Киба зло посмотрел на капитана и поплёлся вдоль берега в сторону деревни. Хината вздохнула и вытащила из кармана камешек. Девушке хотелось ещё раз полюбоваться на свою находку, но камень потерял свой золотистый цвет, став обычным коричневым булыжником.

- Они красивые только тогда, когда мокрые. Стоит воде высохнуть, как всё очарование тут же исчезает, - пояснил Курама, заметив огорчение девушки.

- Жалко… Всё же ненадолго, но море делает эти обычные камни прекрасными… - сказала девушка и, наклонившись к волне, снова намочила булыжник.

- Ты права. Но раз он красив только в воде, пусть там и остаётся!

Курама выхватил камень из руки Хинаты и кинул в море.

- Зачем же так…. Я хотела на память оставить…

- Только не реви! Вот тебе другой, но он всегда будет красивым! – Курама спешно протянул девушке небольшой кусочек янтаря.

Хината осторожно взяла его и стала разглядывать.

- Он как солнышко… Как Наруто… - прошептала она.

- Тебе виднее, - хмыкнул Курама и, взяв девушку за локоть, потащил за уже почти скрывшимися из виду Кибой и Шино.

========== Часть 8 ==========

- Нам нужно спуститься ещё немного и пройти по … этому, - Итачи поясняла команде дальнейший маршрут, но сама не знала, как назвать ту часть гор, по которой им предстояло двигаться.

На пару сотен метров ниже уступа, на котором они ночевали, начиналось что-то вроде равнины, под небольшим углом поднимающейся к подножью следующей вершины. Плоскость, конечно же, не была ровной. На ней, как волны над беспокойным каменным океаном, возвышались глыбы и целые холмы камней, между которыми зияли расщелины.

- Думаю, тут идти будет проще… Карабкаться же не нужно. С нашей скоростью до следующей горы доберёмся за полтора–два дня, - прикинул Наруто.

- Было бы неплохо. Тут лучше не задерживаться.

Больше никто не проронил ни слова. Могильная тишина гор пропитывала людей, лишая желания говорить друг с другом. Только Наруто хоть и молчал, но всё равно умудрялся шуметь, то и дело скидывая вниз мелкие камушки. Это раздражало, но парню никто ничего не говорил.

По равнине шли также молча. До самой темноты одна только Итачи нарушала тишину, периодически предостерегая своих задумавшихся подопечных от падения в расщелину. А задуматься было над чем. Никто не мог объяснить, как появляются круги вокруг их лагеря, и почему ощущение слежки становится всё острее и острее. Дети откровенно боялись, вздрагивая даже от шороха собственных шагов. А у их капитана не было права на страх. Бояться – одна из многих вещей, которые ей было делать запрещено.

Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, команда номер семь остановилась на ночлег под большой каменной глыбой. Итачи зажгла несколько огоньков из чакры. Они хорошо освещали лагерь, отгоняя тени. Так же девушка сказала, что первым будет дежурить Саске, так как оба раза круг появлялся ближе к рассвету, и разумнее было бы, если в это время наблюдать будет более сильный шиноби.

Саске не спорил. Он понимал, что капитан гораздо сильнее его. Но, несмотря на все доводы разума, парня вновь раздирали противоречивые чувства. С одной стороны было обидно, что Итачи считает его слабаком, которого нужно оберегать от опасности, а с другой, такая забота грела душу. Было приятно оттого, что он не безразличен сестре.

Ребята устали, но всё равно не могли уснуть. Наруто всё время ёрзал, разглядывая прожжённое звёздами ночное небо. Парню казалось, что даже они наблюдают за ним, выслеживают и выжидают. Спала одна только Итачи, вытянувшись по своему обыкновению. Сакура лежала рядом с капитаном, стараясь дышать так же размеренно, как и она. Спокойствие Итачи успокаивало и саму девушку. Она думала о том, что несмотря на всё, что произошло между Учихами, они подсознательно доверяют друг другу. Саске никогда не перечил приказам сестры, а она могла вот так спокойно спать, зная, что её брат следит за безопасностью. Сакура всегда была единственным ребёнком в семье, потому такие отношения казались ей почти чудом.

Наруто тоже удивлялся, как капитан умудряется спать тогда, когда он сам едва мог сомкнуть глаза, но находил этому иное объяснение, нежели девушка: Итачи настолько устаёт от боли и своих ран, что может заснуть в совершенно любой ситуации. Думая об этом, парень и сам умудрился заснуть.

Проснулся Наруто от крика, который, как оказалось, принадлежал Саске. Лагерь снова был обведён выдавленной в камне линией, а младший Учиха прижимал к груди окровавленную руку. Рядом с ним сидела Итачи, которая пыталась осмотреть рану, но парень отталкивал её и кричал:

- Не трогай меня! Сама хотела дежурить, а даже с Шаринганом не смогла уследить!

- Прости… Я видела того, кто это сделал, но остановить не смогла… Только тебя оттолкнуть успела…

- Ясно… - уже спокойнее сказал Саске. Бледный от шока парень постепенно начал приходить в себя и осознавать происходящее. – Кто это был?

- Не могу точно объяснить… Тень, имеющая очертания человека. Я метнула в него кунай, но он даже не заметил этого, продолжая чертить круг. Тогда я увидела, что линия приближается к твоей руке, и оттолкнула тебя, но, как видишь, поздно.

Голос Итачи, взволнованный в начале, теперь снова был совершенно спокойным. Наруто закусил губу от злости.

- «Единственный брат этой девушки ранен, а она так невозмутимо рассказывает об этом… Чудовище!» - думал Узумаки, но потом сам поморщился от своих мыслей. От того, что он назвал кого-то так же, как называли его, на душе становилось гадко.

Сакура, до этого застывшая от шока, шумно выдохнула и бросилась к Саске. Ей парень показал свою раненую руку. Через ладонь проходил глубокий ожог, расплавивший кожу и мясо до самой кости. Девушка вытащила из своей сумки перекись с бинтами и стала обрабатывать рану. От каждого прикосновения к своей ладони Саске вздрагивал и чуть постанывал, но терпел. Расторопность Сакуры поражала. Если бы до этого Учиху спросили о поведении девушки в такой ситуации, то он бы, не задумываясь, ответил, что она стала бы бегать вокруг него, причитать и, конечно же, реветь. Но Харуно не только не плакала, но и взяла себя в руки быстрее самого Саске.

- Итачи–сенсей, давайте я перевяжу и ваши раны тоже? Вы ведь давно не меняли бинты… - предложила девушка, закончив с ожогом.

- Давай, это кстати, - согласилась капитан и начала стягивать с себя жилетку.

- Дура, ты чего творишь! – зашипел на сестру покрасневший Саске.

- А что такого? – искренне удивилась Итачи.

- Тут я и Наруто, а ты раздеваешься! Ты же девушка!

- Я уже говорила, что я не девушка, а…

- Дура! - закончил за неё Саске и, почти задушив Узумаки одеялом, отвернулся сам.

Сакура осторожно сняла бинты с живота Итачи и замотала его новыми, про себя отметив, что рана выглядит чуть менее пугающей, чем в начале их путешествия. Но когда Харуно попыталась забинтовать ноги капитана, та дёрнулась и поджала их под себя, давая понять, что тут она справится сама.

И вот новый день в молчании. До ребят как-то запоздало начало доходить, какой опасности они подвергались всё это время. Круги оказались не так уж безобидны, и если бы кто-то заснул на линии, то вполне мог лишиться не только руки, но и жизни.

- Это точно не температура. Я бы почувствовал, когда оно коснулось меня, - наконец, прервал молчание Саске.

- Может, кислота? – предположила Сакура.

- Тоже нет. Там бы остались следы, но камень был абсолютно чистым, - сказала Итачи. – Я сразу же проверила. Скорее всего, это какая-то неизвестная нам техника.

- «Еще и круг рассмотреть успела… Нет чтобы о Саске позаботиться!» - со злостью думал Наруто, сжимая кулаки.

Ему часто казалось, что Итачи сделана не из крови и плоти, а из гибкой резины. Все колкие слова, насмешки и упрёки отскакивали от неё, не причиняя вреда. Но иногда такие сильные удары, как, например, ранение Саске, прогибали резину, и на лице Итачи появлялись хоть какие-то эмоции, но очень быстро резина снова принимала свою форму, а девушка вновь становилась невозмутимой. Если бы Наруто не видел ран капитана, то и вовсе был бы уверен, что она не живой человек.