего ветра и стремительно сокращали расстояние до однопилотников, а еще их определенно кто–то вел.
— Мы их видим, — сообщил центр управления. — Ждите дальнейших указаний.
Вера передала увеличенный фрагмент снимка, на котором виднелся беспилотник с прикрепленным к нему топливным баком. Изображение напомнило Кэшу фотографии старых космических шаттлов, которые когда–то попались ему в тексте по истории. Ожил центр управления полетами — он отдал приказ следовать полетной программе и сообщил, что официальный протест уже направлен правительству Парижа на Дионе.
— Только представьте себе, как мы благодарны, — заявил Кэш.
Он предложил дождаться, когда дроны окажутся достаточно близко, и включить двигатели.
— Тогда мерзавцы сгорят, только их и видели.
— Сперва нам придется отстегнуть парашюты, — заметила Вера. — А без них мы не сможем завершить миссию.
— Предлагаешь сидеть тут и надеяться, что беспилотники такие же туристы, каких строим из себя мы? — буркнул Кэш. — Вот уж не думаю.
— На самом деле именно это от вас и требуется, — передал центр управления и сообщил, что они уже разрабатывают план действий для различных вариантов развития событий.
— Сидите и ждите, пока они сделают ход первыми, — ворчал Кэш. — Да вы шутите.
— Ты все слышал, парень. Держись, — подбодрила Вера.
Кэш вывел на экран навигационную субсистему и принялся проводить собственные расчеты. Беспилотники приближались, а корабли Веры и Кэша уже почти достигли того края, где чувствовалось влияние урагана. Звездолеты пронеслись мимо изогнутого архипелага перьевых облаков — десять километров от пушистой верхушки до темных, уходящих вниз корней. Кэш попал в зону жуткой турбулентности, когда пролетал через яростный восходящий поток, но затем однопилотник достиг равномерного потока, обращающегося по часовой стрелке в северо–восточном направлении на самом краю шторма. Впереди, подхваченные более быстрым ветром, плыли облака в форме наковальни, какие часто увидишь во время грозы на Земле.
