Вошел в квартиру. Включил в прихожей свет и выкрикнул:

— Ника!

Тишина…

Не разуваясь, влетел в комнату. Никого не было. Почти зловещая пустота. Зашел на кухню, в ванную — тоже никого.

Потянулся в карман за телефоном. Но стоило притронуться к нему, как тот заорал на португальском языке какую-то устрашающую мелодию, выбранную им однажды в качестве звонка.

— Ника! — с облегчением выдохнул он в трубку, едва принял вызов.

— Привет, — раздался негромкий голос. — Я не вовремя, наверное… я тут… я в больнице, а они не отпускают. Но с ним все в порядке, не волнуйся. Просто мне надо кое-что. Может, ты привезешь? Пижаму, тапки, халат. А?

Ступор длился меньше секунды. Но и секунда показалась вечностью.

— Где лежит? В шкафу? — скрип. Грохот. Трещание. — А тапки?

— Где всегда — в тумбочке в коридоре.

Пауза. Шаги. Скрип.

— Все, нашел. Что-то еще? Вспоминай сразу.

— Где нашел? — голос стал удивленным.

— Да в тумбочке нашел. Ника, еще, наверное, смену белья? Или ты брала?

В трубке что-то засвистело, икнуло и замерло.

— Никаа! Ну не молчи. Надо? Нет? Ладно, если что, потом довезу. В какую больницу ехать?

— Ты где? — услышал он в ответ.

Закревский как раз закончил укладывать в сумку, найденную в прихожей, ее пижаму, одним плечом прижимая к уху телефон.

— Ну, в данный момент выхожу из квартиры!

— Ааааа… — все еще непонимающе протянула Ника и вдруг вскрикнула: — Белье в комоде, в левом верхнем ящике. Ну чтоб сразу…

— Да я уже. Я помню, где у тебя белье. И нет, я не фетишист. Ехать куда? — он захлопнул дверь. Эхо разнеслось по подъезду.

Ника назвала стационар и с округлившимися глазами нажала на трубке отбой. Она полдня боролась с собой: звонить-не звонить, пока акушерка не рявкнула на нее в третий раз. Присутствие Славы в ее квартире вызывало на лице дурацко-умильную улыбку, такую же, как и в тот день, когда она отправилась на прием в консультацию в абсолютной уверенности, что застудилась.

Просидев с полчаса в очереди, Вероника вплыла в кабинет районной поликлиники и, ответив на положенный набор стандартных и, по мнению Ники, наиглупейших, вопросов, устроилась в кресле. Чтобы услышать то, что могло быть только бредом.

— Шестая неделя вашей «простуде» — объявила докторша, окончив осмотр. — Может, седьмая — УЗИ покажет точнее. А вот выделения мне ваши не нравятся. Сдадите анализы, свечи вам выпишу. Дальше думать будем. Ребенка-то оставляем?

Каргина открыла рот, потом закрыла, но потом снова открыла, чтобы выпалить:

— Какое УЗИ? Вы что городите? Какие шесть недель? У меня справка есть!

— У всех есть какая-нибудь справка, — с улыбкой ответила врачиха.

А Вероника с ужасом понимала, что у нее начинается самая настоящая истерика.

— Я не знаю, что там у меня, вам виднее! Но того, что вы говорите, быть не может!

— Угу, — кивнула докторша, возвращаясь к своему столу. — Видела я вашу медицинскую карту. Полный набор. Но не бесплодие же, вам его даже ваши «светилы» не диагностировали, — она села, поправила на носу очки и стала что-то писать. — Природу, Вероника Леонидовна, не обманешь. Одевайтесь. Я вам еще и направление на УЗИ выпишу — этажом выше. Посмотрите на то, чего быть не может.

— Послушайте вы, Айболит в юбке, — взвилась окончательно Ника, — не хочу я ничего смотреть. У меня воспаление! Так лечите. Пропишите таблетки, уколы — что там еще? Какая беременность! Кто вам только дипломы выдает?

Докторша вздохнула. Таких она видела часто, которые под любым предлогом старались избавиться от нежелательного ребенка. Она снова поправила очки и бесстрастно спросила, придвинув к себе еще какие-то бумаги:

— Будете аборт делать?

Нику передернуло. И как-то сразу прояснилось в голове. Она смотрела на врача, расплылась в глупой улыбке и, прикрыв глаза, разве что не замурлыкала. У нее будет свой маленький Закревский.

— Так на аборт направление выписывать? — уточнила врач.

— Да щаз! — огрызнулась Ника. — На учет ставьте!

— Пока, — бормотнула Ника в закрывшуюся за Закревским дверь.

Позавчера он появился в середине дня, с сумкой с вещами и странным лицом, которое напомнило Веронике контурную карту по географии, когда задавали нанести несколько главных водных артерий страны. Пока она пребывала в размышлениях, что бы это могло быть (ее дикая фантазия рисовала ей красочную картинку дуэли между Закревским и обманутым мужем нынешней любовницы), он, в свою очередь, метался между нею в коридоре, лечащим врачом и администрацией, в результате чего она оказалась определенной в отдельную палату со всеми удобствами. В удобства входил и привезенный Славой ноутбук со свободным доступом к вай-фаю больнички, чем Ника поспешила воспользоваться, как только выдохнула в очередной раз после ухода Закревского.

Вера: Гаааааль! Ты тут????

Gala: тут я, тут.

Gala: жду тебя целый день.

Gala: ты как?

Вера: дааа…

Вера: Галь

Вера: он ходит по два раза в день, пакеты полные тягает, вечером звонит

Gala: эмм… это хорошо или плохо?

Вера: не знаю

Вера: наверное, это нормально

Вера: только знаешь. И Каргин такой же был. И про любовь говорил.

Вера: тока не ори. Я и сама знаю, что Слава другой…

Gala: не буду орать.

Gala: че на тебя орать-то?

Gala: все равно не докричусь, блин!

Gala: но если у тебя Слава — другой… то это, твою мать, реальный прогресс!

Gala: Верка, а он тебе нравится, а? ну не в смысле секса, а вообще?

Вера: да не знаю я!!!!!!!!

Вера: я его все время сравниваю. и не знаю чего ждать… вот сейчас он не вспоминает про ТОТ наш разговор. и все хорошо. как долго? Потом-то что будет?

Gala: ты сейчас про который разговор? Когда он тебя замуж позвал? Или когда про аборт напомнил?

Вера: ой, да все ты поняла. Ты думаешь, он забудет? Каргина, те фотки из суда, то, что мы с ним творили?

Gala: неа, не забудет. но если любит действительно, то ему должно быть пофигу…

Gala: не в смысле, что простит или чета такое — ты ему ничего не должна. Но будет пофигу.

Gala: он же тебя знает, а не бабу с фоток.

Вера: да нет. как раз бабу с фоток он знает. Которой пофиг где, с кем и как.

Вера: Галь, ну ты же понимаешь, что ребенок — это случайность? Я вот думаю…

Вера: может, отдать ему, а?

Gala:!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Gala: это был мой трехэтажный мат.

Gala: дай выдохнуть

Gala: короче! Лучше мне отдай! Если передумаешь, то я тебе ребенка верну, а он — нет. Он ващет тоже живой человек!

Вера: да знаю, что он — живой

Вера: смешной такой. Я ему сегодня сказала, что я правда рыжая, а он обрадовался.

Вера: а еще перестал приставать, что я буду делать после развода

Gala: ядрена вошь! Не, мать, реально прогресс! Ты с ним разговариваешь!

Gala: признаться в цвете волос — это ж равнозначно тому, чтобы забыть ноги побрить и при нем по этому поводу не париться!

Gala: кстати, а что ты будешь делать после развода?

Вера: мне иногда кажется, что этого чертового развода никогда не будет!

Вера: я не хочу думать об этом. Каргин многое может.

Gala: да он запугал тебя дальше некуда!

Gala: вот что конкретно сейчас он может? Ты без пяти минут свободна. Рядом с тобой любящий мужчина, от которого ты ждешь ребенка. Лежишь в вип-палате, яблоки грызешь. Пусть обломится, кАзел! Ты в шоколаде!

Вера: все у тебя просто

Вера: ладно, завтра поболтаем. А то уже кричат, что спать пора

Вера: целую

Gala: Это была не я!!!!!!!!

Gala: Это Вася влезззз!!!!!!!!!!!!!

Вера: да всем вам пока!

Gala: до связи!

Ника щелкнула крышкой ноута и пристроила его на тумбочке. Откинулась на подушку, уныло подумав, что она неудобная, а матрац жесткий. И мимолетный поцелуй Закревского в щеку на прощание скорее напоминал обязательный жест, чем что-то хотя бы отдаленно похожее на желание.