- Я поступила, как эгоистка. Из желания быть ближе к парню, который мной даже не интересовался.

- Ты поступила, как влюблённая девушка. Как я. И не недооценивай мою решимость тогда. Я всегда была упрямой... где-то внутри. И ещё: я влюбилась гораздо раньше, чем это осознала. Ты ничего не смогла бы сделать.

- Я все эти годы жила с чувством вины.

- Глупое чувство! Ты помнишь мою маму?

- Ольгу Сергеевну? Конечно!

- Она жива только благодаря моему... общению с Муратовыми. Всё ещё чувствуешь себя виноватой?

- Мог быть другой выход...

- Нет, - слова Марины прозвучали тихо, но твёрдо, - не могло быть ничего другого. Я не жалею. Ни о чём. И о тех шести месяцах вместе с Ренатом не жалею.

- Что ж, - вздохнула Надя, поразмыслив. - Но ты...

- Со мной, как видишь, тоже всё в порядке. Хватит о грустном, - Марина раскрыла меню. - Давай о тебе. Ты и Вадим.

Надя засмеялась, негромко и неискренне:

- Ещё спрашиваешь? Мы так с печальной волны не слезем.

- Так... значит, ничего так и не было? Я подумала... - Марина заметно растерялась.

- Что я переболела? Что мы попробовали, и ничего не получилось? Что он мне надоел, и я его отшила? Что мы и пытаться не стали?

- Ну-у-у....

- Ох, Михеева... как ты думаешь, почему я до сих пор работаю в 'Твайлайте'? Не по специальности. За достаточно скромные, с точки зрения моей семьи, деньги.

- Тебе же всегда нравилось...

- Нравилось. И нравится. Клуб. Муратов. Его идеи. То, как он творит. Вечный праздник... Но праздника вокруг и без 'Твайлайта' хватает. Ты же знаешь, кем работал мой папа?

- Он снимал рекламу. У него была собственная студия?

- Да. Сейчас он отошёл от дел, но студия до сих пор ему принадлежит, он мог бы по одному моему жесту меня туда пристроить. Тоже кипение. Тоже интересные люди. Возможность со временем начать свой проект. Да хоть бы и о моде.

Марина распахнула глаза, слегка покачала головой. Надя с сарказмом озвучила прочитанную в глазах подруги мысль:

- Конченая дура, да? Платонически конченая. Не поверишь, если расскажу, сколько раз отношения начинала. Шаг вперёд и два назад. И опять... та же пластинка.

- Но... почему?

- Долгая история.

- Я никуда не спешу.

Надя стиснула пальцы в кулачок, прижала к губам, вспоминая:

- Я на первом-втором курсах думала, Вадим - гей. Случай был, с Лерой, моей подругой. Я её на лжи поймала. Она наврала, что переспала с Ярником. Не спала она с ним. Вадим Лерой манипулировал, пока ей крышу совсем не снесло. Я подозревала... разное, вплоть до их сговора, чтоб никто не узнал о его ориентации. Нравилось мне в детектива играть, казалось, я его вот-вот на чистую воду выведу. Дружба эта с Муратовым, уж слишком тесные отношения - так мне казалось. Сама не знала, чего это меня так задевало. Подумаешь, гей, и что? Но потом была ещё девчонка, Оля, как раз в начале четвёртого курса. Я случайно узнала, в душе подслушала. Она к Спелкину шла. А тот был на пьянке, в блоке у него Ярник ночевал - его сверху затопили тогда. Ну, туда-сюда, раз пришла-то... он отказываться не стал. Скрывал. Позже я узнала, это он Лёхе запрещал о девчонках трезвонить, под страхом смертной казни. Атос, блин, честь дам. Оля сама раструбила, какой Вадим классный и страстный. Страстный, понимаешь? Я очумела просто! Спелкина это задело, та девчонка ему нравилась, он её долго окучивал. И надо же, в самый ответственный момент Ярник дорогу перешёл. Лёха потом и ему отомстил... Ольга пыталась отношения с Вадимом продолжить. Но он уже был знаком... с тобой... Я глаз с него не спускала. И видела, как он...мучается, но терпит. Меня это зацепило как-то за живое. Как так? Одну девушку за человека не считает, другую очаровывает. Столько пацанов с ним дружить хотело, а он Муратову, словно верный пес... Им многие девчонки интересовались, он - в первокурсницу без памяти. У него её увели из-под носа, а он... Я ведь именно из-за этого влюбилась. Из-за, чёрт побери, сдержанности этой! Может, из-за жалости! Думала: я бы тебя утешила! Ты только заметь меня!

- Надя... - начала Марина.

- Я в порядке, - Колесова смотрела в меню, но ничего не видела. - Я поняла всё. О Вадиме. У меня много времени было, чтобы разобраться. Он слишком хорошо понимает людей: пару минут с человеком поговорил и отстранился, вежливый, равнодушный, значит, не интересно ему. А бывает, не узнать: душа парень, очарует, расположит, особенно, если для работы нужно. Джекил и Хайд... Ему скучно. Скучно жить. Он всегда там, где азарт. Лера была... рыбой, а Оля веселой и смешной. С тобой тоже всё понятно: искренняя, прямая, необычная... Ты пела... они с Ренатом оба на музыке помешаны. Что до Рената...Муратов вообще каждый день в омут с головой. Вадим с детства по пятам за ним ходил. А я? Что во мне?

- Надюша...

- ... Он без матери рос. Отец - известный математик, какой-то лауреат. Ради сыновей в школу пошёл работать. Вадим весь в отца: интеллект и жертвенность. И холод. Ледяная река горная. Так хочется в эту реку войти.

- Для меня он всегда был больше Хайдом, чем Джекилом, - призналась Марина.

Надя усмехнулась:

- Я знаю. Поэтому с тобой дружила. Поэтому нашла силы прийти сюда сегодня. Думаешь, я тоже такая жертвенная? Ну почему, почему Муратов не захотел с тобой встретиться?! Если бы вы объяснились! Если бы у вас опять завязалось! Не смотри на меня так! Я несу чепуху! Чего меня именно сейчас вдруг развезло так? Было кое-что... искра промелькнула. Я подумала: а если? Решила: дам себе последний шанс - в этот раз ничего не выйдет, тогда всё! Уйду из клуба, а там что-нибудь да получится.

- Почему ты ему ничего не рассказала? Столько лет молчала!

- Чтоб он меня презирал? Как тех девчонок, что на него вешались? Марин, я гордая! Как-то проснулась утром и решила: а чёрт с ним! Пусть будет платонически! Неплатонически - это мне только свистнуть, желающие набегут. Если Вадим сам за столько лет не заметил, что рядом с ним хороший человек и привлекательная женщина, какой смысл?... Дальше хуже только становилось. Знаю я, кто у него был... и в клубе и просто. Бабы сейчас - хищницы, а тут, на первый взгляд, бери да пользуйся. Только не всё так просто. Я могла бы попасть к нему в постель, легко! Но это тупик. Холодное утро следующего дня, равнодушные приветствия на работе, и каждый день всё меньше и меньше общения. Не-е-ет, это не для меня! Уж пусть лучше так: каждый день видеть его, разговаривать о пустяках каких-нибудь... Где же наш заказ?! А говорили, хороший ресторан!

- Надя, - Марина нервно сцепила пальцы, - боюсь, я подала Вадиму ложную надежду. Тоже пыталась строить из себя манипуляторшу. Я не знала. Он застал меня врасплох.

- Михеева, - Надя вздохнула, - это теперь не важно. Я, признаться, тебя пару дней даже ненавидела... почти. Но я не из тех баб, что... Одним словом, ты моя горькая таблетка. Лекарство. Появилась и разложила всё по полочкам. Пора всё это прекращать. Теперь, когда сердечко начинает романтически пошаливать, я вспоминаю, как Вадим о тебе говорил недавно... в каких словах... с каким лицом...

- Между нами всё равно ничего не будет. Я его прогоню. Я знаю, как...

- Это ты сама решай, мне всё равно... Я, может, тоже хочу, как он: ради дружбы переступить через дела сердечные. В конце концов, у меня за десять лет ни одной нормальной подруги не было. Все какие-то... зависть, бабские перетирания... Еда! Наконец-то! Умираю с голоду! Помнишь сэндвичи в кафетерии? До сих пор то же меню... Муратов девять лет в универе не был. Лучше бы и не ездил. С того момента всё в клубе пошло наперекосяк.

- Надя, Вадим...

- Хватит. Забили на мужиков. Если ты, конечно, не хочешь поговорить о Муратове.

- Не хочу.

- И всё же, как тебя угораздило с ним по соседству поселиться?

- Сейчас расскажу. Забавная история.

- Забавная? Михеева, ты всё-таки изменилась!

- Жизнь научила, что нужно смеяться. Говорят, серьёзные вымирают первыми.

- Ты определённо изменилась! Научилась одеваться. Это ведь 'Катрин Лусье', маленький магазинчик в торговом центре на выезде. О нём мало кто знает. Дорого, но система скидочная неплохая.