- Но это только в полнолуние и всего на несколько часов! - воскликнул оборотень. - Стоит ли сокрушаться! В остальное время ты - могучий воин, великан, Рыцарь-Башня! С тобой мы покорим весь мир! Кто в силах противостоять тебе? Найдётся ли хоть один воин, способный бросить тебе вызов? Да что воин - ты один способен обратить в бегство целую рать!
- Это правда, - ответил польщённый тролль. - В облике Рыцаря-Башни я страшен. Едва завижу неприятельское войско, как всё во мне бурлит, меня переполняет боевой дух, мне хочется вырвать с корнями могучий дуб и бить, бить, бить... Но ещё больше мне нравится пожирать человечье мясо...
И он расхохотался таким ужасным смехом, что норманнов пробрала оторопь.
- А я люблю пить человечью кровь, - заверещал оборотень. - Люблю напиться крови, а потом отдыхать, зависнув вниз головой...
- Гха-гха-гха-гха! - гоготал тролль. - Я вспоминаю нашу победу над Островным королевством! Мне на съеденье досталось десять тысяч пленных! Я тогда славно набил брюхо!
- А я напился крови до того, что не мог взлететь! - вторил оборотень.
- Скорей бы прошла эта проклятая ночь и я снова стал великаном, - говорил тролль. - Скорей бы башня сделалась моим телом... В облике великана я чувствую себя гораздо увереннее, чем в облике тролля...
- Но, сдаётся мне, на сегодняшнюю ночь у тебя есть развлечение - прекрасные девушки, которых ты вчера проглотил живьём!
Услышав эти слова, Ингвард затаил дыхание.
- Это так, - согласился тролль. - С ними ночь пролетит быстрее... А славных девушек ты мне приготовил, Упырь! Моя тролличья плоть требует ублажения живым женским телом. Когда я сжимаю красавицу в объятиях, вспарываю ногтями её нежное тело, слышу её предсмертные крики, чувствую её содрогания, мой уд наливается соком и доводит меня до высшей степени удовольствия... Сегодня я уже насладился мучениями нескольких девушек, но самых красивых я оставил напоследок. До рассвета ещё есть время, и сейчас я займусь ими.
- Не буду отвлекать тебя от этого приятного занятия, досточтимый тролль, - с поклоном ответил Упырь. - Наутро, когда ты станешь великаном, мы выступим в поход на страну конунга Сигурда. Там много свежей человечины и красивых девушек. А пока - прощай! До встречи в следующее полнолуние!
Он обернулся летучей мышью и взлетел к потолку. Ингвард и Бодо украдкой заглянули в окно и проследили за его полётом. Оборотень протиснулся в узкую щель в потолке.
- Эй, Упырь! - вдруг окликнул его тролль.
Летучая мышь, уже скрывшаяся было в щели, вернулась вниз и вновь приняла человеческий облик.
- Не кажется ли тебе, что тут пахнет человеком? - спросил тролль, вбирая воздух раздувающимися ноздрями.
- Откуда бы тут взяться людям? - пожал плечами оборотень. - Вокруг башни все деревья заколдованы, они никого не пропустят сюда... Наверное, тянет мертвечиной из нижних залов.
- Нет, это запах живых людей. Они где-то тут, близко.
- Ты чересчур подозрителен, - со смехом воскликнул Упырь. - Наверное, это пахнут девушки!
- А в самом деле, - радостно заревел тролль. - У меня ведь остались две живые девушки. Это пахнет ими, а я беспокоюсь!
Ингвард, забыв об осторожности, приник лицом к решётке, пытаясь охватить взглядом всю внутренность зала.
- Государь, нас могут увидеть, - в тревоге зашептал Бодо.
- Аннерль жива! - не слушал его Ингвард.
Оруженосец озирался.
- Эта щель в потолке, к которой подлетал оборотень... - пробормотал он. - Здесь есть ступени... Они, кажется, ведут прямо к ней... Там удобное место для засады. Подстережём летучую мышь и зарубим мечами, прежде чем она обернётся человеком!
- Аннерль, Аннерль... - как безумный, повторял Ингвард, и вдруг опомнился, обернулся к оруженосцу. - Да, ты прав. Ступай, я сейчас последую за тобой.
Бодо скрылся. Ингвард остался у окна, продолжая наблюдать за троллем.
Кошмарное создание раскрыло дверь в стене, и взгляду Ингварда предстали две девушки, в испуге жавшиеся друг к другу. Усилием воли он подавил крик: одной из них была Аннерль!
Тролль оскалился в ухмылке, схватил подругу Аннерли и дёрнул на себя. Подруга оказалась в объятиях хохочущего чудовища, а Аннерль, вскрикнув, лишилась чувств.
Тролль повалился с несчастной девушкой на пол, задышал хрипло, впился ртом ей в губы. Он сжимал её и мял, его когти впивались в нежное тело, раздирая и кромсая его, и чем мучительнее содрогалась жертва, тем ожесточённее терзала её похотливая нечисть. Вскоре пленница превратилась в трепещущий, бьющийся в предсмертных конвульсиях кусок кровавого мяса, который тролль, в припадке звериной страсти, казалось, готов был сожрать.
Ингвард вцепился в решётку и затряс её. К его счастью, тролль, весь во власти похоти, ничего не замечал.
Крики Бодо заставили конунга поспешить к лестнице. Он застал оруженосца в самом верхнем, совсем небольшом помещении, подсвеченным багровым светом, проникавшем из щели в полу. Сквозь эту щель виден был зал, в котором тролль терзал пленницу.
Бодо удерживал оборотня из последних сил. Тот только что вылетел из зала в облике летучей мыши, и здесь, у щели, на него набросился оруженосец. Бодо ударил мечом. Из рассечённого крыла мыши заструилась чёрная кровь. Упырь тотчас обернулся человеком. Рассечённое крыло сделалось перебитой рукой. Меч сам собой вырвался из рук Бодо и отлетел; но против самого Бодо колдовство оказалось бессильно. Оруженосец схватил оборотня руками.
- Ты завладел волоском из моей шкуры, - в ярости хрипел Упырь. - Я не могу применить силу... Но я и так одолею тебя...
Бодо старался задушить колдуна, но тот уворачивался, не давался. Норманн быстро слабел, силы же оборотня чудесным образом восстанавливались. В один из моментов схватки колдун вырвался, снова обернулся летучей мышью и расправил крылья, намереваясь улететь. В самый последний миг Бодо успел схватить его за задние лапы. Колдуну пришлось вернуться в человеческий облик. Его лапы снова сделались ногами. Бодо стиснул их ещё сильнее и закричал, призывая на помощь Ингварда. Колдун принялся кусать его, царапать и бить. В ожесточении он схватил Бодо за волосы и принялся долбить его головой об каменный пол.
Ингвард подоспел, когда лицо Бодо превратилось в кровавую маску, на груди зияли глубокие раны, а из горла потоком хлестала кровь. Издав стон, верный оруженосец выпустил ноги колдуна. Тот обернулся летучей мышью, и в этот момент на него набросился Ингвард. Колдун, находясь в облике летучей мыши, не мог вырвать меч из его рук, для этого ему надо было принять человеческий облик. Ингвард успел ударить мечом по мышиной голове, расколов череп пополам. Тварь судорожно задёргалась. Ингвард в исступлении наносил удар за ударом, пока колдун не затих совсем.
Уродливое тело, истекающее чёрной кровью, на глазах у изумлённого Ингварда из мышиного превратилось в человеческое, потом снова в мышиное, и снова в человеческое. Колдовской труп претерпевал жуткие метаморфозы: у человеческого тела вместо руки вдруг отрастало крыло летучей мыши, затем мышиной становилась только голова и верхняя половина туловища, а то вдруг обе руки на человеческом теле превращались в крылья и начинали судорожно плескать по полу. Ингвард заворожённо смотрел на умирающего оборотня. Последние импульсивные превращения колдовского тела становились всё слабее. Труп быстро съёживался и наконец застыл в виде дохлой тушки с виду самой обыкновенной летучей мыши. Только тогда Ингвард обернулся к Бодо. Мёртв был и тот.
Вся эта жуткая картина озарялась багровым светом, исходившим из щели в полу. Ингвард приник к ней глазами. В зале всё оставалось по-прежнему. Горел камин. Аннерль лежала без сознания. Тролль, урча, грыз горло её подруги. У стены виднелись истерзанные трупы других девушек, с которыми тролль уже "позабавился" этой ночью...
Схватив меч, Ингвард кинулся вниз. Он обежал всю круговую галерею, пока не нашёл дверь. Её окованные железом створки были наглухо закрыты, попытки их выбить ни к чему не привели. Тогда он подбежал к знакомому зарешёченному окну. Он ещё раньше заметил, что ржавые прутья едва держатся в искрошившихся от времени гнёздах. Он тряс и дёргал решётку до тех пор, пока не отскочил один из прутьев. Оба конца прута были заострены, и сам прут был довольно увесистым; Ингвард перехватил его и протиснулся в образовавшуюся щель.
