А ведь он не упал духом после известия о вселении в него сущности только потому, что первая мысль после этого известия заставила его поднять голову: “А что бы сделал на моём месте Коннор?” Он представил себе братство в мансарде, представил себе кроватную пентаграмму. И взялся за книги. Нет, ему не удалось ничего найти, и потом стало хуже, но всё чаще на ум приходили странные мысли о том, что демоническая сущность вселилась в него именно потому, что он дал слабину. Слабость заключалась в том, что он обуреваем необоснованной гордостью и обидой. И ещё были какие-то непонятные обрывки мыслей, что Тёплая Нора не уравнивает своих обитателей, а… Дальше он формулировать не мог, и всё же, всё же…

И настал тот миг, когда он крепко пожалел, что ушёл в некромаги.

- …Искренне ли ты жалеешь об этом?

Он вздрогнул и машинально облизал пересохшие губы, с недоумением обнаружив, что у него болит горло. И внезапно понял, что последние мысли он не проговаривал про себя, а высказывал вслух! Изумлённый, он взглянул на спросившего.

Трисмегист смотрел на него сквозь сияющие упорядоченные схемы заклинаний, похожие чем-то на те, что Вереск видел в книгах Мики. Смотрел спокойно и выжидательно.

- Да.

- Ты осознал, что желание стать не лучше, а выше, - это слабость?

- Д-да…

- Сумей перенести изгнание.

Эти слова прозвучали даже не приказом, а простыми словами обыденного разговора, и Вереск не сразу понял, что от него требуется. Но когда “стены башни”, куда он добровольно вошёл, дрогнули, он выпрямился и мысленно пообещал: “Сумею!”

Тварь вылетела из него так, как он не ожидал.

Вылетела и врезалась в “стену”, неожиданно упругую. Вереск даже отшатнулся, решив, что демоническая сущность немедленно по инерции движения оттолкнётся от “стены башни” и снова вляпается в него. Но “стена” только вздрогнула и мелко-мелко закачалась от стараний твари отлепиться от неё. Вереск видел косматую спину твари, похожей в физическом теле на некое животное, и поражался, что вот это сидело в нём так долго, выпивая его силы и заставляя его… Он прикусил губу. Он хотел властвовать, но дал этой низшей дряни возможность властвовать над ним! Коннор бы себе этого не позволил - быть захваченным низшей демонической сущностью! Неужели его загадка в том, что он легко относился ко всем своим силам? Не считал их чем-то высшим?

Тварь отодрала морду от “стены”, оглянулась на него и пронзительно заверещала.

Вздрагивая от страха, что она вернётся в него, Вереск суматошно думал: “Я не знаю, почему так, но я обязательно пойму, почему Коннор внешне легкомыслен - с такими силами и умом, с такими знаниями. Я постараюсь… Нет, я сделаю это - пойму!”

А Трисмегист обошёл “башню” и вместе с Пертом принялся опутывать тварь в солнечные круги, легко снимая их с пентаграмм, пока Ильм лепил вокруг них защиту.

… Братство проснулось. Мальчишки переглянулись в темноте и почти одновременно надели кольца, блокирующие от них Вереска. Тот освобождённый от манипулирующей магии Коннора, мгновенно провалился в глубокий сон, и мальчишки получили возможность поговорить.

Для чего все осторожно перебрались на кровати Коннора и Мирта и уселись друг напротив друга. Помолчали, не зная, с чего начинать разговор.

- Я не знал, что он завидует мне, - прошептал Коннор.

- А он хоть раз надевал браслет с нашими снами? - шёпотом поинтересовался Мика. - Мне не нравится, что он думает: нам это всё так легко достаётся.

- Считаешь, он про меня из-за этого так думает? - задумался Коннор. - То есть мы-то ему, конечно, кое-что рассказывали, когда готовили ловушки для снов, но…

- Он не воспринял это всерьёз, - закончил Мирт. - Он думал - мы всё сочинили, чтобы заставить Белостенных раскаяться.

- Надо будет ещё раз рассказать ему обо всём и попросить Эрно объяснить ему, откуда у него такие шрамы на спине, - тихо сказал Колин. - Вереск должен поверить, иначе он будет считать, что и мы немного… ну…

- Превышаем себя? - подсказал Мика.

- Чувс-ствуем с-себя выш-ше того, кто мы ес-сть, - предположил Хельми.

- Ага, - согласился Мика.

- Ладно, это сделаем, - деловито сказал Коннор, - а пока…

- Слушайте, а мы так и не узнали, кто эта демоническая сущность, - напомнил Мирт, поспешно перебив его. - Сон слишком быстро прервался.

- Да-а, - вздохнул Мика, - так и не узнаем, кто это - знакомый Трисмегиста.

- Я думал - вы поняли, - с недоумением сказал Коннор, и ребята в изумлении уставились на него. Он удивлённо усмехнулся. - Вы что же - не посмотрели на его личное поле? Когда эта тварь повисла на стенках магической башни, Трисмегист сразу узнал её, а по прошлому - я узнал старика, который пошёл за Вереском в нижний город.

- Его преподаватель? - ахнул Мика и, согнувшись, оглянулся на кровать в середине кроватной пентаграммы. Шёпотом переспросил: - Это тот старик, который заметил, что Вереск убегает в нижний город? Но разве твари его типа так быстро появляются?

- Я тоже этого не понимаю, - виновато сказал Мирт. - Насколько я слышал о них, они появляются из неприкаянных душ, но процесс перерождения слишком долгий. Так почему же этот старик превратился в демоническую сущность так быстро?

- Он и тогда был страшным, - пробормотал Колин и поёжился, вспомнив страшного старика, вызвавшего дикую магическую силу, чтобы убить путешественников по нижнему городу. Не будь там Вереска, они бы все погибли. Точней - не будь там Селены, в чьём личном поле Вереск увидел что-то родное…

- Ничего ос-собенного, - задумчиво сказал Хельми. - Процесс был ус-скорен нижним городом. Дикая магия с-сделала из с-старика чудовище, подготовив его к перерождению в злобное с-сущес-ство. А Рунный С-смарагд доверш-шил начатое. Ведь он тоже перенас-строился из-за влияния дикой магии. Вс-спомните, как он влияет на эльфов. А потерявш-шийс-ся нес-счас-стный с-старик легко попал в его капкан.

- А ведь точно, - подхватил его рассуждения Мика. - Мы-то ушли оттуда - пусть и с грохотом, - любовно вспомнил он. - А его оставили там. Умирать без Рунного Смарагда.

- Хуже другое, - сказал Коннор и замолк, словно пытаясь что-то решить. - Рунный Смарагд стал его неотъемлемой частью. Мы как будто вырвали этому старику сердце. А винил он в произошедшем Вереска. Ведь если бы Вереск не сбежал в нижний город, старик-преподаватель жил бы и сейчас.

Колина передёрнуло от жути и жалости к Вереску. Тварь мучила мальчишку-эльфа, в сущности, за дело. Или он, Колин, не прав? Промолчав о своих мыслях, мальчишка-оборотень прислушался к беседе побратимов.

- И что дальше? - наседал на Коннора Мика. - Куда теперь эта тварь отправится? Что с неё сделает Трисмегист? И, кстати, ты так и не сказал, откуда эта сущность знает Трисмегиста! Коннор! Ты же это знаешь? Скажи! Умру же от любопытства!

- Мы тоже, - тихонько улыбнулся Мирт. - Умрём. Коннор, а ты правда знаешь?

- Ну, я заметил кое-что в линиях полей Трисмегиста и этого старика-сущности, - вздохнул Коннор. - Они не были знакомы - если вас это интересует. Старик по Рунному Смарагду определил, что его оставил в нижнем городе Трисмегист. Ведь сначала камень дал старику силы - и очень большие. Старик многое узнал от Рунного Смарагда и позавидовал Трисмегисту, примерно так, как Вереск позавидовал мне. И заочно возненавидел его, считая себя лучшим. Вот и вся история их знакомства.

Ребята посидели, глядя на кровать со спящим Вереском. Первым заговорил Мика.

- Мирт, как ты думаешь, он останется? Ну, у нас?

- Не знаю, - пожал плечами мальчишка-эльф. - У меня впечатление, что он думает остаться здесь. Но думает тогда, когда ему плохо. Как только он поймёт, что теперь он свободен и больше не будет убивать… Нет, мне сложно предсказать его желания.

- Но ты же его мастер! - настаивал Мика.

- И что с того? - переспросил Мирт. - Лучше бы он попросил быть его мастером кого-то другого. Он так беспорядочен, что я иногда чувствую себя дураком.