Клэйн поколебался. Следующий шаг должен быть решительным. Если он прицелится даже на несколько футов слишком близко, Каладж либо погибнет, либо будет тяжело ранен.

Клэйн сказал в микрофон:

— Каладж, я предлагаю вам побыстрее решить, что это не гипноз, и сказать, что дальнейшие действия должны подождать до изучения ситуации.

Предложение было, к счастью, сказано в нужное время. Огонь распространялся. Впереди и с боков большинство цветов уже горели и пламя уже прочно охватило то, что должно было быть деревянной палубой. Порыв дыма поглотил Каладжа, и в нем, очевидно, был жар, так как он отступил на несколько футов и закашлял, как любой человек, глотнувший дыма вместо воздуха.

Потом он совершил ошибку, закрыв рот платком.

И это, казалось, убедило его, что его блеф не может больше продолжаться.

С удивительным достоинством он перегнулся через борт, отойдя от огня, и надменным знаком подозвал Траггена.

Последовало краткое совещание, после которого Каладж забрался в один из Цветных патрульных кораблей, которые его сопровождали. Машина взлетела и направилась к отдаленной линии космических кораблей. Трагген подозвал командиров ближайших групп, и последовало новое совещание, после которого офицеры присоединились к своим подразделениям.

Армия начала отходить. Примерно через полтора часа не было видно ни одного человека. Как раз перед сумерками поднялся первый корабль. За ним один за другим последовали остальные. В сгущающейся темноте было трудно определить, когда отошел последний корабль, Но одно казалось ясным. Сражение закончилось.

Он думал, что проблема Лилидел и Каладжа на этом закончилась. Но когда он добрался до дома, его ждало страшное несчастье. Во внутренний дворик только что вкатили носилки.

На них лежала мертвая Маделина.

В своей смерти она походила на спящую молодую девушку, волосы слегка растрепаны, вялое тело, руки безвольны.

Клэйн глянул на нее и почувствовал, будто часть из его собственной жизни выходит из него. Но голос его был ровным, когда он спросил:

— Как это случилось?

— В поселке беженцев, полчаса назад.

Клэйн хмуро задумался, и лишь через несколько секунд его поразила причина замешательства. Он сказал:

— Но что она там делала?

— Пришло какое-то сообщение с приглашением для нее навестить новорожденного.

— О-о! — произнес Клэйн. И хотя голос продолжал ему еще что-то говорить, некоторое время он лично ничего не слышал.

Он тоскливо думал: «Конечно, именно так».

Мать Маделина, щедрая хозяйка имения — во все эти роли Маделина направляла свою эмоциональную натуру. А проницательная Лилидел, наблюдающая издалека глазами и ушами своих шпионов, увидела потенциальные возможности. Прямая атака, чтобы отвлечь «его» внимание, и если это не сработает, то она хотя бы нанесет один смертельный удар. Или возможно атака на него была идеей Каладжа, а Лилидел просто использовала эту возможность.

До него вновь дошел голос докладывающего командира охраны.

— Ваше превосходительство, — говорил офицер, — она настаивала на том, чтобы пойти. Мы приняли все меры предосторожности. Охрана зашла в дом и нашла там женщину, мужа и младенца. Когда Маделина вошла в спальную, мать ребенка сказала: «Разве вам нужно, чтобы все эти солдаты находились здесь?» Леди Маделина сразу же выслала охрану во внешнюю комнату и закрыла дверь. Ее должно быть закололи в тот момент, когда закрылась дверь, потому что она не издала ни звука. Она умерла, не зная этого.

— А убийца? — вяло спросил Клэйн.

— Мы заподозрили неладное меньше, чем через минуту. Несколько наших солдат выломали дверь. Другие побежали на улицу. Убийцы были очень умелы. Муж исчез в задней части дома, где находился патрульный корабль. Женщина, должно быть, выбралась из окна. Они пропали из виду до того, как мы смогли найти еще один корабль или добраться до одного из наших. Преследование сейчас продолжается, но я буду удивлен, если оно будет успешным.

Клэйн тоже в этом сомневался.

— Их уже опознали?

— Нет еще. Но они, должно быть, беженцы, засланные в поселок как раз с этой целью.

Он велел вырыть могилу на холме, где был похоронен Джоквин, его давно умерший учитель. На надгробии была вырезана эпитафия:

Маделина Коргей ЛИНН

Любимая жена Клэйна и мать Брейдена.

После похорон он долго сидел на траве рядом с могилой и впервые подумал о собственной ответственности за это убийство. Он мог бы принять больше мер предосторожности.

Он оставил это, потому что было бесплодно. Один человек мог сделать лишь то, что в его силах, Его окончательный вывод был прост. Он вернулся в Линн со всеми его страшными интригами. Несмотря на все его искусство, Лилидел и Каладж успешно поймали его на свою старую уловку. Они сделали это накануне его попытки взять власть. Ничего не оставалось делать, как только доводить этот план до конца.

Лорд Клэйн Линн разместил свой штаб в одном поселке, который располагался в миле от окраин Голомба, города, где укрылось правительство. Его офис размещался в большом одноэтажном доме, который удобно стоял в стороне от грязной дороги. Вокруг дома росли высокие деревья, и под ними были быстро разбиты палатки. Огромный сарай за домом был достаточно просторен, чтобы вместить многочисленный флот небольших кораблей.

По другую сторону дороги находился многоэтажный постоялый двор, размещавший более сотни людей.

Клэйн организовал круглосуточное патрулирование на спасательных судах Риссов. Своей ужасной огненной мощью они господствовали на всех подходах к поселку.

Охрана патрулировала по полям и дорогам. Служащие в больших количествах стали прибывать в первый же день, и с каждым днем их становилось все больше. В основном они были из его собственного имения, но некоторых наняли на месте. Ко второму дню он организовал резерв из сотни посыльных кораблей и был готов начать работу.

С самого начала он не допустил буквально ни одной ошибки в расчетах. Его огромный опыт очень пригодился ему. Решения он принимал безошибочно и почти автоматически, не задумываясь.

Физически дела обстояли не так хорошо. У него была постоянная усталость.

Он не обращал внимание на эти симптомы. Он силой принуждал себя к длительным усилиям.

И в этот второй день он написал одно письмо, и отправил сотню его копий по планете людям, которые были всегда его главными сторонниками. Слова его были Дружескими, но твердыми. Он предложил всем, находящимся на руководящих постах, предоставлять ему копии любых докладов, которые они делали для правительства, и передавать ему все официальные распоряжения или документы, которые они, в свою очередь, получали.

Его письмо не содержало прямого намека, что он узурпирует функции правительства, но подтекст, должно быть, был ясен. В течение нескольких часов из ближайших провинций стали прибывать ответные послания. Почти три четверти ответов были утверждением безусловной преданности. Остальные приняли такое же отношение, но более осторожно.

Незадолго до наступления ночи в тот же день несколько десятков известнейших людей лично пришли поздравить его с действием и поклясться, что будут поддерживать его до смерти.

С каждым часом возбуждение и напряжение нарастали. Клэйн лег спать поздно и хотя почти мгновенно заснул, ему снились странные, ужасные сны его детства. Всю эту долгую ночь он беспокойно метался и ворочался. А утром проснулся с таким ощущением, будто не спал вовсе. Он появился из своей спальни, чувствуя себя измученным, даже когда начался долгий день.

Он обнаружил, что послания шли непрерывным потоком все ночные часы. Это были из более отдаленных районов. По их числу Клэйну показалось, что каждый человек, которому он написал, дал добрый совет десяткам других сторонников на своей территории. К середине утра поток посланий говорил уже о необходимости занять часть постоялого двора и спешно направлять сюда служащих из его имения.