Ни Марте, ни Крису не понадобилось слишком много времени, чтобы отойти от шока, и совсем скоро они втроем уже сидели на веранде, и Мали разливала по чашкам красный чай.
— Крис, золотой мой, — как можно мягче сказала Марта, — я даже и не знаю, с чего начать… Ты мне скажи, это действительно было крушение? Или симуляция?
— Ба, — улыбнулся тот, — давай-ка ты выключишь режим допроса, и я тебе все расскажу с самого начала. Тогда тебе станет все понятно. В том числе и то, почему здесь именно ты.
— Конечно, конечно, — Марта сложила ладони вместе, подалась вперед и уперлась локтями в свои бедра, внимательно глядя на внука.
— Знаешь, у меня никогда не было сомнений в том, что если этот разговор состоится, то он будет именно с тобой. И я столько раз его представлял, столько раз репетировал… Мне важно донести все так, чтобы не очернить некоторых персонажей сильнее, чем они того заслуживают. Если вообще заслуживают. Сразу отвечу на твой вопрос по поводу всей этой ситуации с крушением самолета — это было управляемое падение. По большому счету, ничего особенно сложного. В тот день, когда самолет упал в воду и разбился вдребезги, я действительно вылетел со своего аэродрома, но потом приземлился в другом аэропорту часах в полутора лету. У меня судно маленькое, это тебе не пассажирский аэробус, чтобы за ним следили диспетчеры. По сути, это как автомобиль, но только по воздуху. Я заранее установил на самолет специальное оборудование, которое позволяло пилотировать судно с земли. И из второго аэропорта моя «Цессна» взлетала уже без меня. Это как авиамоделирование, понимаешь? Ну и обрушить его с высоты в море так, чтобы камня на камне не осталось, делом было тоже нехитрым. Я хорошо понимал, ба, что или так, или тюрьма. А сидеть за то, чего я не совершал, не стал бы ни при каких обстоятельствах. Хотя дело было не только в этом. Дело было еще и в моем любимом братце и любимой женушке. Как раз незадолго до этого я узнал об их романе. Это был, мне кажется, даже и не роман. Это были, да и есть сейчас, самые настоящие отношения — с любовью, со страстью. И они начались не просто задолго до нашей с ней свадьбы, они начались даже до того, как у нас с Амирой, у сопляков, зародились свои отношения. Она с самого детства любила одного только Алекса. Ты как-то намекала мне, что она со мной из-за денег. Ты будешь смеяться, ба, но изначально она была со мной из-за математики. Я делал за нее уроки, тратил свое время, а она уже тогда тайно сохла по брату. До сих пор не понимаю, то ли Алекс испугался отношения родителей к тому, что спит с совсем юной девчонкой, то ли Амира думала, что если они, как бы это сказать, официально станут парой, то ей придется распрощаться с моей помощью с уроками. Ну а потом, видимо, затянуло. И это все вскрылось как раз тогда, когда началась история с уголовным делом… Вот я и решился на побег. Это Мали так говорит — «побег». С главным управляющим моего траста у нас давно сложились прекрасные отношения — я ему очень доверяю, даже помог один раз с его сторонним бизнесом. Деньгами и советом. И он мне сказал, что ситуации в жизни разные бывают, поэтому если мне вдруг придется исчезнуть, то через его проверенного подрядчика можно будет сделать себе новую личность. Не просто документы на официальных бланках, а занесение во все реестры — рождение, школа, водительское удостоверение. Полный фарш. Так что я сейчас Рик Фландерс. Если что. Последний раз, когда я летал к своему управляющему в «Эм Ди Пасифик Бэнк», попросил соединить с этим подрядчиком, а заодно и скорректировал свои инструкции по трасту. Иначе Амира получила бы все после моей условной смерти. А так ей полагаются только ежемесячные транши. Не маленькие, но и не огромные. Шли месяцы, я тут пообвык… Но не собираюсь я всю жизнь прятаться в заточении! Ба, ты из всего моего окружения самый адекватный человек. Я и готов голову положить на отсечение, что ты меня не выдашь. Ни одна живая душа не должна знать, что я жив. И мне нужна твоя помощь сейчас.
Марта была шокирована вываленной на нее информацией. Она потерла ладонями колени и обратилась к девушке:
— Прости, как тебя зовут?
— Мали, — улыбнулась та.
— Мали, золотая моя, извини, если я наглею… Чай прекрасный, насыщенный, вкусный, но… нет ли чего-нибудь покрепче?
— Если вы пьете ром… — с улыбкой на лице сказала Мали.
— Сейчас я пью все, что имеет способность воспламеняться.
Мали засмеялась, поднялась с места и пошла в дом.
— Крис, — обратилась Марта к внуку, — я даже не знаю, как это все переварить… Вот ведь суки… Что один, что вторая!
— Суки или не суки, но факт остается фактом. Сейчас главное не это. Моя первоочередная задача — разобраться с уголовным делом. Мне кажется, что коль скоро я как бы умер, то дело должно быть закрыто?
— А оно и закрыто. Только я-то это все на самотек не пустила, золотой. Твоя бабушка — старушка, мягко говоря, непростая. За свою работу обросла контактами, поэтому у меня есть доступ к твоему уголовному делу. И я сейчас, если так можно выразиться, провожу свое собственное расследование.
— Это как? — удивленно уставился на нее Крис.
— Когда я инкогнито рылась в материалах дела, нашла первоисточник проблем — заявление в департамент, подписанное неким Константиносом Ге… Подожди! А разве ты не обращался к частному детективу Альфарту?!
— К кому? Нет, не обращался…
— Да? Хм, странно… Ладно, с этим я тоже разберусь. Так вот, есть некто Константинос Георгиу, который связан с компанией с ограниченной ответственностью «Эмеральд Инвестментс Лимитед».
— О, — оживился Крис, — я формально к ней не имею отношения и никогда не разбирался в ее делах, но знаю, что это конечный оффшор в той схеме, которую мне предложила юридическая фирма, где работает мой друг.
— Что за друг?
— Кеннет. Кеннет Бейнер. Ты знаешь его?
— Нет, не знаю. Но узнаю, не беспокойся. Какие у тебя с ним отношения? Ты ему доверяешь?
— Ну-у-у, — замялся Крис, — доверяю, да. Это ж мой лучший друг, еще со школы.
— Уже что-то.
— Ба, а как поступить с делом?
— Главное — не торопиться, двигаться осторожно и осмотрительно. Мы с тобой распутаем этот клубок. И ты со спокойной душой сможешь вернуть себе свою личность, Рик Фландерс, — Марта улыбнулась и нежно погладила внука по плечу.
В этот момент на веранду вышла Мали с подносом, на котором стояли бутылка рома, чаша со льдом и стаканы.
— Ба, а ты сколько времени тут собираешься пробыть?
— Даже и не знаю. Я не брала обратного билета, но не вижу никакого смысла тратить время. Меня в этом возрасте в любой момент может хватить удар, и прощай веселье. Думаю, побуду тут еще завтра, чтобы немного отойти и от дороги, и от шока. Вернусь — и плотненько займусь делом.
— А мы с Мали даже не были уверены, приедешь ли ты, — сказал Крис. — Написать тебе прямым текстом было бы слишком неосторожно.
— Золотой мой, я прямо-таки поедала себя сомнениями — ехать или не ехать. А когда съездила к детективу Альфарту, и он проговорился мне, что некий молодой человек тоже интересуется персоной Константиноса Георгиу, сразу подумала, что это ты. И решилась на поездку.
— И мы очень рады, что вы приехали! — сказала Мали. — Только вот если вы хотите побыть у нас до завтра и уехать, вам предстоит обратное экстремальное путешествие на материк. Через четыре дня пойдет паром. На нем спокойнее — не качает, не трясет.
— Точно, — поддержал девушку Крис. — Мы проводим тебя на паром, и ты спокойно доберешься.
— Вы с Крисом постоянно говорите «мы», — многозначительно улыбнулась Марта. — Означает ли это что-то?
— Ба! — смутился Крис.
— Все-все, молчу, Крис!
— Ба, у меня просьба. Называй меня Рик. Так безопаснее.
— Согласна, хорошо. Рик.
Весь следующий день Марта, Крис и Мали провели вместе. Молодые люди показали бабушке городок, рассказали о школе, где Крис занимался с ребятами и взрослыми рисованием, поведали об апокалиптическом наводнении, которое как-то накрыло город. Марте хотелось, чтобы время максимально замедлило ход, позволив ей подольше побыть с внуком, ведь она хорошо понимала, что в следующий раз увидит его очень не скоро, — вернуться он сможет только после того, как будут расставлены все точки над «i» в его деле, а сама она едва ли будет в состоянии еще раз перенести столь дальнее путешествие.
