— По–моему, у вас проблемы с тем, чтобы говорить по существу, мистер Ифрахим. И коль скоро секрета здесь нет, позвольте мне сказать откровенно и покончить с этим раз и навсегда. Урсула считает, что смерть Эммануэля Варго не была случайностью. Она думает, его убили, и теперь носится в поисках доказательств. Полагаю, ее поведение доставляет вам неприятности. Ну что, как у меня получается?
В лоснящиеся черные косы Лока Ифрахима были вплетены бусины различных размеров и цветов. Они застучали друг о друга, забряцали, когда дипломат отвернулся от Мэси. Оперевшись на перила обеими руками, мужчина принялся смотреть вдаль на залив — или делать вид, что смотрит. Его смуглая кожа была безупречно гладкой. На каждом пальце Лок Ифрахим носил по кольцу, а таких идеальных ногтей Мэси еще не видела (сама она коротко стригла ногти, но они все равно были неровными и ломались, а на большом пальце правой руки ноготь вообще почернел после того, как она прищемила его замком на биореакторе). В холодном воздухе витал резкий аромат его парфюма, напоминающий смесь запахов цедры и жженого сахара.
Наконец он повернулся и, взглянув на Мэси, сказал:
— А вы считаете, что мистера Варго убили?
— Если вы ищете способ, как попросить меня выяснить, что делает Урсула, то вам стоит знать: я не стукач, мистер Ифрахим.
— Я не прошу вас помогать мне. Я хочу, чтобы вы помогли ей, — заявил Лок Ифрахим.
— А вы принадлежите к клану, мистер Ифрахим?
Улыбка на лице мужчины осталась прежней, но что–то в его взгляде изменилось.
— В дипломатической службе никто не связан семейными узами с кланом, это гарантирует нашу беспристрастность.
— Вот и я нет. Зато Урсула Фрей обладает тридцать второй степенью в клане Фонтейнов. А они владеют мной с потрохами. Так что, если вам нужно убедить ее не расследовать смерть Манни Варго, вы обратились не к тому человеку. Если по какой–то причине вам не хочется говорить с ней лично, может, стоит обратиться к мистеру Пейшоту и попросить его со всем разобраться. Он член клана по крови, а кроме того, вроде как возглавляет команду.
— О, я бы не стал беспокоить его по такому поводу.
— Думаю, ко мне ситуация с мисс Фрей тоже не имеет никакого отношения.
— А вот тут вы ошибаетесь, мисс Миннот. В Радужном Мосту предостаточно людей, которые совсем не симпатизируют проекту, как и Великой Бразилии. Мисс Фрей, продолжая свое расследование, может сыграть им на руку и навредить всем нам.
— Ну так держите ее в биоме. Пусть мистер Твен посадит Урсулу Фрей под домашний арест.
— Мы могли бы попытаться ее усмирить, но мистер Твен считает, от этого станет лишь хуже, да и игра не стоит свеч, — пояснил Лок Ифрахим. — Пожалуй, в этом я с ним согласен. Ведь нам придется объяснять наши действия родственникам мисс Фрей. Кроме того, мы не можем ни запретить дальним бывать на территории биома, ни рассказать, почему им нельзя разговаривать с мисс Фрей. Правда, гораздо проще, если бы вы как соотечественница переговорили с ней с глазу на глаз. Передали бы, что нам известно о ее действиях, что мы понимаем, как она горюет, и готовы помочь по мере возможностей.
— Вы приказываете или просите меня об услуге?
— Я мог бы обратиться к мистеру Твену, и он убедил бы вас взяться за дело, — сказал Лок Ифрахим. — Но я предпочту, чтобы вы вызвались добровольно из чувства верности, по долгу дружбы. Дружбы, которая связывает соотечественников. Преданности команде и ее миссии. Урсула Фрей не прекратит свой глупый маленький квест. Тем самым она доставит неприятности всей команде. На кону не только судьба одного проекта. Ее действия способны испортить репутацию клана Фонтейн. Хоть вы и не являетесь членом семьи, ваше имя также будет запятнано, мисс Миннот. Люди станут судачить, будто вам следовало что–нибудь предпринять. Сочтут, что вы разделяете дикие и совершенно необоснованные фантазии мисс Фрей. Я сильно сомневаюсь, что семью Фонтейн порадует ваше бездействие.
— Можете подавать это в каком угодно свете. Суть в том, что вы хотите спихнуть на меня всю грязную работу.
— Побеседуйте с мисс Фрей. Мистер Твен готов дать вам два дня — я договорился. После этого ему нужен отчет о ваших успехах. Ради вашего же блага рекомендую порадовать его новостями. — Закончив, Лок Ифрахим быстро кивнул и направился к Спеллеру Твену. Начальник охраны оттолкнулся от перил, приставил кончик пальца к уголку глаза, а затем направил его на Мэси наподобие пистолета. «Я за тобой наблюдаю».
После того как Мэси сбежала из секты, ей довелось провести несколько лет на улицах Питтсбурга. Игра в плохого и хорошего полицейского была ей очень хорошо знакома. Ситуация могла показаться даже забавной, если бы Мэси не видела, как действует Спеллер Твен. Два дня назад на планерке Делми Марч, возглавлявший команду по рыбам и млекопитающим, поправил Эуклидеса Пейшоту, когда тот ошибся в сроках создания биома. Обидевшись, Эуклидес Пейшоту заявил, что не потерпит подобных уклончивых и вредительских высказываний. Тогда Спеллер Твен отделился от стены, о которую опирался, резво пересек комнату, заломил Делми руки и приставил черный шип электрошокера к уху бедняги. Делми сотрясало в конвульсиях так, что он чуть не откусил язык.
Мужчины определенно ждали, что Мэси пройдет мимо, и собирались напутствовать ее напоследок. Поэтому она перемахнула через ограду пирса, спрыгнув с четырехметровой высоты, и двинулась по дну залива. В голове у нее царила полная неразбериха — физические упражнения, как правило, помогали распутать клубок, однако сейчас больше всего ей хотелось просто убраться подальше. Достигнув широкого устья залива, Мэси перешла на бег. Она двигалась легко и плавно, быстро покрывая расстояние широкими шагами. Позади остался низкий песчаный мыс, засаженный молодыми капустными пальмами и юккой, над головой разливался белый свет канделябров и мельтешил несимметричный узор купола. Мэси направлялась к вытянутому резервуару, где размещалась самая глубокая часть озера. Чуть дальше на юг протянулась низкая черная стена дамбы: она окружала территорию, на которой возводили архипелаг. Архипелаг добавили к запланированному ландшафту в самую последнюю минуту. Из–за него выглядывали уступы центрального острова. Дно озера сконструировали из того же материала, что и дамбу, — тонкого слоя легкого, но невероятно прочного фуллерена — черного композитного материала с продольными линиями, напоминающего мышечную ткань. Фуллерен укладывали поверх изолирующего фундамента, а тот был закреплен на адамантовой ледяной платформе. Мелководье чередовалось со впадинами, канавы — с приподнятыми плоскими рифами. Все это напоминало бег в огромной, наполовину заполненной ванне.
Мэси уже вспотела. Она стянула кепку, и теперь ее волосы развевались позади, словно ржавый хвост кометы. Благодаря низкой гравитации на Каллисто бегать было удобнее, чем ходить. А вот менять направление по–прежнему оставалось непростой задачей: при той же массе сцепление с дорогой было гораздо хуже — приходилось заранее просчитывать траекторию, обходить препятствия по большой дуге и замедляться постепенно, поскольку при резкой остановке можно и землю пропахать. Имнно так Билл Хайбридж заработал ушиб нескольких ребер: врезался в один из валунов на гребне основного острова. А Пилгрим Грили так недавно упал, что сломал запястье. Однако Мэси каждое утро до завтрака бегала в котловине озера: это приводило в порядок мысли и готовило к любым трудностям, что ждали ее в течение дня. Мэси легко и плавно повернула на юг, двигаясь параллельно кромке воды, которая с каждым днем все прибывала.
Чаша наполнялась из центра, и сейчас в самой широкой точке вода разливалась на километр. Еще неделя — и она достигнет берегов с обеих сторон; тогда Мэси придется совершать утреннюю пробежку по краю дороги. Вид уже открывался впечатляющий: из труб, расположенных вдоль каждого берега, в широкий канал с коричневатой водой устремлялись быстрые потоки, волны набегали и отступали, сталкивались и образовывали белую рябь. На Каллисто нет недостатка в воде. Вся поверхность спутника целиком состоит из водяного льда — замерзший океан окружает силикатное ядро. Однако при температуре примерно минус сто семьдесят градусов по Цельсию лед по твердости не уступает граниту. Чтобы создать озеро, приходилось бурить и плавить его, затем удалять соединения серы и излишки углекислого газа, обогащать воду кислородом, после чего гнать ее по километровым трубам с подогревом в помещение биома. Одна из таких труб выходила на поверхность у дамбы в нескольких метрах от Мэси. Вода с пеной и паром вырывалась наружу, и ее запах заставлял кровь Мэси вскипать. Миллиарды лет вода оставалась в твердом состоянии, но люди дали ей энергию — и связи между атомами водорода стали слабее: вода перешла в жидкое состояние. Ощущение такое, будто оживляешь ископаемые останки.
