Ещё час хлопот уже в Тёплой Норе, и наконец в большом доме наступило затишье.

Селена, натягивая на себя и Джарри одеяло, оглянулась на кроватку Стена.

- Не бойся, - вполголоса сказал Джарри. - Спит - и очень крепко. Ну? Что? Ты собираешься посмотреть, как прошёл ритуал изгнания у Вереска?

Она некоторое время смотрела на браслет на собственной кисти. Браслет, как и кольца братства, блокировал её от мальчишек. Прикусила губу. Очень хочется узнать! Селена вздохнула и сняла браслет. Мирт - мастер Вереска. Вереск сейчас лёг в середине кроватной пентаграммы. Его сны увидит Мирт. А то, что видит Мирт - видит братство. И Селена нисколько не сомневалась, что Коннор обязательно сделает так, чтобы Вереску приснился ритуал, прошедший днём. Лучше всех знающий магию манипулирования, но редко пускающий её в ход, сегодня её старший сын захочет увидеть то, что не видел никто, потому что на этот раз на ритуале не было никого из братства.

Она решительно положила браслет на кресло, поверх сложенной одежды, и, прильнув к Джарри, закрыла глаза.

Обновление

Двадцатая глава

Вереск насторожённо смотрел, как маги готовятся к ритуалу изгнания. Теперь, когда появился Пренит-эктомант, ему стало легче, когда мальчишка-эльф думал о том, что вот-вот произойдёт. Первое облегчение он почувствовал, когда за дело взялся Трисмегист. Своему главе храма Вереск не очень доверял. Перт легко переложил на плечи других его проблему, и даже его внезапное появление в деревне мальчишку-эльфа не успокоило, хоть ему и сказали, что Перт не собирается оставлять его, со страшным внутренним довеском, на произвол судьбы. Присутствие же Трисмегиста Вереска не просто успокаивало, а позволяло дышать свободней.

Кладбище мальчишку-эльфа не испугало. Некромаг должен воспринимать места упокоения как обыденность своей жизни. А зимнее деревенское кладбище, запорошенное серо-белым, в разгар дня выглядело смирным и каким-то осевшим. Не страшным.

Четверо магов - все эльфы! - возились с местом для изгнания, готовя его для Вереска. А мальчишка стоял чуть поодаль и размышлял. Или вспоминал.

Это страшно - приходить в себя, как после тяжёлого сна, и узнавать от других, что пытался убивать. Однокашники по группе сторонились его с первого же случая. Поставленный личным мастером магический блок, который должен был защитить однокашников от демонической сущности, не сработал в очередной раз, и Вереска отстранили от остальных. Старались изучить существо, вселившееся в него. И больше всего мальчишку-эльфа раздражал личный мастер. Высокомерный, он злился, что не сумел в обычных условиях поставить на Вереске метку, и во всеуслышанье заявлял, что демоническая сущность внутри ученика не его, мастера, вина.

А Вереск постепенно понимал две вещи: в некромагическом храме ему не помогут - это первое, и он меняется - это второе. Когда про второе сообразил, сразу понял - и почему так происходит. Демоническая сущность влияла на него изнутри. Она не просто буквально усыпляла его, чтобы послать на убийство. Она ещё исподтишка заставляла делать странные вещи, до которых мальчишка-эльф раньше бы не додумался. Не однажды он просыпался лежащим посреди своей бывшей комнаты, где спали его бывшие однокашники. Как он умудрялся сбежать из одиночной комнатёнки, где его поселили в последнее время? Посыпался, поднимал сжатые кулаки и видел в руках чужие вещи. Зачем надо было сущности воровать? У ребят и так личных вещей почти нет! И после заданного вопроса Вереск отвечал себе сам: чтобы “прославиться” ещё больше - стать тем, кого все ненавидят и боятся. Но, видимо, внутри самого Вереска что-то сопротивлялось давлению демонической сущности, его требованию делать то, к чему душа не лежала никогда. Вереск вовремя, на грани опасного, просыпался от наведённого сна и воровски уходил из комнаты, выдыхая за дверью, что пришёл сюда лишь ради воровства, а не из-за убийства.

А ещё он заметил за собой, что становится жутко раздражительным. И ему нравится говорить гадости - с лицом, выражающим чуть ли не добродетель.

Но в храме он молчал и ждал от храмовников, что ему помогут.

И не поверил, когда услышал от Перта, что Селена приглашает его на праздник Зимы в Тёплую Нору.

- Но леди Селена знает?.. - не договорил он, обескураженно глядя на Ильма, который вывел его из Старого города и посадил в машину.

- На месте ей расскажем всё, - скороговоркой отозвался Белостенный. - Может быть… Перт промолчал, говорить ли ей. А ты как думаешь?

- Не знаю, - медленно ответил мальчишка, испуганный, что его заставляют решать такой страшный вопрос.

Пока ехали по городу, пересекая его - оба молчали. Вереск в смятении думал о том, что скажет сестра, узнав о демонической сущности. И заранее злился, что в её глазах увидит сожаление. А она точно будет жалеть его. Его - будущего некромага!.. А ведь некромагов обычно боятся все в городе. И снова мучительно размышлял, что сказать Селене. Почему-то представить разговор с ней было сложней всего. А вдруг ей сообщение о сущности, заставляющей убивать, не понравится до такой степени, что она скажет: “Боюсь за своих детей!” и отправит его обратно? Что тогда?

А когда город остался за мостом и машина въехала в пригород, он словно очнулся и спросил, вспомнив о не менее важном:

- А… надолго меня туда? В Тёплую Нору?

- Пока не знаю. - Даже в голосе Белостенного тлела неопределённость. - Думаю, на время обычных школьных каникул.

Но Вереск вздохнул, затаившись: а если в деревне помогут? Там Трисмегист, Ривер, Коннор! Они сильные маги! Даже Джарри, который обладает громадной силищей, но не задаётся ни перед кем. И там Колр, который однажды уже помог, заблокировав дикую магию, которая в деревне чуть не убила его.

- Вереск, не возражаешь, если мы заедем в школу и возьмём кого-нибудь из ребят с собой? - спокойно спросил Ильм.

- Нет. Не возражаю, - чопорно от неожиданности ответил мальчишка.

Он стал думать о том, как увидит сестру, как она обрадуется ему. Как он обрадуется ей… Он даже представил, как они идут навстречу друг другу, постепенно ускоряя шаг, чтобы обняться - крепко, как обнимаются самые родные люди после долгой разлуки!.. А Космея при виде него насторожилась так, как будто заранее ожидала от него подлости… Он понимал её: ребята из деревни спасли его, помогли уйти из Старого города, а он… А он вернулся туда… Но внутренний Вереск поджал губы и ответил на её логичный вопрос, почему он здесь, так, как будто и не брат ей. Церемонно, как какой-то…

Суета и неразбериха на школьном дворе даже порадовала его, потому что захотелось в первую очередь увидеть, что у сестры не всё ладится. Очень захотелось. И было обидно, что он сам создал барьер между собой и Космеей. А Мускари, близко друживший с его сестрой, вообще не подошёл.

И только когда он увидел Коннора, а за его спиной ребят братства, что-то внутри вдруг улеглось, словно до сих пор там бушевала болезненно хлёсткая зимняя буря. Он успокоился. Как будто только одно появление Коннора подсказало, что всё будет хорошо.

Вереск еле усмехнулся, вспомнив… На школьном дворе пригородной школы он заметил хорошенькую незнакомую девочку-эльфа, которая, уходя со двора, оглянулась на него. В её глазах светился слабый интерес к нему. И сейчас он сильно желал, чтобы её интерес относился к нему самому, а не к его уродливо бритой голове и чёрной бесформенной хламиде. А ещё, вспоминая потом о ней, Вереск думал, что эта девочка и её интерес к нему как ещё одна хорошая примета. Может, и правда, всё обойдётся? Может, и правда - именно в Тёплой Норе ему помогут?

А потом приехал Джарри и доброжелательно сказал, что он и Селена рады, что он, Вереск, приехал в деревню на каникулы. И, сколько мальчишка ни всматривался, насмешки в его голосе не уловил.

А когда его встретила Селена… Он вышел из машины, ожидая града насмешек от ребят, высыпавших из других машин, но им было некогда смеяться над ним - он это видел отчётливо. А Селена торопилась к нему. Он недоверчиво смотрел, как она улыбается ему, но, когда она обняла его, стало так тепло, как будто она не просто поделилась с ним силой, но обвеяла невидимыми оберегами.