Кинувшись на землю, она обернулась вождём кроклохов.

- Этих не трогать! - прозвучал его скрежещущий голос. - Они мои! Я сам заберу у них жизнь!

Норманнов повалили на землю и связали. Оборотень наклонился над Ингвардом, скаля в ухмылке клыкастый рот.

- Знай, конунг, твоя кровь пойдёт вот сюда, - он похлопал себя по животу. - Я страшно проголодался, и потому выпью её из тебя всю до капли!

- Мне надо было сразу прикончить тебя, проклятый колдун, - в отчаянии стонал Ингвард, силясь порвать путы. - Погоди, найдётся на тебя меч...

Из-за облаков показалась луна и мертвенным светом озарила поле битвы. Там, где ещё час назад ликовали соплеменники Ингварда, опрокинувшие пришельцев в море, теперь лежали одни трупы. Среди них немало было и кроклохских: великан в потёмках давил всех подряд, не разбирая. Он и сейчас ещё бродил, выискивая врагов. Заметив где-нибудь уцелевшую горстку норманнов, он шёл к ним и давил их своей страшной ногой. Кроклохи подбадривали его криками и рёвом труб.

Ингвард в отчаянии приник лицом к земле и затрясся от беззвучных рыданий. Оборотень самодовольно ухмылялся. Он замыслил не убивать конунга сразу, а вначале показать ему кровавое жертвоприношение Рыцарю-Башне. Кроклохскому вождю хотелось вдоволь насладиться душевными муками поверженного противника.

Из-за леса поднималось кроваво-красное туманное солнце. Кроклохи двинулись к столице страны Ингварда, по пути захватывая новых пленных. В унылых вереницах шли почти одни женщины, дети и старики. Мужчины пали в ночной битве на берегу залива.

Связанные по рукам и ногам, Ингвард и Бодо ехали в обозе посреди кроклохского воинства. Впереди них несли золотые носилки с оборотнем в железных доспехах. Ярко пылали рога на его шлеме. Могучий, как гора, чёрный великан замыкал шествие. Жителей встречных деревень, не успевших скрыться, кроклохи сгоняли в общую толпу пленных. Дома сжигали.

К столице захватчики подступили после полудня. Один только вид исполина сразу умерил пыл смельчаков, которые собирались сопротивляться. Город сдался без боя.

Среди взятых в плен дам выделялась красотою юная невеста Ингварда - Аннерль. Когда её вместе с другими девушками вели на городскую площадь, чудовище уставилось на неё, вскинуло руки и разразилось ужасающим рёвом.

Золотые носилки с вождём внесли на помост. Свита извлекла из них своего предводителя и поставила ноги. На его шлеме открыли забрало, чтобы он мог обратиться к великану с короткой церемониальной речью, которая произносилась каждый раз перед жертвоприношением.

- О краса и величие вселенной, непобедимый Рыцарь-Башня, наш могущественный покровитель! - завопил оборотень. - Насладись горячей кровью и тёплым мясом этих пленных, доставшихся тебе по праву сильного! Народ кроклохов, вся эта страна и весь мир припадают к твоим ногам! Внемли, наш бог и покровитель!

И он пал ниц перед великаном. Опустились на колени и его приближённые.

Пленных согнали в большой круг. Со всех сторон зажгли костры. Ингвард не сводил тоскующего взгляда с невесты. "Аннерль, Аннерль..." - шептали его губы. Оборотень смеялся, наблюдая за ним.

От толпы пленных отделили с десяток человек и копьями стали подталкивать к великану. Тот огромной ручищей сгрёб их всех сразу. Несчастные кричали от ужаса, когда чудовище заталкивало их себе в пасть. Под каменным шлемом захрустели челюсти, перемалывая страшную добычу. На панцирь великана потекла кровь.

Великан сгрёб ещё десять пленных, затем ещё и ещё. Люди пытались увернуться от его чёрных пальцев, твёрдых, как камень, но бежать было некуда: кругом кроклохи и костры.

Чудовище поедало пленных под торжествующие крики захватчиков. Жернова его зубов работали без устали.

Ингвард, с лицом белым как мел, не проронив ни звука, досмотрел страшный ритуал до конца. Последними в озарённый кострами круг вывели молодых девушек. Их подводили к великану по одной. Он брал каждую двумя пальцами и, запрокинув голову, бросал к себе в пасть. На сей раз хруста зубов слышно не было. Чудовищная тварь попросту глотала несчастных.

Когда великан поднял Аннерль, конунг пронзительно закричал и лишился чувств.

Пришёл он в себя глубокой ночью. Они с Бодо, связанные, лежали у телеги. Лагерь кроклохов спал. Луна плыла среди туч. Над походными шатрами стлался дым от сгоревших норманнских жилищ. Кое-где горели костры, возле которых маячили тёмные фигуры часовых.

К пленникам приблизилась сгорбленная старуха в чёрном плаще. При тусклом свете конунг разглядел её морщинистое лицо. Из складок одежды она вынула нож и перерезала путы, связывавшие Ингварда и оруженосца.

- Кто ты? - спросил Ингвард.

- Я Гуигма, служанка одного знатного кроклоха, - прошептала старуха. - Когда-то, уж и не помню когда, я попала к ним в плен. Меня не убили, потому что я умею лечить травами и знаю заговоры... Послушай меня, государь. Сейчас ночь, и ты можешь незаметно уйти из лагеря. Вот вам обоим по ножу... Видите вон то ущелье? За ним лес. Кроклохи не ждут оттуда нападения, они поставили там только двух часовых...

- В лагере ещё остались мои воины?

- Всего несколько человек.

- Где они?

- Лежат связанными у телег, - Гуигма показала на склон холма. - Завтра оборотень высосет из них кровь.

- А великан куда делся? - спросил Бодо, оглядываясь. - Куда оно скрылось, это кровавое порождение преисподней?

- Сейчас на небе полная луна, - ответила старуха. - В такие ночи великан уходит от войска и прячется в глухой чащобе...

- С чего бы ему прятаться, такой силище?

- Одна колдунья говорила мне, что в полнолуние великан теряет человеческий облик и превращается в башню. В простую башню, в которой живёт тролль. Этот тролль - и есть Рыцарь-Башня, великан в каменном панцире, пожиратель людей. В такие ночи, как сегодня, к нему возвращается его истинный тролличий облик. А каменный великан - это его личина, оболочка, его временное тело. При полной луне оно становится тем, чем было - древней каменной башней. Потому-то тролль и уходит в лес, чтобы никто ничего не увидел. В лесу он переждёт ночь, а утром снова станет великаном и вернётся к войску.

- Странные слова ты говоришь, - сказал Бодо. - Рыцарь-Башня - это всего лишь тролль?

- Тролль, тролль, - подтвердила старуха, - ниже тебя ростом.

- В башню можно войти... - задумчиво проговорил Ингвард.

- Об этом и не думай! - шёпотом воскликнула Гуигма. - Лес вокруг башни заколдован! В неё наведывается только кроклохский вождь, а он оборотень, колдун, в дружбе с троллем. Вдвоём они хотят покорить все страны, какие только существуют в мире...

Конунг мрачно сверкнул глазами.

- Этому не бывать! Колдовская сила тоже имеет пределы!

Гуигма протянула им два кроклохских плаща.

- В них вы можете неузнанными покинуть лагерь.

- Спасибо тебе, добрая Гуигма, - ответил Ингвард. - Придёт час, и я отплачу тебе за твою доброту. А теперь скажи мне, где кровосос?

Старуха встревожилась.

- Уж не собираешься ли ты сразиться с оборотнем? Опомнись! Лучше уходи отсюда подобру-поздорову!

- Где его шатёр? - Ингвард вперил в неё горящий взгляд. - Будь он сам сатана, я всё равно расправлюсь с ним!

- Вон он, его шатёр, самый высокий в лагере... Но там его сейчас может и не быть. Наверняка полетел в облике летучей мыши к своему приятелю троллю... Послушайте моего совета. Уходите в лес, а оттуда в горы. Здесь опасность подстерегает вас на каждом шагу.

- Она права, - сказал Бодо. - Не нам, смертным, бороться с нечистью. Лучше пойдём поможем нашим воинам.

Ингвард пристально глядел на шатёр, тёмной громадой возвышавшийся посреди лагеря. Глаза его гневно сверкали.

- Да, идём, - опомнившись, он обернулся к холму, у подножия которого стояли повозки. - Наведаться к оборотню мы ещё успеем.

Услышав его слова, старуха схватила его за рукав:

- Ты погибнешь!

- Оставь меня, - мрачно молвил конунг. - Если гибнет мой народ, то и мне нет места на земле.