Работа, верность и положительное отношение давали рабам лучшие условия, более короткий рабочий день, большую свободу в действиях, право после 30 лет жениться, а после 40 обретать полную свободу. Лень и другие отрицательные свойства, как обман, наказывались рядом мер. Не будучи в состоянии изменить законодательство страны, Клэйн не мог представить себе лучшую систему ввиду существования рабства. И вот сейчас, несмотря на свое беспокойство, он действовал, как поступал в таких случаях Джоквин, когда не было явных доказательств вины. Он сказал рабу Оорагу, что тот вызвал его подозрения, и спросил, оправданы ли они.
— Если ты виноват и сознаешься, — сказал он, — то получишь мягкое наказание. Если не сознаешься, а позже окажешься виновным, будет три наказания, что означает, как ты знаешь, тяжелую физическую работу.
Раб, рослый мужчина, ответил с насмешкой:
— К тому времени Чинуар покончит с вашими линнцами, и ты будешь работать на меня.
— Полевые работы, — сказал Клэйн коротко, — на три месяца по десять часов в день.
Не время для милосердия. Империя, подвергшаяся нападению, не уклонится от самых жестоких действий. Все, что можно истолковать как слабость, теперь губительно.
Когда стражники уводили раба, тот закричал:
— Злобный мутант, Чинуар покажет тебе твое место.
Клэйн не ответил. Он считал сомнительным, чтобы новый завоеватель был избран судьбой для наказания Линна за все его злые деяния. Он выбросил эти мысли из головы и вышел. У входа он остановился, взглянул на десяток преданных рабов, которые сидели за столами.
— Не поступайте опрометчиво, — медленно ясным голосом сказал он. —Если вы испытываете такие же чувства, как Оораг, сдержите их. Падение города от неожиданной атаки не так уж важно. — Он остановился, поняв, что обращается к их инстинкту осторожности. Разум говорил ему, что в периоды больших кризисов люди не всегда осмысливают все возможности.
— Я понимаю, — сказал он наконец, — что быть рабом небольшое удовольствие, хотя есть и свои преимущества — экономическая безопасность, бесплатное обучение мастерству. Но слова Оорага доказывают, что если молодым рабам предоставить свободу поступков, они потрясут общество. К сожалению, люди разных рас лишь постепенно учатся жить вместе.
Он вышел, довольный тем, что поступил наилучшим образом в данных обстоятельствах. Он не сомневался, что поведение Оорага снова в миниатюре отражало всю проблему империи рабства. Если Чинуар завоюет хоть сколько-нибудь значительную территорию, автоматически последует восстание рабов. В Линнской империи много рабов, слишком много для ее безопасности.
Снаружи он увидел первых беженцев. Они прилетели в многочисленных разноцветных воздушных экипажах. Клэйн некоторое время следил за ними, стараясь представить себе картину их бегства из Линна. Удивительно то, что они ждали до полудня второго дня. Люди просто отказывались верить, что город в опасности, хотя, конечно, более ранние беженцы могли уйти в других направлениях. И не показаться вблизи его поместья.
Клэйн решительно отбросил задумчивость. Он подозвал раба и отправил его к беженцам:
— Пусть те, у кого есть средства транспортировки, продолжают движение. Здесь, в 80 милях от Линна, мы сможем позаботиться только о пешеходах.
Он прошел в кабинет и созвал командиров своих войск.
— Мне нужны добровольцы, — объяснил он, — в особенности люди с сильными религиозными чувствами, которые ночью полетят в Линн и все транспортабельное оборудование из моей лаборатории.
План, который он обрисовал 50 добровольцам, был прост. В смятении, охватившем большой город, пройдет, вероятно, несколько дней, прежде чем варварская армия займет все действительно важные резиденции. Варвары, особенно в эти первые дни, вполне могут пропустить дом, стоящий за деревьями.
Если по несчастной случайности дом все же занят, вероятно, в нем так мало противников, что храбрые люди легко перебьют всех врагов и выполнят свою задачу.
Я хочу подчеркнуть важность вашего задания, — продолжал Клэйн. — Как вы все знаете, я член храмовой иерархии. Мне доверили священные божественные металлы и оборудование, включая материалы, взятые из самих домов богов. Если драгоценные реликвии попадут в нечистые руки, произойдет катастрофа. Поэтому я приказываю: если по несчастной случайности вы попадете в руки врагов, не открывайте цели вашего рейда. Говорите, что пришли за собственным имуществом.
Помня об отряде, оставленном Тьюсом, он закончил свою инструкцию:
— Возможно, оборудование охраняют линнские солдаты. В таком случае отдайте командиру отряда это письмо.
Он протянул документ командиру добровольцев. Это был приказ, подписанный Клэйном и заверенный печатью. После смерти Тьюса такой приказ вряд ли будет оставлен без внимания.
Когда добровольцы отправились готовиться, Клэйн послал один из своих кораблей в ближайший город Горам. Он спрашивал у коменданта города, своего друга, какие контрдействия принимаются против вторжения: «Проявляют ли власти городов понимание, что от них требуется в подобных чрезвычайных обстоятельствах? Или им с самого начала нужно объяснить старый закон?»
Ответ прибыл в кратчайшее возможное время — через 40 минут. Генерал отдавал свои войска в распоряжение Клэйна и советовал отправить вестников во все главнейшие города Земли именем «его превосходительства лорда Клэйна Линна, временно занявшего место благородного Тьюса, покойного лорда-советника, который погиб во главе своих войск, защищая город Линн от подлого внезапного нападения варварских орд звероподобных людей, которые стремятся уничтожить прекраснейшую из всех цивилизаций.»
В письме было еще многое в том же духе, но не подбор выражений удивил Клэйна. Его поразило само предложение. Его именем будет организована армия.
Перечитав письмо, он медленно подошел к большому зеркалу в примыкающей ванной и посмотрел на свое отражение. На нем было представительное платье храмового ученого. Складки скрывали его «отличия» от взгляда посторонних. Наблюдатель должен быть очень внимателен, чтобы заметить, как тщательно плащ облегает тело и как плотно привязаны рукава.
Потребуется три месяца, чтобы достичь лорда Джеррина на Венере, и четыре — лорда Дрейда на Марсе, так как обе планеты находятся по ту сторону Солнца. Столько же времени уйдет на ожидание их ответа. Только член правящей семьи может, вероятно, получить поддержку разнообразных элементов в империи. О семье самого лорда-советника не было никаких сообщений. К тому же там одни женщины. Остается лорд Клэйн, младший брат Джеррина, внук покойного лорда-правителя. В течение по крайней мере шести месяцев он будет исполнять обязанности лорда-правителя Линна.
Подходил к концу второй день вторжения. Начали прибывать большие корабли с солдатами. К сумеркам свыше тысячи человек разместились лагерем вдоль дороги, ведущей в Линн и на берегу реки. Над головой курсировали небольшие экипажи и большие боевые корабли, патрули охраняли все подступы к имению.
Сами дороги были пустынны. Разведчики доложили, что из Линна движутся толпы беженцев, покидающих город через открытые главные ворота. Но пока беженцы еще не появились.
За последний час перед сумерками воздушные патрули доложили, что ворота закрываются одни за другими. И поток беженцев постепенно сокращался до ручейка у темного города. Весь последний час в небе не показывались транспорты с беглецами. По-видимому, те, кто мог заплатить за проезд, уже находились в безопасности или ждали слишком долго, может быть, в надежде помочь отсутствующим членам семьи.
В полночь добровольцы отправились в свою опасную экспедицию в десяти скутерах и одном космическом корабле. В качестве первого результата своей новой власти Клэйн усилил их сотней солдат регулярной армии. Он присутствовал при отлете кораблей, затем отправился на встречу к собравшимся высшим офицерам. Дюжина генералов поднялась при его появлении. Они отдали салют и стояли смирно.
Клэйн застыл. Он хотел быть спокойным и деловым, уверяя себя, что происходящее совершенно естественно. Но испытывал он нечто другое. Знакомое ужасное чувство охватывало его. Он чувствовал, как в его нервах оживает опасная детская паника, продукт ужасных детских дней мутанта. Мышцы его лица сокращались. Он трижды с трудом глотнул. Потом напряженным жестом ответил на салют. И, торопливо пройдя в голову стола, сел.
