На Земле такой прыжок занесли бы в книгу рекордов, но на Дионе с ее низкой гравитацией в этом не было ничего удивительного. Маневр оказался почти идеальным. Лок ударился о наклонную панель всем телом, отскочил и упал назад на дорожку внизу, вовремя схватившись за перила. Несколько мгновений он лежал неподвижно, сердце бешено колотилось в груди, он тяжело дышал.

По обе стороны простиралась обшивка купола и под острым углом уходила вниз. То тут, то там в черное небо поднимались тонкие струйки пара: в местах соединения панелей после взрывов разошлись швы, в стене образовались маленькие отверстия от пуль и лучей лазеров, и теперь через них вырывался воздух. Всё говорило об опасности, грозящей самому Локу, ведь в его скафандре воздуха оставалось на считаные минуты. Пока он бочком двигался по дорожке, казалось, что каждый следующий вдох дается ему с большим трудом. Все сложнее оказывалось сохранять спокойствие, особенно когда первая дверь не открылась, так как ее механизм был заблокирован изнутри. Мужчина пошел дальше. Он тяжело дышал, а сердце сильно билось после того, как он изо всех сил пытался отворить первый люк. Он попытал счастья со вторым — легко и бесшумно тот распахнулся, Лок тут же забрался внутрь и потянул на себя дверь. Раздалось резкое шипение — в небольшом помещении восстанавливалось нормальное давление. Дипломат сбросил шлем и принялся жадно хватать ртом чистый холодный воздух. Затем он открыл внутренний люк, выбрался на другую дорожку, что тянулась между наклонной крышей купола и плоской крышей жилого дома, какие строили в старой части Парижа до того, как он разросся вверх по склону кратера.

Спустя полминуты Лок выбрался на улицы и теперь стоял в начале аллеи: он сжимал в руке пистолет, забранный у мертвеца, и смотрел по сторонам, изучая широкий проспект, засаженный каштанами. Под самым куполом клубился дым, затемняя свет ламп. Небольшие завихрения выдавали места, где происходила утечка воздуха. Вблизи и поодаль раздавались хлопки выстрелов, прерываемые грохотом взрывов и пронзительным гулом энергетического оружия. Слева жилые здания тонули в серой дымке, справа дорогу перекрывала баррикада. В нее явно попал снаряд, и теперь по обе стороны от прорехи в заграждении лежали тела в скафандрах. Отлично. Значит, бразильские войска заняли этот уровень и теперь продвигаются вглубь города — выходит, он больше не на вражеской территории. Остается лишь найти того, кому он сможет сдаться без угрозы для жизни. Он подумывал о том, чтобы снять гермокостюм, который делал его слишком заметной мишенью, но потом вспомнил про разрушенную крышу туннеля, про отверстия в крыше тента и решил, что будет лучше остаться в скафандре на случай, если произойдет масштабное разрушение купола.

Три длинных шага — и дипломат оказался возле баррикады, прячась за нагромождением пластиковых канистр, заполненных водой. У погибших мужчин и женщин забрали всё оружие. А в большинстве случаев сделали контрольный выстрел в голову. Лок собирался с духом, чтобы рвануть в сторону следующей баррикады, когда из–за спины его окликнули. Дипломат обернулся и увидел двоих мужчин посреди усеянной обломками улицы — они целились в него из импульсных винтовок. Дальние. Оба были в гермокостюмах, с поясов, подобно гигантским фруктам, свисали шлемы.

— Я — друг, — быстро пролепетал Лок Ифрахим и поднял руки.

— Тебе лучше бросить пистолет, друг, — сказал один: ему было за сорок, редеющие светлые волосы коротко стрижены. — И нож, что у тебя на поясе.

Лок наклонился, положил на землю пистолет и керамический нож, затем выпрямился. Блондин приказал ему отойти в сторону, а его напарник сделал шаг вперед, подобрал оружие и снова отступил.

— Может, скажешь нам, что ты здесь делаешь и почему на тебе костюм заключенного? — продолжил светловолосый.

— По мне, так он очень походит на противника. — Второй мужчина уставился на Лока.

Дипломат проигнорировал его и обратился к блондину:

— Я и правда был в исправительном центре. Некоторые арестанты вызвались добровольцами для участия в сражении, но по пути сюда в роллигон попала ракета. Я единственный выжил.

— Да? И как же ты попал в город? — спросил второй мужчина.

— Пешком.

— Мимо тех засранцев, что заняли станцию?

— Через служебный шлюз на крыше.

— Да что ты так на него набросился, Уорд? Ясно же, что парень на нашей стороне, — вмешался блондин. Он повесил импульсную винтовку на плечо, подошел к Локу и пожал ему руку. — Эл Уилсон.

— Кори Уилкокс. — Лок назвался именем одного из допрашивавших его людей.

Эл Уилсон представил своего друга как Уорда Зунигу и объяснил, что они были частью отряда, совершавшего внезапные атаки «наскок–отход» из–за линии фронта.

— Гляди, — сказал он.

Высоко над проспектом завис дрон. Его треугольные очертания смутно проглядывали сквозь клубы дыма.

— Вот как мы тебя засекли, Кори, — признался Эл Уилсон. — И точно так же мы обнаруживаем вражеские силы. Но теперь с этим покончено. Пора организовывать оборону.

— Покажите мне, где засел враг, — попросил Лок. — Хочу убить как можно больше, отомстить за своих погибших товарищей.

— Думаю, тебе лучше пойти с нами, — заметил Эл Уилсон.

— А пистолет мне вернете? — улыбнулся ему Лок.

— Позже.

— Пока что шагай первым, — сказал Уорд Зунига. — Давай, вперед. Через квартиры на той стороне улицы.

Они прошли сквозь жилой дом. В центральном внутреннем дворе среди осколков обвалившегося навеса распластались тела мужчин, женщин, детей. Выходящие во двор окна были разбиты, и из них тянулись полосы дыма. Короткий проход на дальней стороне вел к еще одному широкому проспекту, где люди восстанавливали и укрепляли баррикаду, вырубали маленький островок невысоких деревьев посреди Т-образного перекрестка, чтобы улучшить видимость.

Эл Уилсон коротко переговорил с какой–то девушкой и отправился с ней к дальней части баррикады, а Уорд Зунига, схватив Лока за руку, сказал, что тот может приступить к работе прямо сейчас. Он подтолкнул дипломата к группе мужчин и женщин, которые наполняли пластиковые канистры из водозаправщика и тащили их обратно к основанию баррикады, где их по цепочке передавали наверх.

При низкой гравитации канистры с водой весили немного, но переносить их было неудобно. Лок сильно вспотел в гермокостюме, пока перетаскивал емкости, а голова у него кружилась от злости и едва сдерживаемой истерики. Он пересек враждебную поверхность спутника, в него стреляли свои, он едва успел попасть в город до того, как кончится запас воздуха в скафандре, и после всего этого он оказался здесь и вынужден работать на этих мутантов. Однако бежать ему сейчас не удастся: слишком много людей ошивается возле баррикады, а еще этот парень со злым лицом — Уорд Зунига — сидит неподалеку, положив импульсную винтовку на колени, и наблюдает за ним. Дипломату оставалось лишь трудиться не покладая рук, сновать туда–сюда. Внезапно люди вокруг как–то оживились. Он взглянул и увидел коренастого мужчину, шагающего среди небольшой толпы и пожимающего всем руки.

Мэр Парижа Мариса Басси собственной персоной. Лок уже встречался с ним на одном из приемов, поэтому сейчас дипломат отвернулся и принялся наполнять канистру, испугавшись, что градоначальник может узнать его. Когда мэр был уже рядом, Уорд Зунига поднялся и пожал ему руку, а Лок воспользовался случаем и отошел в сторону. Он нашел Эла Уилсона в компании еще одного мужчины, с которым они что–то изучали на планшете. Эл явно пребывал в хорошем расположении духа. Он поведал Локу о том, как Мариса Басси, которого всего два часа назад пленил противник, сумел бежать, добраться до Биржи и оттуда передать последнее сообщение, призывавшее город обороняться.

— Потрясающие новости, — поддержал его Лок. — Но зачем он здесь?

— Организует последнюю линию обороны, естественно. — Эл Уилсон показал Локу то, что они рассматривали на планшете, — аэрофотоснимок города, склеенный из отдельных картинок, которые сделали те дроны, что еще оставались в воздухе, — и пояснил, что враг вошел в Париж с двух концов и теперь направляется к центру. — Мы заминировали большую часть зданий в центре, а затем через каналы подземных коммуникаций выбрались врагу в тыл вот здесь. Как только отряды противника соединятся, вся территория взлетит на воздух. Мы тут же нападем и разделаемся с выжившими, пока они отступают.