— Перкут — В руках демона появилась катана. Браун не знал, сможет ли он воспользоваться ею так же, как страж первого тотема, что проводил через неё татуировки на своём теле, превращая их в опасное оружие, поэтому твёрдо решил быть осторожнее.
— Не могу поверить, что такая тварь всего год назад доброжелательно общалась со мной, желала развития моей стаи и работала судьёй всего магического общества. — Гримаса презрения невольно появилась на лице Стайнера. Оборотень решил поэкспериментировать и создал небольшую колонну льда перед собой, достающую до его груди. На это ушло немало сил, но он справился с этим. Быстро проводя руками по самой поверхности, он запускал острые диски в Эрссера, постепенно уменьшая высоту ледяной колонны. Дракон отбивался от летящих снарядов катаной, но ему не хватило скорости и он всё-таки пропустил парочку. Это мало ему навредило, лишь ещё больше разозлило. Браун прекрасно знал, что все его старания бесполезны — им управляли гнев и жажда мести; так пусть эти два чувства ведут его и дальше в бой. Одна только злость, которую он видел мельчайшими изменениями в лице своего противника, доставляла ему моральное удовольствие. Он сделает всё, что в его силах, и не важно, какой будет развязка — Стайнер выйдет из боя «либо со щитом, либо на щите».
— Ты можешь сколько угодно вымещать на мне свою злость, но я не умру, Стайнер. Пойми это и сдавайся, дай мне уже прикончить тебя, это начинает мне надоедать. — Демон поднял катану и приготовился к рывку на своего врага, но отвлёкся и не заметил летящего в его голову куска льда, который с громким треском разбился о неё и ввёл Эрссера в состояние лютой ярости.
— Да как ты посмел?! — Дракон создал кусок льда ещё больше и запустил в Брауна. Тот не успел уклониться и принял весь лёд своим телом, отлетел к стволу дерева и вдобавок ударился о него.
Лёжа на земле и чувствуя неизмеримо сильную боль, Стайнер не мог понять, сломал ли он себе спину или нет. Демон медленно подходил к нему и оказавшись лишь в паре шагов от вервольфа, поднял свою катану, собираясь одним ударом лишить Брауна жизни. Всё-таки «на щите»? По крайней мере он попытался.
Однако спустя секунду оборотень услышал свист где-то в воздухе воздуха и последующий крик Эрссера. Открыв глаза, он увидел лежащие на земле руки дракона, а позади — два острых куска льда.
— Ты! — Эрссер смотрел куда-то на верхушку руин бывшего особняка. Браун ничего не увидел, когда посмотрел туда же. Он прекрасно знал, что это — его единственный шанс; Стайнер благодарил это чудо и, несмотря на боль, быстро встал, схватил лежащую на земле катану. Дракон лишь успел повернуться и уже собирался что-то сказать, но его голова слетела с плеч раньше. «Со щитом».
Стайнер стоял на месте — его ноги точно вросли в землю. Катана выпала из его рук — острое лезвие, чистейшее, точно зеркало, окрасилось кровью, быстро стекающей с неё вниз, питая, точно прохладная вода, выжженную почву. Молодой человек смотрел на лежащее перед ним мёртвое тело и не мог поверить в происходящее. Ещё минуту назад, да даже меньше минуты, он был готов к смерти, но сейчас… всё закончилось. Он одержал победу, если то, что было вокруг можно назвать «победой». Находясь посреди медленно утихающего, но ещё горящего пламени, уничтожившего большую часть леса, разрушенного до неузнаваемого состояния особняка, кучи трупов своих друзей, Браун не мог сказать, что победил. Смерть Эрссера — того, кто виноват во всём этом, лишь слабое утешение. Однако предпринять что-то ещё Стайнер не мог. Всё, что сделано, уже сделано. Но он сделал это пусть и такой ценой, но он это сделал. Победа, вырванная с корнем из рук противника, жизнь, выдранная из рук Смерти с криками, потом и кровью. Жизнь, за которую заплатили своими множество других достойных вервольфов.
Сильно раненое плечо давало о себе знать. Потеряв много крови, парень был не в силах сказать или сделать хоть что-то. Голова сильно кружилась и в горле стоял ком, мешающий дышать. Вскоре Стайнер упал на землю.
Он боялся терять сознание, ведь мог умереть прямо здесь. В голове вертелась куча мыслей. «Не проще ли спокойно умереть, прямо здесь?» — Думал Браун. Ужасно хотелось спать, просто уснуть и больше не проснуться. Однако он резко понял, что если умрёт — то тогда вместе с ним умрут воспоминания о «Клеймённых Огнём», а значит, и они тоже окончательно умрут, бесследно пропав, будто никогда не существовали. Он не мог допустить такого — слишком многие склонили головы за будущее расы вервольфов. Их наследие должны знать и помнить. Несмотря на такое позорное поражение, нужно жить и двигаться дальше, найти в себе силы, хоть их уже и не осталось.
— Эй, пошли. Тебе уже пора. — Раздался ужасно знакомый голос. Но сколько Стайнер не пытался вспомнить, кому он принадлежит — так и не мог определить его владельца. В голове была каша, а слух был притуплен. За своей спиной он услышал шаги. Ему было всё равно, что будет дальше. Парень потерял сознание, погрузившись в долгий сон.
========== Глава 20. С чистого листа. ==========
Стайнер проснулся рано утром. Кажется, он мог бы спать ещё очень долго, потому что разлепить сонные глаза ему было сложно. Но лучи солнца, навязчивые и яркие, били прямо в глаза, светят даже через закрытые веки, чем заставили его подняться с кровати. Браун открыл окно, дабы впустить в комнату свежий бриз, приятной прохладой веющий с берега моря. Он глубоко вдохнул полной грудью, вытянув руки вверх, уже более-менее очнувшийся от крепкого сна. Из его окна открывался замечательный вид на живописный, пусть и слегка потерявший свою презентабельность после боя, остров. Хоть «Когнитинис» был ещё не полностью восстановлен от последствий битвы, Брудер вместе с остальными драконами усердно приводили его в прежнее состояние.
После той ночи, когда Стайнер убил Эрссера, его потерявшее сознание тело забрал именно Брудер. Пока вервольф храбро и из последних сил дрался с самым опасным врагом, когда-либо попадавшимся ему на пути, дракон успел отбить академию у оставшейся в ней кучки солдатов Эрссера и захватить власть вместе с двумя выжившими драконами. Все трое решили, что сейчас академию нужно превратить в безопасное пристанище для всех выживших вервольфов, дабы сохранить их расу и не дать ей погибнуть окончательно, позволить развиваться, чтобы они не остались лишь на страницах истории. Пока академия постепенно восстанавливалась и менялась, в неё время от времени приходили оборотни в поисках временного укрытия, где они смогут без страха пережить эти сложные и страшные времена. Тем не менее, пусть раса и пострадала, в академии собралась пара сотен оборотней. Шансы на то, что эта раса снова воскреснет были, остальное же зависело от самих вервольфов.
— Вижу, ты уже проснулся. — В дверном проёме возник Брудер, — Как спалось? — Поинтересовался он.
— Ты и сам знаешь, что хреново. — Оборотень натянуто улыбнулся. Он не мог спокойно спать после всех событий, что он пережил, несмотря на то, что прошло уже несколько лет. Практически каждую ночь он видел перед своими глазами одно — лица погибших товарищей; тех, благодаря кому сейчас все вервольфы могут спокойно ходить по земле, не боясь быть обнаруженными и убитыми.
— Ты вроде хотел сегодня попасть на материк, да? Я всё приготовил для телепортации. Пошли. — Дракон развернулся и ушёл куда-то. Стайнер взял висящую на спинке стула немного мятую кожаную куртку и послушно пошёл за ним.
В холле бегало с десяток маленьких детей — все они были вервольфами. Вот она — маленькая надежда, которая кричала радостными детскими голосами «ещё не всё потеряно». Не обращая на них внимания, Брудер прошёл в свой кабинет и после того, как туда зашёл вервольф, закрыл дверь.
— Вот, возьми это. Разломай, когда захочешь вернуться обратно. — Парень протянул Стайнеру длинный чёрный камень, сияющий изнутри, и махнул рукой на начерченный круг в углу комнаты. Браун спокойно встал в него и вскоре пропал.
