— Могу показать вам новую коллекцию, — вкрадчиво промурлыкала девушка, подбираясь поближе. — Вам нужно что-то на особый случай или?.. На какую сумму Вы рассчитываете?

— Особый случай, — как-то странно усмехнулся парень, будто в этом было что-то особенно смешное, но понятное только ему одному. — И мне нужны аметисты.

— Украшение с аметистами? — вежливо улыбаясь, спросила девушка-консультант, игриво стреляя глазками. — Говорят, что этот камень гасит душевную боль и проясняет разум… Подходит близнецам, весам и водолеям.

— Серьезно? — заинтересовавшись, поднял на нее веселые глаза покупатель. — А что подходит Козерогам?

Кэтрин знала, что Козерогам совершенно точно подходят рубины, опалы и топазы, но почему-то промолчала, пожимая плечами. Красивый парень всё-таки кому-то достался… А может быть, он это маме подарок выбирает? Кэт задумчиво бросила на него взгляд и тотчас отмела свое предположение, отбирая с витрины всё, что было у них с аметистами.

— Серьги, кольцо, кулон или?..

Парень, рассматривая варианты, предложенные Кэт, рассеянно улыбнулся.

— Нужен набор всего сразу.

Кэт еле заметно закусила губу, сдерживая вздох. Вот ведь кому-то повезло! Он придирчиво осматривал варианты, периодически поглядывая на время, но не на ценник.

И всё-таки гороскопы сегодня одному Козерогу не соврали: вот и сюрприз и удача в любви. Кэт мечтательно улыбнулась, перевязывая коробочку розовой лентой. Может быть, и у нее сегодня что-то хорошее случится?

— Вашей девушке очень повезло, — на прощание улыбнулась девушка, решившись высказать то, о чем думала последние минуты.

— Она пока об этом не знает, — донеслась до Кэт его слегка насмешливая фраза за секунду до того, как за ним захлопнулась дверь.

Он уже привык, что если ты красив, то все двери для тебя открыты. Красив, молод, успешен, богат — список того, что ценится у людей можно продолжать до бесконечности. Взяв коробочку, Седрик вышел на улицу. Несмотря на конец декабря, шел дождь. Грязные лужи, серые улицы придавали городу постапокалиптический шарм. Седрик поплотнее надвинул воротник. Погода навевала воспоминания о Меридиане в день его перерождения.

Это сейчас на нем модное пальто и кашемировый шарф. Новая жизнь началась у него со слизкой канализации, куда смываются все отбросы из подземелий. Очнувшись, он долго не мог понять, откуда он здесь. Перематывая в голове все произошедшие события, он не мог вспомнить, что последнее с ним произошло. Так и лежал в грязной зловонной воде, размышляя о том, то ли это место, куда после смерти попадают все змеи-оборотни, сильно напортачившие при жизни?

Сделав над собой усилие, он сел и огляделся, ощущая себя как-то… по-новому. Когда в последний раз он видел свои руки, они были покрыты темно-зеленой чешуей. Но сейчас ничего не осталось. Он не был больше оборотнем, не был змеем.

Пошатываясь, он тогда вылез по трубам наверх и пошел по улице города. Меридиан встретил его привычным желтым цветом неба. «А на Земле небо всех оттенков синего», — с какой-то тоской пронеслось в голове. Откуда взялось это чувство и такие мысли, Седрик понятия не имел. Только вот что-то изменилось. И Седрик знал, кого за это благодарить.

Первым делом он наведался в замок, в том хаосе, что там творился, его никто не заметил. Несмотря на то, что, по большей части, замок был разграблен и разнесен, его хранилище так и не смог никто открыть. А все было так просто: сдвинуть рог оленя в сторону севера и комната, забитая до отказа драгоценностями отворилась бы догадливому смельчаку. Седрик сметал самое ценное, что мог унести с собой в объемный мешок. Он должен был успеть, чтобы не попасться на глаза прислуге.

— Можешь не торопиться, — мрачно произнес высокий голос за его спиной.

Седрик подскочил на месте. Обычно шестое чувство его не подводило, но, похоже, у его перерождения есть своя цена.

— Фобос, — не обернувшись, поприветствовал Седрик, продолжая укладывать свою ношу.

— Ты жив.

— Ты тоже, — Седрик, наконец, встал и, забросив мешок за спину, обернулся, не ожидая увидеть такие метаморфозы своего бывшего господина.

Фобос представлял собой бледную тень себя прежнего. Под глазами залегли темные круги, в уголках искусанных губ краснели мелкие язвочки, а прежде идеально лежащие волосы растрепались и даже потеряли платиновый блеск, отдавая желтизной. Принц стоял, облокотившись о косяк двери. Наблюдая за выражением лица Седрика, он то и дело кривил губы, стараясь вложить в это действие больше ядовитого презрения.

— Видимо не очень, — отрывисто бросил Фобос после того, как Седрик отвел глаза и продолжил складывать свою ношу.

Седрик не знал, что сказать. Должно быть, прошло немного больше времени, чем он думал. Принц выглядел, как живой труп, хотя даже сейчас Седрик чувствовал энергию, исходящую от Фобоса. Одним движением руки принц теперь мог стереть его в порошок, но вместо этого он давал возможность новым силам отравлять его изнутри. Должно быть, что-то пошло не так, когда Элион отказалась от своих сил. Седрик не знал, как именно работает ритуал отречения, но результат был на лицо: Свет Меридиана бился внутри Фобоса, отчаянно не принимая нового хозяина и отравляя его сущность.

— Уходишь?.. — Фобос презрительно скривился. — Вернешься на Землю к… своей ведьме?

— Если примет, — сухо бросил Седрик, без слов понимая, о ком говорит принц.

— О, боже мой, она же выполнила условие заклинания, как ты можешь сомневаться в этом? У вас же… — Фобос с ненавистью выплюнул последнее слово, — любовь.

Седрик с трудом удержался от удивленного возгласа. Вот значит, как работало заклинание… Жизнь оборотня-змея не такая долгая, а хрустальное, качающее по сосудам ледяную кровь, рано или поздно разбивается, сколько не подпитывай его магией. А Корнелия забралась под кожу, согрела его холодную кровь, и внутри у погибающего змея забилось настоящее, живое сердце. Связь же с Фобосом оборвалась, как только Корнелия произнесла слова. Зверь внутри довольно заурчал и свернулся в клубочек. Корнелия действительно смогла полюбить его таким уродом. Седрику хотелось спросить у Фобоса о том, что случилось и что он пропустил. Только не хотелось пускаться в откровенные разговоры, и желание уйти немедленно перебивало все остальное, только вот Фобос загородил единственный выход из комнаты.

— Не все так просто забывается, принц, — он заглянул в глаза Фобоса, и не увидел там больше ничего.

Он стал не читаем, и Седрик не знал связано ли это с разрушением их связи или со странными изменениями в самом принце. Кажется, ему сильно досталось, будто все разрушения замка стали болезненным отражением того, что происходило на душе у принца.

— Надеюсь, ты сможешь забыть, что она моя маленькая шлюха.

Фобос злился на него, это было очевидно, и последнее слово здорово резануло слух, но Седрик ничего не ответил и двинулся к выходу. Фобос рассчитывал на ответную реакцию, ему необходима была встряска, что угодно, чтобы разрушить эту тишину вокруг него в пустом замке. Только вот у Седрика нет на него времени. Больше нет.

— Она всегда будет ей! Моей шлюхой, Седрик! — с каким-то звериным отчаянием выкрикнул ему вслед Фобос, хватаясь за дверной косяк до побеления ногтей.

Седрик замер и медленно развернулся.

Он не был змеем, но по-прежнему был выше и шире Фобоса в плечах. Несмотря на то, что Фобос был явно не в себе, объяснить кое-что ему не помешало бы. Седрик подошел вплотную к принцу и встряхнул за воротник мантии. Тот с жадностью уставился в лицо бывшего лорда, будто стараясь запомнить его лицо. Но Фобос не получит того, чего так сильно ждет.

— Ты сделал все, чтобы получить королевство. Ты хотел этого с самого начала, — Седрик резко отпустил его, и Фобос неожиданно покачнулся и медленно сполз по стене на пол. — У тебя был выбор, и ты сам все разрушил. Никто кроме тебя не виноват в том, что ты потерял Элион.