Карелин долго молчал и только правил упряжкой лошадей, но посреди поля он вдруг остановил коляску. Небо было васильково-синим, справа виднелись вспаханные под посевы поля, слева робко распускались первые цветы миндаля и застенчиво розовели персиковые деревца и яблони.

Александр долго и проникновенно смотрел в глаза жены, а потом страстно поцеловал ее, словно тишина и уединение напрочь смели все преграды и предрассудки, и Лизины губы приняли этот огненно-жаркий поцелуй его любви. Затем Карелин выпрямился и горько улыбнулся.

- Ты должна быть чудесной женой для того, которого любишь... – тихо и печально заметил он, снова глядя на нее... – Успокойся, я не прошу от тебя так много. Я ни о чем не прошу. Есть вещи, о которых не просят, их нельзя выпросить.

- А если бы ты мог просить? – с жаром спросила Лиза.

- Что ты хочешь знать, Лиза? Для чего? Даже если бы я мог просить, я все равно не стал бы этого делать. Довольно того, что ты подаришь мне неожиданный подарок, благословенный дар небес – ребенка, о котором я и не мечтал... – Александр замялся, но затем продолжил... – никогда не мечтал, пока не узнал тебя. И вот тогда я размечтался, как безумный, но я хочу забыть эти мечты. Ребенок – он ведь как весна, это будущее, а не прошлое. Если бы я думал о прошлом, я снова возненавидел бы тебя, а я не хочу... не хочу. Берегись, Лиза, не буди во мне ненависть снова, она будет безжалостной и неумолимой. Единственное на свете, чего я боюсь, это своей ненависти. Мне не справиться с ней, она единственная мне неподвластна.

Карелин грубо схватил вожжи и кнут и пустил коней в галоп. Он не оборачивался и не смотрел на жену, и Лиза молча сидела позади, притихшая и печальная…

А между тем Нюшка ухаживала за Федором, строго выполняя хозяйский наказ. Лаврецкий, пользуясь случаем, расспрашивал ее обо всем, и она охотно болтала с ним. Нюшка рассказала, что вся челядь обожала княгиню, потому что она – чистый ангел, и сама она ужасно рада быть у нее в горничных. Поведала она и о том, что Владимир, ее отец, был в Карелинке сельским старостой. Федор хотел разузнать что-нибудь о Наташе, и словоохотливая Нюшка с радостью отвечала на его вопросы. Из ответов служанки Лаврецкий узнал, что Александр три месяца провел в Николаевке вместе с Наташей, а княгиня жила в это время в здешней усадьбе. Когда Нюшка говорила о Наташе, уголки ее сочных губ подрагивали и зло кривились, и Федор понял, что карелинские слуги Наташу не жаловали. А еще он узнал, что Маслова была врагом Лизы из-за своей безнадежной любви к князю.

Оставшись один, Федор почувствовал жгучее желание снова увидеть Лизу. Поразмыслив над рассказом служанки, Лаврецкий решил встать на ноги, как можно скорее, и во что бы то ни стало бороться за любимую…

Когда супруги ближе к вечеру вернулись из полей, Александр велел Лизе идти наверх и отдохнуть. Наказав Кате отнести ужин в комнату жены, Карелин серьезно, почти что грубо, поговорил с Наташей.

- Насколько я понимаю, ты продолжаешь злиться на меня, Александр! – грустно обронила девушка. – Мне жаль, от всей души жаль.

- Не жалей ни о чем, просто постарайся сдерживать свои фантазии и свой язык. И запомни одно, Наташа: хоть ты мне как сестра, и будь ты хоть родной сестрой, я никому, и тебе в том числе, не позволю оскорблять свою жену ни словами, ни мыслями. Ничего не говори мне, только пойми и помни это. Завтра на рассвете я встану, чтобы попрощаться с тобой до твоего отъезда в Николаевку.

- Но мне не хочется покидать тебя, зная, что ты зол на меня, Александр… Я предана тебе, и верна во всем. Возможно, ты не понимаешь, но я многим пожертвовала, посоветовав тебе вернуться в Карелинку. Я видела, что, находясь в разлуке с ней, ты умираешь там от любви. Там ты пил и был дикарем… а здесь она вернула тебе интерес к работе. С тех пор как ты тут, ты больше не пьешь, потому что она этого не любит, потому что это всем запрещено. Ты свято чтишь все ее указания, словно являешься слугой.

Удивление на лице Александра сменилось состраданием, словно он неожиданно прозрел, и в порыве жалости он шагнул к Наташе.

- Кажется, я понимаю твои чувства… Я был довольно глуп, не поняв раньше, что…

- Что ты имеешь в виду? – раздраженно перебила князя Наташа, подумав, что сболтнула лишнего.

- Ничего. У тебя тоже довольно хрупкое здоровье, а божественный воздух Николаевки подействует на тебя благотворно. Там много дел. Надеюсь, твой талант и энергичность помогут тебе справиться со всем, и все будет хорошо, как при мне. Забудем эту глупую и досадную размолвку.

- Когда я смогу вернуться? – озабоченно спросила Наташа.

- Я обещал тебе летнюю поездку, и выполню обещание. У тебя будет долгий отдых. Куда тебе хотелось бы поехать, в Петербург? Или предпочитаешь заграницу? Ради твоего же блага, Наташа, мне хочется, чтобы ты изменила свои замыслы…

- Ужин на столе, батюшка, – возвестила подошедшая Катя, и Наташа не успела ни возразить, ни пересилить себя.

- Хорошо, Катя, – откликнулся Карелин, – проводи меня. Я обещал жене навестить раненого…

В сопровождении старой служанки Карелин пошел в комнату для гостей, притворившись, что не заметил, насколько расстроилась Наташа.

- Наташа-то плачет, батюшка, – тихо сказала Катя. – Ты, поди, сказал ей что?..

- Полагаю, да, и мне больно огорчать ее, Катя, но ничего не поделаешь. Оставимэто…

- Ты еще горько пожалеешь об этом, Александр! – пригрозила Наташа, сидя в темном углу гостиной и гневно вытирая слезы. Ее только что бросили, и она чувствовала себя униженной.

Князь даже не подозревал о неожиданно вспыхнувшей в душе Наташи неистовой ненависти. Он спокойно поздоровался с Федором, немного поговорил с ним, а затем поднялся в комнату Лизы, чтобы поужинать с ней. За кофе Александр сказал жене, что раненому стало значительно лучше, и что он находит его весьма приятным человеком, да и как сосед он ему нравится. В этом пустынном уголке мало возможностей поговорить с приятными и образованными людьми. Лиза согласилась с мужем. Ей показалось, что он говорит совершенно искренне, и она смогла спокойно вздохнуть. Супруги долго молчали, глядя друг на друга, пока Нюшка убирала со стола.

- Ты знаешь, что здесь очень мило и уютно? – спросил жену Карелин.

- Я рада, что ты понравилось.

- Ты никогда не приглашала меня сюда.

- Не думаю, что тебе нужно приглашение, ведь ты у себя дома.

- Можно сказать, что эта часть дома принадлежит тебе. Зная, что тебе неприятно видеть меня здесь, я не вошел бы сюда… – Карелин немного помолчал и продолжил… – Лиза, ты хотела бы видеть меня здесь каждый день? – Он испытующе посмотрел на нее, пробуждая спящую в ее душе тревогу. Лизе безумно хотелось броситься в объятия мужа, но было что-то, что мешало ей, вынуждая остановиться: мысль о человеке, который напрасно ждал ее в комнате для гостей, став единственной преградой между ними, о человеке, которого ей не удалось забыть, хотя теперь ее воспоминания о нем стали другими. Теперь они не освещали ее душу, а впивались в нее, терзая немым укором. Лиза удивилась, увидев стоящего перед ней мужа с блуждающей на губах печальной улыбкой.

- Ты рассеянна, – сказал он, – вероятно, хочешь спать. До завтра…

Неожиданно Лиза поняла, что не ответила на его вопрос. Александр еще ждал от нее какого-то слова или жеста, дающего ему возможность остаться, не навязывая ей свою волю, но Лиза не произнесла ни слова. Пожелав жене спокойной ночи, Александр ушел. Когда дверь за ним закрылась, Лиза спрятала лицо в ладонях, словно стыдясь наполнившей ее сердце новой любви.

- Александр, – тихо пробормотала она, находя горечь и сладость в имени мужа, – прости меня. Мне приходится лгать, притворяться, потому что я не хочу быть с тобой нечестной, изменять тебе. Я не могу сказать, что люблю тебя, пока Федор под вымышленным именем находится здесь, под твоей крышей, пока ты можешь всё узнать и подумать о том, чего я никогда не сделала бы…

***