Садина выкатила откуда-то целую бочку и поставила перед нами.

— Где ты её нашла?

— Выловила из потерпевшего крушение корабля. За это время оно наверняка созрело.

А-а, вот оно что. Что-то это преступлением попахивает.

Видимо, поэтому она бочку здесь и прячет.

— Значит, выловила с погибшего корабля?

— Да.

— Это законно?

— Вполне. Корабль затонул за пределами зоны вылавливания.

— Зоны вылавливания?

— Это там, где государству принадлежат 30% всего, что ты выловил. Правда, по-моему, этот закон не особо соблюдается. Но он действует только в территориальных водах Мелромарка, а эту бочку я нашла в нейтральных.

Ну, никто всё равно не узнает, кто именно нашёл бочку. Если промолчу, всё обойдётся.

— В последнее время волны очень высокие, море даже у берегов Мелромарка неспокойное. Кораблям опасно ходить.

Это море разбушевалось из-за волн, которые вторжения?

Кажется, я уже слышал об этом на корабле, который вёз нас на Кальмиру.

— Если хочешь, я могу в свободное время искать в обломках сокровища. Правда, надо Уровень поднабрать, а то туда пока опасно соваться.

— У тебя вроде бы неплохо Уровень поднялся?.. Ладно, если ты не против, то попробуй.

Кстати, куда больше мне интересно, как ты так быстро прокачалась.

Неужели за подводных монстров дают больше опыта?

Чувствую, сокровища на дне стоят неплохих денег. И заодно я понял, что Садина ко всему прочему — специалист по затонувшим кораблям. Возможно, этим она зарабатывала на жизнь, когда не сражалась в колизеях Зельтбуля и не играла в азартные игры.

— Ну а теперь давайте выпьем! — объявила Садина.

— Хм… вино? Не откажусь, — отреагировал Гаэлион.

— А для тебя, Гаэлион-тян, у меня вот это, — Садина протянула ему бутылочку.

Это что, сакэ? Дизайн бутылочки похож.

Может, один из Героев прошлого оставил здесь рецепт?

— Хорошо, попробую, — Гаэлион отпил прямо из бутылочки. — О-о… весьма неплохой алкоголь.

— Да-да. На моей родине про него говорят: “крепкий, будто для дракона варили”.

— Хо-хо… — Гаэлион повеселел и продолжил пить.

— Будешь, Рафталия-тян? Родители у тебя были стойкие, наверняка ты тоже быстро не опьянеешь.

— Л-ладно.

Да, Рафталию быстро не срубает. Помню, Ларк был уже в стельку, а она слегка навеселе.

— Ну же, ну же, пейте, не стесняйтесь. А для тебя, Наофуми-тян, я захватила коголевые ягоды.

Садина вовсю приглашала нас с Рафталией выпить.

Я, конечно, не скажу, что нынче так сильно фанатею от коголевых ягод.

Но пусть. Не буду же я превращать вечер в лекцию.

За выпивкой мы обсуждали карту моря, которая нашлась в пещере.

Однако Садина всё стремилась сменить тему и разговорить Рафталию.

— Рафталия-тян, как ты относишься к Наофуми-тян?

— Я глубоко уважаю Наофуми-саму.

Вот как? Я почему-то думал, усталость от моих варварских выходок убила в тебе всё уважение.

Прозвучит странно, но я и сам считаю, что порой совершаю ужасные вещи.

— Честно-честно?

— Да.

— То есть, ты ни капельки не мечтаешь выйти за него замуж?

— Нет, я… т-то есть…

О? Если Рафталия хочет за меня замуж, она, получается, видит во мне мужчину?

Конечно, мне будет приятно, если она скажет, что любит меня, но я уверен, что любовь у неё далеко не в приоритетах.

Вот например сейчас она изо всех сил старается спасти детей, пострадавших из-за волн.

— Я… это самое… ну…

Её глаза бегали, а лицо залилось краской.

Фактически Рафталии ещё очень мало лет. Её по-хорошему рано спаивать, да и о любви задумываться тоже не время.

Вполне возможно, всё это время она рассматривала меня как опекуна, заменившего родителей, и одной только мысли о том, чтобы увидеть во мне мужчину, хватило, чтобы сильно смутить её.

— Я… Хяохми-сму-у…

Почему у неё язык заплетается? Она ведь вроде стойкая к алкоголю?

— Ой, Рафталия-тян, что с тобой?

— Я-а-а-а… — протянула Рафталия и шмякнулась лицом об стол.

— Гм… я тоже… немного… — Гаэлион поплыл и рухнул на спину.

Хм… мы с Садиной ни в одном глазу, а стойкая вроде бы Рафталия уже в обмороке… печальное зрелище.

Меня посетило тоскливое ощущение, знакомое тем, кто отрубается на попойке последним. В частности, это одна из причин, по которой я не люблю попойки.

Остальные предаются пьяному счастью… но не я.

Я вообще не представляю, каково это — пьянеть. Укачивать меня не укачивает, и опьянить меня может лишь в переносном смысле — скажем, игра какая-нибудь.

Я знаю, какой вкус у пьянящей радости победы… но это ведь другое.

Помнится, меня богом бухла называли.

Богом, ага…

— О-хо-хо… как я и думала, “Убийца драконов” и “Енот” всё-таки крепковаты для Гаэлиона-тян и Рафталии-тян.

Что?! Что ты сейчас сказала?!

— Ты… ты это специально?

Плохо дело. Похоже, Садина нарочно выбирала напитки так, чтобы их вырубило.

Что, если она теперь на меня набросится?

Остановить Шилд Призоном и бежать порталом?

— Что же, давай ещё выпьем.

— Нет уж. Я возвращаюсь в деревню.

— Ну ладно тебе, одумайся. Ты же не бросишь Рафталию-тян и Гаэлиона-тян.

— Заберу их с собой порталом.

— Ну, как знаешь. Но может, сначала выслушаешь меня?

— Что я должен выслушать? Твоё предложение устроить пьяную оргию?

— Нет-нет-нет, — Садина жизнерадостно выпила из своей посуды.

А в следующий миг…

— Как ты на самом деле относишься к Рафталии-тян? — спросила она, приняв человеческий облик, с предельно серьезными глазами.

— Ты споила Рафталию и Гаэлиона, чтобы задать этот вопрос?

Кто для Садины Рафталия, если ради неё она идёт на такое?

Похоже, что этим вопросом я приблизился к черте, которую не стоит переступать. Садина внятного ответа не дала.

Этот эпизод случился некоторое время назад.

Нашу деревню посетила целая толпа полулюдей… из расы енотообразных, которые пронюхали, что одна из их сородичей играет роль моей правой руки и помогает отстраивать деревню.

— Правая рука Героя Щита-самы — енотообразная, то есть, практически наша родственница. Мы прибыли, чтобы предложить Герою Щита-саме нашу посильную помощь в восстановлении деревни.

Я удивился тому, как сильно они отличались от Рафталии.

Моё первое впечателние о них — упитанные… даже, я бы сказал, пухловатые деревенщины.

Мне сразу показалось, что они не работать пришли. В их глазах читалось, что они искали лёгкой жизни под боком Героя Щита, поэтому я сразу подумал им отказать.

Но я, во-первых, не мог отказать им просто из-за расы, а во-вторых, они тут же насели на меня с требованием посмотреть на Рафталию, чтобы выяснить из какого она рода.

Тут мне захотелось рявкнуть на них, чтобы проваливали поскорее.

Однако внезапно объявилась Садина, наставила на них гарпун и обратилась на редкость грозным голосом:

— Прошу меня простить, но в жилах той, которую вы считаете правой рукой Наофуми-тян, не течёт ни капли вашей крови. Даже не надейтесь выдать себя за её родственников, ясно?!

Столкнувшись с угрозами Садины, енотообразные тут же притихли.

— Ну, если хотите помочь — работайте лучше в городе. А там уже разберёмся, может, и поладим, — заключил я.

Енотообразные ушли работать в город… а затем…

Ах да, вспомнил. Сбежали уже через три дня.

Но это не единственный раз, когда Садина вела себя странно.

Иногда, гуляя по деревне, я видел, как она вглядывается в пустоту и вообще ведёт себя настороженно.

Она будто замечала, что кто-то сидит в засаде.

Но Рафталия ничего не говорила, а ведь она видит магическую невидимость насквозь. Я всегда считал, что Садине просто мерещится.

“Какие у тебя с Рафталией отношения?”

Разумеется, я уже догадался, что в Зельтбуле Садина собирала рабов в первую очередь затем, чтобы найти Рафталию.

Хотя, конечно, другие рабы ей тоже небезразличны — это я понял по тому, как тщательно Садина присматривает за ними в деревне.