- Извините, нет, - сказал Даута, поставил чай, откинулся на спинку, скрестив руки на груди и начал себя успокаивать ровным дыханием. Думал, что-нибудь интересное скажут. Все эти философии с палками и слепыми радугами ему неинтересны. Договориться можно до чего угодно.

Отец Тритий отхлебнул чаю и вздохнул.

- Потянешь за смысл - тут же тебе и чувства, а чувства заденешь - и смысл появляется. Чувства со смыслом связаны - это одно и то же: две стороны одной медали. Видишь, как тебя волнует бессмертие. И так всюду, так человек устроен: познает он мир через чувства и так осмысливает. Перестанет человек умирать, смерть перестанет чувствовать, и смысл пропадет - не понять ему станет, что за смерть такая, жизнь сравнить не с чем.

Даута поглядел недоверчиво и зло - кажется, ему есть, что ответить этому старикашке. И он ответил:

- Нет, человек не всегда чувства испытывает. Рациональное мышление обходится без чувств. В абстракциях человек смысл находит, но при этом ничего не ощущает. Не связаны чувства и смысл. Вот математика, например: смысл есть, чувств нет.

При упоминании математики, Отец Тритий медленно набрал воздуха в грудь, так же медленно выдохнул и зажмурился, что даже выступили слезы.

- Знаешь, Владимир, один японский математик, когда не смог доказать теорему Ферма, вскрыл себе живот ножом. Думаешь, это было без чувств?

Такой поворот разговора немного озадачил Дауту.

- Может он с ума сошел, - предположил он уже без напора.

- Сошел, наверное, - согласился Отец Тритий. - А может, не мог по-другому - темперамент не позволял. Математики очень хорошо чувствуют свои абстракции. Гладкость функции, острые углы треугольника, нежную, легкую гармонию доказательства, гудящую как поземный вулкан, силу определения.

- Чувствуют?! - удивился Даута. - А выглядят, как будто им все безразлично.

- Для человека безразлично то, что он НЕ чувствует. Читает человек Фихтенгольца про интегралы и спать хочет - не понимает, не живые у него объекты, не шевелятся, не цепляют душу. Надо время потратить, чтоб зашевелились, задачки с интегралами порешать, поработать своей головой и руками - тогда начнешь чувствовать немножко, у каждой буковки появляется лицо, характер - тогда только интерес появится.

Математики чувствуют там, в абстрактном мире. Настолько сильно, что могут вскрыть себе живот от горя. Хочешь что-то понять, тогда почувствуй это. Надели абстрактное множество физическими свойствами: твердостью, шероховатостью, жаром или холодом - тогда только начнет приходить понимание. Знаешь, зачем маленьким детям делают тактильные упражнения? Рецепторы им раздражают, чтоб набирались разных чувств, расширяют чувственный опыт - тогда и абстракции в голове быстрее появляются, мозг развивается, и сложные вещи маленький человек сможет понять. Так человек устроен: сталкивается с чем-нибудь непонятным и наделяет это человеческими, понятными свойствами. Поэтому и появились боги огня, поэтому люди разговаривают со своей машиной - не могут люди иначе осмысливать, все надо через себя пропускать. - Отец Тритий сделал паузу. - И ты свою идею через себя так пропустил, что тебе от нее больно.

Странный разговор получался, неожиданный. Даута думал, что его будут склонять покаяться и уверовать в Бога.

- Зачем Вы мне всё это рассказываете?

- Думаю, что тебе у нас остаться можно.

- У вас?! - искренне изумился Даута. Из окна на стол падал яркий солнечный свет. Пришло понимание, зачем Евстроп устроил экскурсию. - И мне для этого надо забыть про бессмертие?

- Много вещей есть на свете, с которыми человек согласиться не может, например эволюция - как с ней согласиться? Эволюция сделала много находок, но она их не распространяет. Одним животным дает замечательное зрение, а другим не дает. Акулам эволюция подарила зубы, которые восстанавливаются. А человеку не подарила. Эволюция разбазаривает свои находки -- прекрасные глаза и волшебные зубы исчезнут вместе с биологическими видами. Вымрут акулы -- и не станет зубов, никому по наследству не передадут акулы свои зубы. Да дело не только в эволюции. Много у человека несогласий с устройством мира. Многие знания - многие печали.

Твоя мысль тебя от людей отдаляет, а мы тут наоборот - стремимся людей объединять. Неискренно у тебя выйдет жить среди нас, и думать про бессмертие... Например, бывает, людям приходится смеяться, когда не смешно. Слышал такой смех? через силу, который? Вот и ты так будешь среди нас со своим бессмертием - и все вокруг будут видеть, что ты через силу живешь с нами, и самому тебе будет не сладко лицемерить и жить: смеяться по-нашему, когда хочется по-своему. Зачем так мучиться? Вера должна быть искренней, осмысленной, прочувствованной, тогда она удовлетворение приносит, а пустые, бессмысленные ритуалы - только раздражают.

"Ага", - подумал Даута, - "вот и на веру дедушка перешел", а вслух сказал:

- Я думал, это как-то по уму делается, какой-нибудь отбор кандидатов, собеседование. А вы случайного человека приглашаете.

- Случайный человек?! Нет, не совсем так.

- На что намекаете? Евстроп меня у церкви специально караулил, что ли? У вас и досье на меня есть?

- Нет, Владимир, с Евстропом ты встретился случайно. Вероятность вашей встречи околонулевая. Но вы встретились. Это то же самое, как кирпич на голову. Редкость, но кому-то суждено. Судьба.

Даута усмехнулся:

- От судьбы не уйдешь.

- Уйдешь. Для этого Бог дал свободу воли. Чтоб сам мог свою судьбу решать человек. Не случайный ты для нас человек.

Странное чувство. Неприятное. Как будто хвалят за то, чего ты не делал. Зачем им Даута? Обыкновенный, живущий как все.

- Почему я?

- Мы расширяемся и нуждаемся в людях. Почему бы не ты? Ты нам по душе подходишь, лег нам на сердце. С тобой легко говорить, легко понимать. Это же сразу чувствуешь - нравится тебе человек или не нравится, одного поля он с тобой ягода или нет. Я вот сейчас вижу, что тебе неловко, что подумать надо.

- Да, действительно. Надо подумать. Неожиданно всё это, - Даута встал из-за стола. - Спасибо за разговор.

- Да не за что, - ответил Отец Тритий. - Пойдем, провожу.

Даута вдруг подумал, что никак не хотел верить о математических чувствах к абстрактному. Пока шли в прихожую, он решил уточнить:

- Откуда Вы про математиков знаете?

- Я сам математик, доктор физико-математических наук. Но не только я так думаю. Великие примерно то же говорят. Почитай Пуанкаре, например. На русский его книжку "О науке" Понтрягин переводил... Самого Понтрягина мемуары, кстати, тоже в этом смысле интересны.

- Я думал, что наука и Вера не дружат.

- Все во что-нибудь верят. Без веры люди не живут. Смысла нет в жизни без веры. Вера смысл дает.

Даута обувался и вспоминал слова своего деда: "культура дает смысл жизни", а у Трития: "Вера его дает". Сам черт ногу сломит с этим смыслом. Евстроп уже взялся за ручку, уже выходить собрался, а у Дауты опять созрел вопрос к Отцу Тритию:

- Скажите, зачем вам надо людей объединять?

Отец Тритий улыбнулся:

- Вот вы сейчас с Евстропом ящик таскали тяжелый. Один бы он такой ящик не унес. Нужно объединяться. Вместе можно очень большие ящики таскать, масштабные задачи решать.

- Вы решаете масштабные задачи?!

- Собираемся.

Даута поблагодарил еще раз за прием, за гостеприимство. Сели с Евстропом в машину, поехали обратно в город. Разговор с Тритием, казался важным, но очень спорным во всем. Душа колыхалась. Не обращая внимания на прелести автономки, Даута думал о своем. Автономка уже казалась привычной.

- Слушай, Евстроп, - задумчиво произнес Даута, даже не замечая, что стал относиться к Евстропу, как к родному, близкому человеку. - Почему у него имя Тритий?

- Родители так назвали. В миру он - Тритий Лаврентьев. По паспорту.

- Вот же фантазия у родителей бывает... А ты когда понял, что я вам подхожу?

- Да сразу, как увидел - улыбнулся Евстроп в бороду. - Смотрю, идешь такой угловатый, грустный. Беда, думаю, у него. Мыкается. Ну-ка прокатимся. Поболтаем... Когда к человеку чувствуешь деятельное сострадание - это уже все значит. По первому чувству надо ориентироваться, оно на музыку тела смотрит. Если понятно, как человек двигается, не кажутся его движения странными, не отшатывает тебя от него - значит свой.