– А книга и впрямь попалась интересная, и читатель ушёл в неё с головой, – нараспев произнёс Верум. – Только не забудь, что у тебя есть еще и важное задание от Ылита.

– С важным заданием поможет Шафтит, – отмахнулся Улит и окликнул повара, потребовав подать завтрак.

Вскоре к сонодому подкатил тёмно-малиновый грузовичок, за рулем которого сидел один из усатых и очумелых детей Ежумее. Улит и Верум забрались по лесенке через борт и плюхнулись в кузов, наполненный пахучим сеном. Почему-то малиновые грузовички гимгилимских фермеров всегда были набиты сеном, реже – сухим навозом. За время работы на ферме Улит и Верум так и не удосужились спросить об этом ни самого Ежумее, ни его очумелых детей, ни кого-либо из рабочих. Да и, сказать по правде, этот вопрос их никогда не интересовал. Грузовики ведь существуют для того, чтобы перевозить грузы, а чем еще фермеры могут их нагрузить? Земляне слушали шум мотора и думали каждый о своём. Ну и радовались, что за ними ни разу не приезжал грузовик с навозом.

Улит думал, как было бы здорово, если бы деньги так и не нашлись, а прилетел бы отец. Тогда он бы познакомил его с Шафтит и спросил бы родительского благословения остаться с ней жить. Конечно, Шафтит полностью не соответствует материнским требованиям, но сердцу не прикажешь.

Прости, мама, твой милый Улиток не выбрал львиную дорожку.

А Верум размышлял, как бы отреагировал Ылит, узнай он, что его сынишка вместо сбора материала для книги вкалывает на ферме, а сбором материала занимается муслинка, от которой сам Улит без ума. Скорее всего, книга под названием «Шафтит», как и путь на Яппу, для Улита, оскверненного противоестественным сношением, были бы закрыты раз и навсегда.

Своё прозвище Тмухрын, что означает Камнеголовый (от медьеб. «тму» – камень и медьеб. «хрын» – голова), получил после того как выдержал соответствующие испытания, как их никто не выдерживал. С тех пор его хрын почти всегда занимал путь богов, на котором плавные продолжительные подъёмы чередуются с крутыми, кишковыворачивающими спусками. Божью дорогу частенько мотает из стороны в сторону, путника поджидают хитрые двойные и тройные петли, плутающие столь разнообразно, отчаянно и хитро, что у идущих рано или поздно подкашиваются ноги, их мутит и начинает кружится голова. Неудивительно, что Камнеголовый, после того как впервые надел жёлтую канистровую маску, скоро позабыл своё настоящее имя. Зато не позабыли другие. До испытаний его звали Агрорырур, что ничего не означало.

Достигнув определённого возраста, юные медьебны выбирают занятие по нраву и обучаются как-то: охотниками, воинами, пастухами, травниками, огородниками, любовниками, а то и учеником колдуна становятся. В общем, неплохой выбор полезных и уважаемых дикарских профессий. Однако находятся и те, кто стремится овладеть жёлтой маской, вождедомом, а заодно и всем посёлком.

Для этого необходимо пройти два испытания: самогоном и палками. На первом страждущие власти упиваются самогоном с утра до утра, потом опять до утра и снова до утра, пока сами боги не заговорят с ними трубными голосами и не покажут свои лики, ну или испытуемые не начнут массово блевать. Условно считается, что боги начинают говорить и показывать лики, если кандидат в вожди имеет достаточно терпеливый желудок, крепившийся до конца попойки. Михудор, слушая рассказы Ретрублена, подумал, что речь идёт не о божественном вмешательстве, а о белой горячке. На втором испытании соискателей лупят по головам. Это-то испытание главным образом и отпугивает властолюбивых медьебнов. Никому не понравится, если его лупить дубинками, особенно в пьяном состоянии. Так вот, Агрорырур выдержал это испытание так, будто затем и родился, чтобы стойко переносить избиения дубинами. Об его каменную голову старательные воины – от их старания зависело будущее племени – сломали несколько палок, а будущее племени и ухом не повело. Возможно оттого, что уши к тому моменту походили на пурпурно-красные бутоны какого-нибудь тропического растения и вместе с отбитой головой не чувствовали боли. Как сидел Агрорырур с налитыми кровью мутными глазами, так и продолжал сидеть, хотя из его проломленной башки хлестала кровь и текли мозги. Его бросили на носилки и унесли в вождедом. Там колдун провёл над ним таинство, после которого новоявленный глава мог обходиться без утраченной части мозгов и при этом жить как раньше. Впрочем, не совсем. С того времени у Камнеголового появилась привычка выходить по ночам из вождедома и затягивать тоскливым голосом народные песни и сказания до первых лучей солнца.

Его соперники оказались слабовольными обладателями черепов не столь крепких, как у Камнеголового, и были недостойны носить жёлтую маску и отстаивать интересы племени на собраниях Совета Стоящих Под Богами. При первых же ударах дубинками хмель слетел с них. Они позорно заблевали босые ноги воинов, закрылись руками и стали извиваться и орать. Потом повскакали и разбежались по домам. Там их зазря треснувшие черепа, помятые тела и отбитые пальцы залечили и перевязали жёны, а дети потребовали рассказов об испытаниях.

Кто-то участвовал в испытаниях не впервые, а кто-то не откажется принять участие и в дальнейшем. На иных ветеранов смотреть страшно. Их головы выглядят так, словно подходящего размера орех сначала старательно облепили пластилином, а потом оббили молотком. Хрясь – пробоина во лбу, и теперь путает лево с право, а дом и жену путает с домом и женой соседа; хрясь – было 24 ребра, стало 26, было на больших пальцах по две фаланги, стало по четыре.

А ветераны ничего, улыбаются редкозубыми ртами и с нетерпением ожидают следующих испытаний. Складывается впечатление, что многих медьебнов привлекает само участие, и участие для них важнее победы. Им важно суметь подняться на ноги, выскользнуть из-под ударов и дать дёру от воинов. Отлежаться, а затем выйти из дома и гордо и беззубо улыбнуться – вот, мол, живой я. Правда, теперь хожу как охапка сена на вениках и, бывает, в постель ссусь и срусь, а так вполне неплохо себя чувствую. У медьебнов, как и у муслинов, имеется способность к сверхрегенерации тела, но способ избрания нового вождя от этого не становится менее жестоким – многие не выживают. Спасает кирпично-коричневых от вымирания лишь то, что вождь руководит племенем до самой смерти. Поэтому здравомыслящие рыжие неустанно молятся о его здоровье и долгой жизни, так как выборы нового вождя связаны с переломанными костями, отбитыми внутренностями и смертями.

В обязанности вождя входит обеспечение своего племени самогоном и преданность богам. Да и те он делит с колдуном. Работёнка не сложная, но ответственная, так как на межплеменных собраниях вождю приходится попотеть, ибо он поддерживает авторитет племени своим собственным. Именно от вождя с колдуном зависит, достанутся ли племени новые угодья, не отберут ли старые. Колдуны соревнуются в варке самогона. Уже после определения лучшего пойла вожди упиваются им, соревнуясь между собой, кто дальше пройдёт по пути богов. За победой в вождевских соревнованиях у Камнеголового не ржавело. Он неизменно перепивал всех вождей вот уже пять кругов подряд и больше других приносил голов хищного зверья, так же как и колдун племени Косоглазый постоянно варил лучшее пойло.

Ещё вожди в память об испытаниях позволяют воинам легонько постучать себя по головам дубинками. Так, для вида. Да и дубинки для показного битья вождей делались из земли, размягчённых коры и кожи и выглядели бурдюки бурдюками. Но Камнеголового бурдюки-дубинки не устраивали. Он ревностно чтил традиции, и показные выступления казались ему кощунственными и недостойными. Так недолго и в пещеры вернуться, говорил он на собраниях и требовал, чтобы его лупили настоящими дубинами, самыми крепкими, как на испытаниях. И его лупили, но колдун Косоглазый начеку. Сразу после отнюдь не показного выступления он велит нести окровавленного Камнеголового, блаженно улыбающегося разбитыми губами, в его хижину и вершит над ним таинства. Иногда, во время свершения таинства, колдун вдруг начинал орать благим матом, будто его резали раскалёнными ножами, но ритуал всегда проводил успешно и возвращал Камнеголового к жизни.