– Но ведь сейчас мирное время, – возразил я просто оттого, что мне хотелось возразить.

– Это иллюзия, – сказал отец, – война никогда не кончается, ее просто меньше или больше.

– Так что же мне делать, как ты думаешь? – спросил я у него.

– В конце концов, ты можешь вступить в партию в армии, а по окончании службы забыть об этом. Достаточно потерять партбилет, не платить членские взносы, – усмехнулся отец, – или просто не встать на учет…

– А если мне это как-то поможет после армии? – спросил я.

– В каком смысле?

– Ну, в смысле карьеры, ведь, когда я вернусь, мне где-то придется учиться, а потом работать, – предположил я.

– Отрадно слышать, – сказал отец, – ты начинаешь задумываться о будущем. Ну что ж, вероятно и поможет, даже наверняка, но и обязательства какие-то наложит на тебя. Тебе придется ходить на собрания и голосовать за что-то. Похоже, ты будешь первым членом партии в нашей семье.

Тут я вспомнил рассказ Агаты о его первой жене, которая возвращалась с партийных собраний навеселе.

– Что ж, если надо, так проголосуем, одобрим, воздержимся, ну а если уж что-то совсем людоедское – проголосую против, и меня отовсюду выгонят, но ведь не посадят, верно? – с надеждой спросил я.

– Будем надеяться, что не посадят, – усмехнулся отец, – в крайнем случае я докажу, что ты психически болен. Ты ведь и вправду не совсем обычный парень. А кстати, ты сам-то сравнивал себя с товарищами по службе? – поинтересовался он.

– Да, они какие-то другие, – согласился я. – Есть, правда, неплохие ребята, но вообще-то живут они как во сне. Вспоминают свои дома, места, где жили, и больше ничего. Впрочем, это, наверное, нормально… То есть живут по инерции, как будто все так и должно быть, просто и без сомнений.

– К сожалению, это не только о них можно сказать, – заметил отец, вновь усмехнувшись. – Ну, а ты?

– Мне кажется, я там теряю какие-то ориентиры. Все без края, все куда-то тянется, уходит за горизонт. И я сам вроде как потерянный, но стараюсь этого не показывать. Прикидываюсь тупым. Но на Урале я бы жить не хотел, да и вообще нигде кроме Питера мне жить не хочется.

– Ну что ж, – сказал отец, – не ты первый, не ты и последний.

Говорили мы с ним в том же кабинете, куда я когда-то пришел с мучившим меня вопросом о «живом трупе».

Через несколько месяцев после возвращения в Ленинград в жизни моей наметились перемены. В один из выходных, получив увольнительную, я приехал домой на Петроградскую. Родителей дома не было, пообедал я с дедом и бабкой – оба были в прекрасном расположении духа, придя наконец к совместному решению об устройстве своей жизни после выхода деда на пенсию. Найденное решение состояло в том, что дачу в Комарове следовало продать, а взамен купить домик в Майори, одном из самых известных и популярных мест на Рижском взморье, где при желании можно жить и зимой.

После обеда дед обратился ко мне.

– Послушай, Николай, – сказал он сурово, – ты ведь служишь во внутренних войсках, почему бы тебе не пойти на какие-нибудь курсы? Там у вас лучших солдат направляют на ускоренные курсы для будущих сотрудников МВД с присвоением младшего офицерского звания. Мне об этом рассказал один из тех людей, к кому я обращался по поводу твоего перевода в наш военный округ. Пойди поучись. Иначе совсем отупеешь. Идти в милицию после окончания срока службы тебя никто заставить не сможет, но пойти на курсы и чему-то научиться, по-моему, стоит.

Вскоре я был направлен на курсы, где сотрудники милиции и прокуратуры обучали нас, солдат-срочников, отличников боевой и политической подготовки, основам криминалистики и сыскного дела. Учеба на курсах давалась мне легко, какие-то навыки со времен службы на Урале мне помогали, и я числился одним из лучших студентов.

Через месяц по предложению одного из наших преподавателей, подполковника Майгельдинова, тощего и слегка сутулого татарина с темным и мятым лицом, всегда появлявшегося на занятиях в таком же темном костюме и черной сорочке, я принял участие в нескольких милицейских операциях по освобождению заложников и аресту вымогателей. Подобная работа меня никак не увлекала, хотя, как говорил все тот же Шамиль Гинеевич, из меня мог бы выйти неплохой оперативный работник. Наставник наш обычно был под шофе и слегка шмыгал носом, поглядывая из стороны в сторону и переминаясь с ноги на ногу. У него было замечательно развито «чувство улицы» – так называл он способность к ориентированию и безошибочному выходу к интересующему нас месту, быстрая реакция и продиктованное каким-то инстинктом умение ощутить, можно ли извлечь выгоду из той или иной ситуации.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.