Не раз винил он Лидию за ее разнообразные дела. Она не могла не быть в оппозиции, как и он не мог, еще будучи юношей, не быть втянутым в водоворот политических амбиций своей группы. Ее убили бы сами оппозиционеры, если бы она показалась им слишком «нейтральной».

Нет, он не винил ее за действия в прошлом. Но этот случай был особым. Огромные армии уничтожались, чтобы качества лорда Крега как полководца проигрывали в сравнении с лордом Тьюсом. Тут действовали личные интересы, и лорд-правитель понял, что пред ним серьезный кризис. Самое главное — спасти Крега. Но при этом не встревожить Лидию и остальных. Несомненно, у них есть возможность просматривать его личную переписку с Крегом. Посмеет ли он остановить их? Поступить так было бы неразумно.

Все должно казаться нормальным и обычным, или в испуге они могут предпринять попытку убить лорда Крега. Пока армии лорда Крега держатся, группа не будет делать решительных шагов.

Сумка с почтой для лорда Крега должна попасть в их руки, как и в предыдущих случаях. Если письмо будет вскрыто, вероятно, будет предпринята попытка убить Клэйна. Следовательно, что?

Лорд-правитель разместил стражников во всех местах свиданий, окружив ими также основание Орлиного гнезда. Он вывесил такой приказ, чтобы оправдать появление стражников: «Мне надоело наталкиваться на бесстыдно целующиеся пары. Это не просто плохой вкус. Это настолько распространилось, что требуются решительные действия. Стражники будут сняты примерно через неделю. Я рассчитываю на здравый смысл всех, особенно женщин, и надеюсь, в будущем такие спектакли не повторятся.»

Неделя, чтобы защитить Клэйна до посвящения в Храме. Интересно было бы посмотреть, что станет этот мальчишка делать с металлом, но, конечно, его присутствие невозможно. В день посвящения лорд-правитель сказал Неллиану:

— Я думаю, он должен поездить по Земле. Без всякого заранее намеченного маршрута. И инкогнито. И пусть выедет завтра же.

С Клэйном все. Лорд-правитель также посетил лагерь солдат за пределами города. Для солдат это был неожиданно прекрасный день. Правитель роздал миллион сестреций. Были организованы бега, состязания в скорости и в других видах спорта, и победители получили награды; и даже побежденные, которые честно боролись, получили значительные суммы.

Очень хороший день. Уезжая, лорд-правитель до самых городских ворот слышал приветственные крики. Потребуется несколько недель, если не месяцев, чтобы вызвать недовольство этих солдат.

Приняв все возможные меры предосторожности, лорд-правитель отправил почту и стал ждать результатов.

Группа Лидии действовала быстро. Рыцарь опустошил почтовую сумку. Рыцарь и патрон просмотрели каждое письмо, разложив их в две стопки. Одна из стопок, большая, была снова помещена в сумку. Вторую рассматривал лорд Тьюс. Отобрав несколько писем, он передал их матери.

Лидия просматривала их одно за другим и протягивала те, которые нужно было распечатать, одному из двух рабов, искусных в обращении с химикалиями. Именно эти рабы распечатывали письма.

Седьмым из отобранных было письмо Клэйна. Лидия взглянула на надпись на конверте, увидела имя адресата, и губ ее коснулась легкая улыбка.

— Скажите мне, — проговорила она, — может, я ошибаюсь, но разве в армии карлики, мутанты и другие уроды не считаются дурным предзнаменованием?

— Именно так, — ответил один из рыцарей. — Увидеть одного из них накануне битвы значит проиграть ее. Иметь дело с одним из них значит потерпеть неудачу.

Леди-предводительша улыбнулась.

— Мой благородный муж не интересуется такими психологическими феноменами. Нужно проследить, чтобы армии стало известно, что лорд Крег получил письмо от своего сына-мутанта.

Она бросила письмо в сумку.

— Я уже читала его.

Три четверти часа спустя курьер был на пути к кораблю.

— Ничего важного, — сказала Лидия сыну. — Твой отчим, по-видимому, занимается только сохранением морали во дворце.

Лорд Тьюс задумчиво сказал:

— Хотел бы я знать, зачем ему понадобилось подкупать охранный легион.

Еще более удивили заговорщиков события следующего дня, когда лорд-правитель объявил объединенное заседание обеих палат патроната. Как только об этом было объявлено, леди Лидия отправилась к мужу с расспросами. Но великий человек покачал головой, улыбнулся и сказал без явной хитрости:

— Моя дорогая, это будет приятным сюрпризом для всех. Ты должна позволить мне такие простые удовольствия.

Заседание должно было состояться через несколько дней. К этому сроку шпионы Лидии не сумели ничего выяснить. И она, и лорд Тьюс встретились с отдельными лидерами патроната в надежде, что у тех может быть, как выразилась Лидия, «щепотка информации». Но поскольку ее самое искусно расспрашивали, ей стало ясно, что они были в таком же неведении, как и она. И вот, впервые за много лет, она сидела в своей ложе в патронате, не зная, что за повестка намечена.

Решающий момент наступил. Она видела, как ее муж прошел по проходу и поднялся на помост. В раздражении она схватила лорда Тьюса за рукав и яростно прошептала:

— Что у него на уме? Вся эта история становится фантастической.

Тьюс ничего не ответил. Лорд-правитель Медрон Линн начал с предписанного обычаем обращения:

— Благородные члены моей семьи, мудрые и щедрые лидеры патроната, благородные патроны и их достойные семьи, рыцари империи и их леди, почетные члены, представители доброго народа империи Линн, я с радостью объявляю вам о своем решении и не сомневаюсь в вашей единодушной поддержке…

Аудитория затихла. Лидия закрыла глаза, дрожа от раздражения. Слова ее мужа означали, что не будет споров, не будет обсуждения. Патронат формально ратифицирует решение, но на самом деле оно станет законом, как только правитель произнесет свои слова.

Тьюс наклонился к матери.

— Обрати внимание, он не читает свою речь.

Лидия не заметила этого. А следовало бы, с опозданием подумала она. Ее шпионы среди домашней прислуги сообщали, что не нашли ни клочка бумаги, никакого черновика или набросков в частных помещениях лорда-правителя и в его кабинете.

На помосте Медрон Линн продолжал:

— Нелегко человеку, ведущему подобно мне активную жизнь, осознать, что годы проходят. Но не может быть сомнения, что я старюсь, что физически я не так крепок сегодня, как был 10 лет или даже 10 месяцев назад. Пришло время подумать о наследнике, причем я имею в виду не только преемника, но и соправителя. Он будет соправителем, пока я остаюсь правителем, и станет единоличным правителем после моей отставки или смерти. Размышляя об этом, я сообщаю вам с радостью, что назначаю на эту важную должность моего возлюбленного сына лорда Крега, чье долгое и честное служение империи в последние годы было подкреплено значительными военными достижениями.

Один за другим перечислил он успехи лорда Крега в его предыдущей карьере. Затем:

— Его первым большим достижением в Марсианской кампании, так злополучно начатой, стало спасение армии из тяжелого положения, когда по случайному совпадению в момент высадки ей противостояла намного превосходящая вражеская армия, в результате чего могло произойти небывалое поражение линнской армии. Почти чудом удалось ему привести свою армию в такое место, где она могла защищаться. А теперь мы уверены, что он одержит победу, которую у него вырвал случай два года назад.

Он помолчал, и пока Лидия слушала, открыв глаза и осознавая глубину своего поражения, сказал твердо:

— На своего сына лорда Крега я возлагаю совместное со мной управление Линнской империей и даю ему титул лорда-правителя. Этот титул не подчинен моему, как лорд Крег не подчинен мне, за исключением границ, связанных с подчинением сына отцу.

Лорд-правитель снова помолчал и улыбнулся странной бледной улыбкой на своем угрюмом лице, потом продолжал:

— Я знаю, что вы вместе со мной будете радоваться этому счастливому известию и быстро утвердите — я надеюсь, сегодня же — это назначение, так чтобы мой сын обладал всей властью накануне решающей битвы.