«ОкЪ, Закревский, обедаешь здесь, вечером пиццу закажешь».

Перебежав через дорогу в распахнутом пальто, он вошел в любимую кофейню, где кофе было выпито немереное количество. Равно как и съедено безмерное множество омлетов и сырников.

В кофейню вместе с ним ворвался морозный январский воздух, и впорхнула резвая стайка снежинок, несколько из которых благополучно легли на его черную шевелюру. Он тряхнул головой и направился к любимому столику у окна, как вдруг остановился посреди зала. Не так много было в заведении посетителей, чтобы не заметить среди них Веронику Каргину. Даже несмотря на то, что теперь она уже не была яркой блондинкой, а уже несколько дней как переформатировалась в не менее яркую шатенку.

Почувствовав поток воздуха, Вероника повернула голову и наткнулась на ничего не выражающий пижонский взгляд. Потом кивнула (в конце концов, они знакомы) и откинулась на спинку стула, вопросительно глядя на него.

Закревский криво усмехнулся в усы и прошел между столиками к ней. Расположилась она весьма удобно — почти в самом центре, у всех на виду.

— И каким ветром вас сюда надуло? — вместо приветствия поинтересовался он, усаживаясь.

— Восточным.

Он покачал головой и жестом позвал официантку. Та принесла меню и быстро ретировалась. Закревский пролистнул несколько страниц и, не глядя на Веронику, спросил:

— К кофе будете что-нибудь? Рекомендую Шварцвальдский торт. Самое то. Или чего-то посолиднее?

Каргина внимательно изучала его лицо. Судя по внешности, не обошлось без южных кровей. «Горец чертов!» — усмехнулась Вероника, переводя взгляд с густых, немного взъерошенных черных волос, мимо блестящих глаз, вдоль прямого носа к губам, прикрытым усами.

Усы! Кто в наше время носит усы? Но было в этом что-то такое… Вероника снова почувствовала тонкий запах, исходивший от них, чуть иной, чем от волос. И словно вновь ощутила их на своей коже.

Каргина незаметно выдохнула, переменила позу и лениво ответила:

— Я произвожу впечатление голодной?

— Ты производишь впечатление хитрожопой, — наклонившись к ней через стол, прошептал он. Потом вернулся в исходную позицию и добавил: — Не знаю, как у вас, а у меня обед.

— Приятного аппетита, — улыбнулась Вероника. — Кстати, другого десерта не желаешь? Вместо торта. Ну раз уж у тебя обед.

— Прости, не представляю тебя в переднике у плиты, — он снова кивнул официантке и заказал бизнес-ланч, понимая, что выбирать не в состоянии. Чувства обострились настолько, что он не мог заставить себя не думать о том, что под столом ее нога совсем рядом с его. Вытянул ее вперед и коснулся носком ботинка ее сапога.

— А без передника? — прошептала она, облокотившись на стол и приблизив к нему свое лицо. Плотно облегающая водолазка с высоким воротом до самого подбородка натянулась еще сильнее и обрисовала кружево бюстгальтера.

— А без передника — ближе к делу. Локация тебя в прошлый раз устроила?

— Вполне.

— Бронировать до конца праздников? Или пока присмотримся друг к другу?

— Я присмотрелась.

— Лестно. Впрочем, у меня тоже сомнений особо не возникает.

Он приподнял руку и, подозвав в который раз официантку, отменил заказ. Девушка смотрела на него ошалевшими глазами, правда, несколько успокоилась, когда он оставил чаевые непонятно за какие заслуги. После ее ухода, Закревский встал из-за стола, подошел к вешалке, снял шубку Вероники и, легонько встряхнув мех, полюбопытствовал:

— Готова?

— А ты? — спросила она, одеваясь.

«А я идиот» — мимолетно подумал он.

Вера: знаешь, по-моему, я зря с этим адвокатом связалась

Gala:????

Gala: Поздно пить боржоми… че там у тебя?

Вера: с чего это поздно? брошу — и дело с концом.

Gala: Совсем больная, да? Или что? Все так хреново? Он извращенец какой-нибудь?

Gala: Веееер???

Вера: уймись, не извращенец он. просто… фиг он пойдет против Каргина.

Gala: Так. По порядку. Что случилось?

Вера: в том то и дело, что ни-че-го

Gala: ээммм… а чего ты ждала? Что он кинется грудью на амбразуру? Прям так? Потрахались пару недель, он сразу в рыцари твои запишется или че?

Вера: почти четыре

Вера: вот только рыцаря мне и не хватало. Остальное все уже есть

Вера: не знаю, чего ждала.

Вера: какой Каргин — такой и адвокат

Gala: Че? Тоже из кАзлиных? Этот-то чего?

Gala: рассказывай давай, не выделывайся!

Вера: да не выделываюсь я. нечего рассказывать. Обычный мужик, который знает себе цену. И мне, кстати, тоже. но одно утешает — секс с ним реально шикарный.

Gala: Это ты себе цены не знаешь, дура!

Gala: А че? Прям-таки шикарный?

Вера: прям-таки!

Gala: ну так я те че грила? Расслабься и получай удовольствие, пока есть такая возможность.

Вера: ну да. А по итогу Каргин выставит мне счет и за это удовольствие.

Gala: блин…

Gala: слушай, а ты устрой им головомойку. Обоим. Пусть кАзел узнает, а? прикинь, с его-то ревностью кАзлиной. Это ж выгонит адвоката, как пить дать. А у тебя время идет.

Gala: о! а еще и «обычному мужику» веселую жизнь устроишь. Прикинь, че у обычного мужика с репутацией будет! фигЪ его кто на работу возьмет после такого. Только в дворники!

Gala: и все еще остается второй вариант. Пермь.

Вера: а если я ошибаюсь?

Вера: не Галь, Пермь не вариант. Сама ввязалась, сама буду выкарабкиваться. Не впервой.

Gala: В чем ты ошибаешься? Вот в чем? Вот хоть один пункт назови, по которому ты не права! Каргин — кАзел? Казел! Еще какой кАзел, мля! Могла бы — сама бы придушила. Дружбаны его покрывают? Покрывают! Потому что сами кАзлы! Так какие у тебя варианты, а? Я уж не говорю о том, что после всего… он тебе реально компенсировать здоровье и нервы должен. А адвокат он… сама сказала — кАзлу под стать. Ну трахаетесь вы с ним. Ну потрахаетесь, и надоест. Другого найдешь. Нормального.

Вера: надоест

Вера: ладно, пора мне. Завтра очередное маппет-шоу. Меня моя Витальевна просила приехать.

Вера: целую

Gala: Держи хвост пистолетом, Верунчик.

Gala: Победишь всех! Целую! От Васи привет!

Погода была по-весеннему жаркой. «Как в апреле», — думала Вероника, распахнув шубу и медленно переступая на высоких каблуках среди лужиц, образовавшихся на асфальте. К Самородовой ехать не хотелось. Та опять начнет нудеть что-то про квартиру, переписанную на сына. Сто раз ей говорила — делайте, что считаете нужным. Так нет. Ей сообщать о каждом шаге надо. И все-таки… если бы Закревский хотя бы отказался. Или узнать, что затевает Каргин.

Собственно, Каргин не заставил себя долго ждать. Будто в ответ на ее мысли возле офиса, где снимала небольшую комнатку адвокат Самородова, «забибикал» до боли знакомый темно-синий Бентли. И пару раз подмигнул фарами. Сделав вид, что не услышала и не увидела, Вероника пошла дальше. Только шаги стали чуть быстрее. Что оказалось весьма зря.

В следующую минуту она была подхвачена под белы рученьки парочкой его охранников и усажена на заднее сиденье автомобиля. Аккурат возле ее «покаещемужа».

— Ну и куда удираешь-то? — поинтересовался Каргин, оглядывая ее с ног до головы. Выглядел он хуже обычного. Видимо, давление шалило. Мешки под глазами, какая-то нездоровая одутловатость лица. Глаза через очки казались уставшими.

— Я опаздываю.

— Успеешь. Разговор есть.

— Больше не с кем поговорить? — усмехнулась Вероника.

— Видишь ли, Вера. Когда тебе пятьдесят пять светит через месяц, иногда оказывается, что поговорить-то действительно не с кем… Хотя, случается и раньше, конечно. Кстати, о подарке думала?

— О каком еще подарке?

Каргин негромко рассмеялся и наклонился к ее лицу.

— Брось? Неужели забыла про мой день рождения? Помнишь, пару лет назад подарила мне какую-то картинку. До хрена дорогую. До сих пор в моем кабинете висит. О тебе напоминает, — улыбка вдруг сползла с его лица, и он добавил: — Короче, ты приглашена.