– Поздно ловить, – со знанием дела сказал мистер МакКеллен. – Если море захочет, оно само вернет нам Дина или его тело.
– Я все же надеюсь на хороший исход, – вздохнул мистер МакКой.
– Плохого и быть не может. Смотрите, и буря стихает, – мистер Каллен достал кисет. – Не хотите ли курительного сбора по моему специальному рецепту? Очень, знаете ли, от нервов полезно.
Прошло два дня. Волнение на море улеглось, ребята обыскивали акваторию по третьему разу, разбив на квадраты все до самой Британии. Эйдан превратился в тень самого себя, и его держало только то, что смерти Дина он не чувствовал. Никто не напоминал ему, что этого Дин и добивался с самого начала. Они вдвоем с Бэтменом не входили в дом, только сидели на берегу в минуты отдыха, чтобы потом снова отправиться на поиски. Ни одна из собак не чуяла ни Дина, ни Карла. Правда, на второй день поисков за островом Мэн Люк и Крэйг наткнулись на пятно, похожее на нефтяное – черная маслянистая пленка колыхалась на поверхности, дурно пахла и очень медленно таяла, но говорить об этом Миранде они не стали, здраво рассудив, что это ее только напугает. Они почти не разговаривали между собой; в доме стаяла напряженная тишина, иногда прерываемая всхлипами Адама или Бретта.
Мы почти ничего не знаем о море. Человечество много лет что-то там изучает, выводит законы, считает, что стихия вот-вот будет покорена. А море раз за разом подкидывает ему загадки, разрушающие теории, пугающие, восхищающие. Никто не может быть уверен в том, что происходит под тонким животом корабля, и не поручится за точность предсказания каких бы то ни было событий. Море есть в каждом, достаточно прижать к уху ракушку, чтобы услышать его. Так просто, так сложно. Море в твоей голове.
От края до края, то по песку, по горячему песку с солнечными брызгами, то по поросшим сизыми водорослями северным камням, которые даже летом не бывают теплы. Тысячи лодок в его мокрых руках, десятки тысяч маленьких жизней. Миллионы тех, кто зовет его домом. Все под звездами, и никакой разницы нет, человек ли ты, морской окунь или прибрежная чайка – у каждого есть искра жизни, и для каждого найдется место, где открывается лучший вид.
Море оставило Дина на пустынном скалистом берегу острова Мэн, где его и нашел Эйдан. Не веря своим глазам, он издалека увидел светлое пятно, устремился к нему и с ужасом понял, что не ошибся. Казалось, что Дин спит. Он был бледнее, чем животы северных рыб, и холоднее декабрьского воздуха. Море не оставило на нем одежды, зато обнажило рану, которая темным провалом разделяла плечо. Эйдан опустился рядом на колени, обнял его, запустил пальцы в волосы. Нет, ничего: ни дыхания, ни пульса, ни стука сердца. Однажды Эйдан уже умирал на этих скалах, совсем недалеко отсюда – и теперь судьба его вновь решалась здесь.
– Ну что же ты… Дин, почему ты оставил меня? – шептал Эйдан, разглаживая его черты.
Лицо Дина было бледным и спокойным, словно он просто спал на берегу. Из сгущающихся сумерек приплыл Бэтмен и тихой мокрой тряпкой лег рядом. Эйдану казалось, что тело Дина светится среди скал, его хотелось укрыть, спрятать, обнять, вдохнуть родной запах… но тот пах морем и холодным берегом, и ничем больше.
– Нужно отвезти его домой, – прошептал Эйдан. – Мне понадобится помощь.
Бэтмен с легком плеском скользнул в воду и исчез. Наступала ночь после Рождества, люди в своих домах зажигали теплые огни и садились за стол, чтобы доедать праздничные блюда. Эйдан сидел на берегу и гладил ледяные руки Дина. Вскоре из темноты показался Люк с Крэйгом на спине; тот плакал не стесняясь, размазывая слезы по лицу кулаком. За ними плыл очень грустный Бэтмен.
– Помогите уложить его у меня на спине, – безжизненным голосом попросил Эйдан. – Я хочу отвезти его домой.
Крэйг и Люк работали молча; у Люка на лбу залегла глубокая складка.
– Вот так, хорошо, – шептал Крэйг, привязывая Дина на спине у Эйдана своей ветровкой. – Скоро будем дома. Эйдан, все готово.
Кто нес на себе мертвое тело кого-то любимого, тому не нужно рассказывать, как тяжел этот груз. Эйдану казалось, что к его ногам привязаны камни, которые тянут на дно, чтобы не дать коню-похоронной ладье доплыть до маяка. Короткий обычно путь давался медленно и очень утомительно. Люк с Крэйгом плыл чуть в стороне, Бэтмен с другой стороны. Уже ночью, на середине пути, к ним присоединились девочки. От долгого купания в морской воде у Уилс облезла шкура. Время шло к утру, и впереди уже виднелись всполохи маяка. Усталый Эйдан не сразу почувствовал, как скорбный груз на его спине стремительно нагрелся, а когда понял, что происходит нечто необычное, было уже поздно: привязь ветровки ослабла и Дин соскользнул в воду. Эйдан сразу нырнул за ним, но ничего не мог увидеть среди поднимающихся пузырей. Рядом проплыл Бэтмен, а потом мимо пронеслось что-то сияющее и слепящее, быстрое, как комета.
– Поймай меня! – радостно заорал кто-то голосом Дина и умчался к берегу.
Это было похоже на прозрение после тотальной слепоты. На симфонический концерт после многих лет со слуховым аппаратом, на самые быстрые в мире ноги после инвалидной коляски. И море – как вообще можно было смотреть на него, ощущать на лице его брызги и не видеть, что оно… оно… Да нет таких слов просто, не придумано людьми, потому что ничего этого они не видят! Море и теплое, и мягкое, и как небо, только в плошке, и оно говорит, говорит не переставая, шепчет, зовет, поет и баюкает. И пахнет, боги, как оно пахнет! Каждой рыбой и каждым камнем. Каждым человеком, что входил в него или просто касался руками. Мыслями, песнями, надеждами и слезами – всем на свете, и все сразу. Дин не знал, много ли прошло времени, потому что для него это была лишь секунда, но по запахам долгого горя он понял, что друзья не первый день его оплакивают. Но это было совсем не то, чего он хотел. Эйдан сперва растерялся, но потом погнался за ним, рыча и яростно загребая воду сильными ногами. Дин восторженно улепетывал от него, чувствуя мурашки где-то на холке, но не слишком усердствовал, пока не понял, что за ним гонятся и остальные, включая Бэтмена.
– Ого-го, – сказал Дин и прибавил ходу.
Он вылетел на берег и повернулся к преследователям лицом, надеясь, что ему не слишком влетит за такие фокусы. Эйдан выходил из воды первым; он поднимался, как мрачная черная скала, отдуваясь и сверкая глазами. У Дина ноги сводило от его красоты.
– Братан! Дин, мать твою, О’Горман! – Крэйг соскочил со спины Люка в прибое и побежал навстречу, брызгаясь и шипя на ходу. – Ссука, больно… Дин! Обнимашки! Ебать ты красавчик стал!
– Это ты? – прошептал Эйдан, подходя и нерешительно касаясь его молочно-золотых губ. – Это правда ты?
– Хм, ничего особенного, – пробормотала Сара. – Мне больше нравится темный окрас.
– Дин, – Уилс тряхнула головой, пряча слезы. – Мы так рады…
По тропинке сверху бежали Бретт и Адам, за ними Дин видел Ричарда, Грэма и мистера МакКеллена. Они размахивали руками и кричали; Бретт был в пижаме и пуховике поверх.
– Это правда я, Эйдан. И теперь ты от меня не отвяжешься, – Дин потерся своей шеей о его.
– Я никогда не смогу написать настолько красивых стихов, – сказал Люк.
– Эй, стойте! Вы, табун с маяка! А ну, стойте, кому говорю! – закричал кто-то издали.
Со стороны причалов по берегу приближался незнакомый гнедой конь; Эйдан и Люк тут же приняли угрожающую позу.
– А ты кто такой? Откуда взялся?
– Это разные вопросы, на какой вперед отвечать? – фыркнул конь, и Дин его сразу узнал.
– Карл? Ты жив? И ты… конь?
– Точно, я. И вот с этим вопрос: как у вас задние ноги в хвостах не путаются? Я пока доплыл, все на свете проклял!
– Эй, друг, я тебе расскажу, – обрадовался Крэйг. – Но мы думали, ты растворился… мы нашли пятно.
– Ну да, растворился. Двое разных существ меня составляли – агиски и мэрроу, и я подумал, и отказался от сильной части, от моего мэрроу, в пользу крови моей матери. Так что какая-то часть меня умерла, и теперь я, конечно, не так быстр и не так зубаст, – Карл заржал, довольный шуткой. – Раньше я очень любил эти свои способности, но после разговора с Дином у меня сменились приоритеты… В общем, спасибо тебе, друг. Я жив сейчас только благодаря тебе. И пусть я не тот супергерой, что был раньше, но мы еще поборемся за любовь, а?
