– Даже так, – выдохнул Грэм ему в шею. – Я очень это ценю. Очень.
Сегодня Ричард вспомнил все эпитеты и сравнения, что прежде встречались ему в порнографических рассказах и казались сильно притянутыми за… уши. Напористый воин? Именно. Огромный раскаленный молот? О да. Смертоносный таран сладостной гибели? Так и есть.
Ричард срывал голос в криках и стонах, бесконечно умирая и воскресая вновь. Он чувствовал себя щепочкой, которую мотает во все стороны горячий океан блаженства, и сам не замечал, что стискивает пальцы на плечах Грэма до боли в костях, а на том будто и следов не остается. Над их головами смыкались кроны незнакомых деревьев, а мягкая трава, проросшая сквозь столешницу, щекотала кожу и холодила спину. Все это вместе покачивалось в лаве, заполняющей тело изнутри.
Кипящие волны подхватили щепочку-Ричарда, подняли к небу, испепеляя под невыносимо прекрасным солнцем, а потом вынесли на берег останки и бросили там остывать.
Дыхание медленно возвращалось в ошпаренное криком горло; глаза слезились, а в животе постепенно раскручивался тугой напряженный узел. Деревья пропали, теперь сверху только потолок наплывал светлым пятном. Галлюцинации?
– Ты как, живой?
Голова Грэма возникла на фоне светлого пятна окна, его голос звучал обеспокоенно.
– Да, – прошептал Ричард, едва разлепив губы. – Что это было?
– Ну как… ты же сам просил пожестче, – Грэм почесал в затылке. – Переборщил? Тебе больно?
– Мне прекрасно, – простонал Ричард. – Немыслимо. Волшебно. И это ужасно!
– Почему это ужасно? – Грэм приподнял его за плечи, и с беспокойством заглянул в глаза.
– Потому что теперь все, что было раньше, не идет ни в какое сравнение… а я всегда буду сравнивать, – Ричард облизал пересохшие губы. – Кажется, я не смогу ходить.
– Ну, насчет этого всего не переживай. Я-то ведь еще и не так могу, с тобой еще сдерживаюсь, чтобы не повредить. А тебе полегчает после душа и небольшого отдыха, сам увидишь.
Так оно и вышло – по крайней мере в том, что касалось второго пункта. В душе Ричард обнаружил, что в этот раз Грэм не использовал резинку, но неожиданно для себя не испугался и не расстроился: все же, он сам и был провокатором, тот мог просто не успеть. Почему-то ему казалось, что ничего опасного в этом нет, хотя собственная беспечность удивляла, ведь прежде такого не было.
Спустя примерно час Ричард вышел из дома (пусть и слегка неровной походкой) и загрузился в свой джип. Грэм вышел за ним и заглянул в окно.
– Справишься?
– Конечно. Но весь день буду думать не о том, – вздохнул Ричард.
– Повод вернуться поскорее, – дернул бровью Грэм. – Я буду очень тебя ждать.
– Тогда и ты разберись со своими делами поскорее, потому что я не планирую задерживаться.
С этими словами Ричард высунулся в окно и поцеловал Грэма в колючую щеку. И впервые в жизни ему было все равно, увидит ли их кто-то из соседей.
День в Дублине пролетел почти незаметно. Оказалось, что у Ричарда там полно дел, и все важные. Неожиданно отыскался старый план уличного водопровода в стадии первых переделок – а ведь он уже отчаялся найти его. Это была редкая удача, но на этом сюрпризы не закончились. Папка с нужными Ричарду чертежами и картами графства нашлась первой, среди одинаковых старых папок с истершимися ярлыками. Здесь хранились, конечно, копии: оригиналы содержались в специальных сейфах, как имеющий историческую ценность антиквариат. На новой бумаге разбирать начертанное было даже проще, и Ричард на какое-то время углубился в чтение бумаг, иногда внося заметки в свои записи и сверяя с тем, что уже нашел в местном архиве. Приходилось принять мысль о волшебных королевствах как вполне рабочую: иначе ничего не складывалось вообще. Границы владений фей подтверждались королевскими прошениями ровно до тех пор, пока в Ирландии сохранялась номинальная власть монарха. После установления республики ничего подобного уже не было.
– И не в этом ли путаница, о которой говорил Грэм? Раньше были разрешения королей или королев, а теперь их нет, и что-то… или кто-то не подчиняется? Теоретически возможно, но все равно звучит бредово, – размышлял Ричард. – Разве кто-то сейчас верит в фей?
Он сам удивился своему вопросу; что-то в голове встало на свои места, и он понял что… склонен ответить «да». Похоже, несмотря на сопротивление логики, подсознание Ричарда не просто верило в фей, но и считало это вполне естественным делом.
Позже, когда он уже убрал все папки на свои места и просматривал другие документы по хозяйственным делам графства, ему попалось письмо, о котором Ричард и не подозревал.
Уже пару лет он пытался добиться строительства или хотя бы серьезного ремонта проселочных дорог в своей местности, но в администрации ему предъявляли документ, что реконструкция была проведена несколько лет назад, и в ближайшее десятилетие ждать серьезного ремонта не стоит. Теперь же Ричард держал в руках копию письма в родной муниципалитет, в котором сообщалось, что реконструкция дорожной сети в настоящее время приостановлена в связи с проблемами финансирования, но будет возобновлена в ближайшие годы по дополнительному запросу администрации графства. Этот документ был создан в тот же год, которым, по идее, была обозначена проведенная реконструкция. Теперь у Ричарда на руках был документ о том, что никакого ремонта в реальности проведено не было, и что нужно сделать официальный запрос, чтобы дороги графства включили в государственную программу.
– Сегодня просто невероятно удачный день, – сказал он сам себе.
На обратном пути ничего особенного не произошло, кроме, разве что, удивительно хорошего настроения. Грэм присылал короткие сообщения в течение дня: о том, что леди Мариан покормил, сам поел, скучает. О том, что сам приготовит ужин. Уже в пути прилетело еще одно; в нем Грэм сообщал, что расстелил постель и скучает уже очень-очень сильно. Ричард сдерживал себя, чтобы не гнать машину по мокрой дороге.
Погода снова испортилась. Тучи затянули небо еще утром, а после обеда пошел нудный мелкий дождь. Повсюду были огромные лужи, занимавшие весь асфальт, а на проселочных дорогах стало скользко, грязно и опасно. Зазеленевшие в последние недели холмы даже вблизи сияли сочной травой, несмотря на низкое серое небо. При ярком солнце, надо полагать, они стали бы невыносимо зелеными. Овец почти не было видно: они все укрылись от дождя в своих сараях и овчарнях. В сгущающихся сумерках Ричард встретил только мокрую собаку в компании не менее мокрого хозяина, что грустно брели по дороге на север, да крупную серую лошадь, которая радостно носилась под дождем на соседнем пологом холме – но это уже на подъезде к родным местам. Это могла быть одна из породистых лошадей Дурифа, сбежавшая с фермы, и Ричард подумал про себя, что нужно будет ему позвонить.
Дом выплыл из дождливой занавеси светлым пятном. Ярко светилось теплым светом кухонное окно; слабый огонек виднелся и в гостиной. Ричард разглядывал их с удивлением, будто не узнавал: уже несколько лет он жил один, никто не встречал и не ждал его дома, кроме леди Мариан, но она не умела пользоваться электричеством. Сейчас силуэт птички мелькал в освещенном кухонном окне, она явно помогала Грэму с ужином. Надо было сказать ему, что леди Мариан не стоит находиться в одном помещении с плитой и духовкой… Подъездная площадка мокро зашуршала гравием, машина встала, будто выдыхая после долгого пути. Ричард с наслаждением потянулся и выскочил на дождь, прикрывая добытые бумаги собственным плащом. Дверь дома распахнулась, и на пороге показался Грэм в красном клетчатом фартуке. На его плече восседала леди Мариан.
– А мы уже заждались, – сказал он. – Ужин как раз готов. Хорошо день прошел?
– Просто прекрасно, – сказал Ричард, утопая в его объятиях.
Грэм пах печеным мясом, пирогом и чем-то травяным, сочным. Ричард вдруг подумал, что еще никогда не был так рад возвращению домой.
========== Глава 19 ==========
