Последнее что она помнила — это громкие глухие удары и то, как кто-то поднимает ее с пола.

****

Фобос был в ярости. Грязные уродливые свиньи.

Он знал, что сделает с ними, в этом не было сомнений. Но сейчас на это нет времени, девочку нужно было увести поскорее прочь из этого пыльного заброшенного сарая.

Найти сестру было несложно, казалось, весь город пропах ею, а он как порядочная ищейка просто пошел по ее следу. Фобос нес Элион на руках, то и дело поглядывая на нее. Он впервые был так близко, что мог разглядеть каждую ресничку.

Он предпочитал не анализировать в тот момент, откуда взялась такая ярость. Но сейчас смутное беспокойство зашевелилось в нем. По сути, ему должно быть все равно, что там станет с честью и гордостью маленькой дряни, желающей отобрать у него престол. Даже лучше, если ее сломает кто-то другой. Грязную работу Фобос не любил.

«Никто не смеет делать ей больно кроме меня», — наконец нашел оправдание своим чувствам Фобос.

Да, он должен своими руками уничтожить ее, разбить ее гордость в осколки.

Фобос мог бы бросить ее на улице. Конечно, ей влетело бы от фиктивных родителей. Но мысль о том, что кто-то еще захочет воспользоваться его сестренкой, вызывала неконтролируемую волну ярости. Вспоминая вновь и вновь руки тех ничтожеств, скользящих по телу Элион, Фобос до скрежета зубов сжимал челюсти.

— Ты красивый, — взгляд ее был бессмысленным и блаженным.

Фобос удовлетворенно кивнул. Несомненно, она была еще под наркотой. Вряд ли она что-то запомнит из сегодняшнего вечера, а если и вспомнит, то сама себе не поверит.

— Ты принц? — мечтательно просипела она.

Фобос чуть не споткнулся, вот уж не в бровь, а в глаз.

— Тебе это снится, Элион, — мягко напомнил Фобос.

— Тогда это самый потрясный сон в моей… — Элион затихла, уткнувшись в его плечо.

Фобос бросил на нее внимательный взгляд.

Она была немного угловатой, милой девочкой. Но сияние, исходившее от нее, не могли не заметить даже обычные люди. Иначе как объяснить то, что среди двух сотен девочек-подростков, эти ублюдки выбрали именно ее. Руки Фобоса непроизвольно сжались от злости.

— Если это сон, то я могу делать все, что захочу, — отстраненно прошептала она с закрытыми глазами.

Фобос подавил смешок. Он так долго ненавидел ее, готовился к их встрече, проматывая в голове все то, что он захочет ей высказать… Но сейчас он не испытывал ни капли раздражения.

Воспарив ввысь, он ментально открыл окно и мягко приземлился на ворсистый ковер в комнате Элион.

— Ты и так можешь делать все, что хочешь, — мягко прошептал Фобос скорее себе, чем сестре.

Опустившись на колени перед ее диваном, он уложил девочку на софу.

— Тогда я хочу поцелуй, — губы Элион растянулись в бессмысленной улыбке. — Поцелуй прекрасного принца.

Слабой рукой она коснулась его щеки.

Казалось, что его внутренности сжались в узел. Фобос не помнил, когда в последний раз его кто-то касался. Совсем не вовремя он отметил, что Элион уже не ребенок.

— Поцелуй.

Принц чувствовал себя невероятно глупо, а его растерянный взгляд метался то к Элион, то к окну. Девчонка не понимала, о чем просит. Даже не имея никаких родственных привязанностей, Фобос считал эту мысль просто дикой, не поддающейся какому-либо оправданию.

И совсем не поздно просто выйти в окно. Она даже не вспомнит, а ему не придется делать ничего… Такого.

Но Фобос не мог двинуться с места.

«Но никто ведь не узнает, — тихонько прошептало ему его сознание. — Она об этом даже не вспомнит».

Блестящие глаза, растрепанные волосы, розовеющие щеки — все это представляло невыразимо манящее зрелище.

Фобос вдруг вспомнил, что эти чувства были ему очень знакомы. Они и раньше появлялись, когда он смотрел на нее из замка.

Она грустно отстранилась. Брови ее сложились домиком, а губы стали подрагивать.

— Я тебе совсем не нравлюсь?

Далее Фобос сделал то, чего совсем не предполагал, и не находил объяснения этому. Фактически ее простой вопрос стал последней каплей. С каким-то звериным стоном он рывком преодолел небольшое расстояние между ними и накрыл мягкие губы Элион. Она покорно приоткрыла рот.

«Послушная».

Фобос целовал ее грубо, неистово, кусая губы до крови, как будто стараясь насытиться этим до конца. Расстояние между ними сокращалось, в конце концов она потянула его на себя, и они оба оказались в кровати.

Он пришел в себя, когда почувствовал ее прохладные пальчики у себя на груди. Он в ужасе отстранился.

Она села на кровати. Смотрела все теми же блестящими просящими глазами, ноги ее были раздвинуты.

«Это то, что ей загнали в вену», — догадался Фобос, чувствуя некоторый укол разочарования.

Мелкая дрожь сотрясала ее хрупкие плечи.

— Пожалуйста…

Он почти ненавидел себя. Он должен был уйти в ту же секунду, когда положил ее тело на кровать.

— Какой же ты еще ребенок… — тихо прошептал Фобос, ласково погладив ее по щеке.

Элион покачала головой, всхлипнув.

— Я хочу… тебя.

Фобос отстранился и грустно улыбнулся. Если бы она только знала, кто он такой…

— Маловероятно.

— Но…

— Молчи.

Фобос уложил ее в кровать и, накрыв одеялом, бережно поправил упавшие на лицо серебряные пряди. Фобос прислушивался, как сбивчивое дыхание Элион переходит в ровное сопение. Он смотрел на уснувшую девочку, и с каждой секундой Фобос чувствовал, как нарастает чувство вины. Лунный свет серебрил ее волосы, а ночная тьма делала черты лица еще острее, еще беззащитнее.

Фобос оставил тщетные попытки вызвать хоть каплю ненависти к сестре. Мучительно хотелось остаться с ней сейчас, охранять ее сон. Элион была так похожа на него. Только она была невинной и чистой. А вот Фобос был исчадием ада, как ласково назвала его однажды матушка.

Фобос встал. Близился рассвет, пора было уходить. У него еще было много дел.

А связанные ребята на заброшенном складе уже заждались.

========== I. Глава 3. Последствия ==========

Корнелия закинулась парацетамолом еще дома, поэтому головная боль ее не мучала. Тем не менее, войдя в класс, она громко попросила:

— Заткнитесь все!

Двадцать пар глаз уставились на нее с любопытством. Ирма закатила глаза и, очевидно, попыталась сострить. Но какая разница, кому интересно, что говорит неуклюжая корова, когда в комнату входит богиня. Корнелия ухмыльнулась своим мыслям и подмигнула опешившей Ирме.

Она эффектно проплыла за свой стол и, швырнув сумку на стул, сняла солнцезащитные очки. Элион заторможено обернулась и рассеяно улыбнулась подруге.

— У кого-то был тяжелый вечер, а? — подмигнул ей Урия с третьей парты.

— Всего лишь один ничтожный рейв на складе, — небрежно бросила Корнелия, довольная осуждением, промелькнувшим в глазах Тарани. — Много выпивки, много травки… А так все как на любом другом рейве.

Корнелия упивалась эффектом, который она оказала на этих прыщавых задротов.

— Ты все-таки ходила? — с завистью переспросила Вилл. На языке у девочки вертелся всего один вопрос, который она не решалась задать. Корнелия едва не закатила глаза. Ну конечно, Вилл интересует только Мэтт.

Мэтт, Мэтти, Мэттью…

Но его там не было. Мэтт — хороший мальчик. Его безупречная репутация не позволила бы ему очутиться в толпе со всякими отбросами.

— Да, но ничего особенного… Никаких знакомых не было, — выразительно сделала паузу Корнелия, краем глаза наблюдая за Вилл. Рыженькая сразу же потеряла к рейву интерес.

Корнелия искренне сочувствовала Вилл. Мэтт был самовлюбленным, высокомерным гитаристом с эго до небес, но на деле — ничего из себя не представлявшим. Он улыбается всем, не прочь перепихнуться с любой и никогда не полюбит другого человека, как любит себя. Как жаль, что Вилл этого не видит.

Хотя, об этом судить уж точно не Корнелии, ведь она сама вляпалась не лучше.