Галь вдруг прекратил нежное поглаживание пышных волос девушки, а шутливым движением руки их растрепал:

- Ну-ну, целуй же меня быстрей, а иначе я засохну под этим жгучим солнцем и давай поспешим обратно домой, а вдруг наши друзья уже приехали.

Пропитанными солёной влагой губами Вера прильнула к горячим устам парня.

Затем, тяжело дыша, отстранилась и поднялась на ноги:

-Галь, милый мой, я не буду ни в чём клясться, потому что свою любовь к тебе обязательно разделю с другими людьми и интересами в жизни.

И увидев, как посерьёзнело лицо парня, заливисто засмеялась.

- Дурачок, с нашими детьми, работой и поэзией.

Спою тебе негромко под ноктюрн,

чтоб не спугнуть хрустальность нежных строчек.

Едва касаясь перебором струн,

о счастье нашем песней напророчу...

Осенний дождь не сможет заглушить

божественную ауру созиданья...

по строчкам льётся музыка души -

таинственная, жившая за гранью.

Когда-нибудь нам капельки дождя

игрой напомнят не ноктюрн Шопена... -

романс любви, де только ты и я

и строки грустного, но светлого рефрена...

Галь с Верой увлекшись серьёзным разговором, прояснившим очень многое в их будущей судьбе, на какое-то время забыли, что к ним вот-вот должны нагрянуть друзья.

Ещё издалека они заметили, стоящую рядом с воротами их дома машину.

Приблизившись, разглядели, что это новенький "Мерседес" асфальтового цвета явно современнейшей конструкции.

Вера мысленно улыбнулась - Наташка уже давно наметила себе приобрести такую крутую тачку, нате вот, заполучите...

Въехав с коляской Галя через калитку, сразу же увидела, сидевших в плетённых деревянных креслах под навесом Офера с Наташей с высокими стаканами в руках.

Заметив появившуюся во дворе парочку влюблённых, подруга всунула Оферу своё питьё и бросилась на встречу к Вере.

Подруги обнялись на полпути, потому что Вера тоже бежала к Наташе, широко расставив руки.

Девушки крепко обнялись, какое-то время, не выпуская друг друга из объятий:

- Наташка, как я по тебе соскучилась!

Как мне тебя всё это время не хватало!

- Верка, ты ведь теперь не одна, зачем тебе, чтобы я под ногами путалась...

Вера никак не могла привыкнуть к новому голосу Наташи, который теперь не звенел, как ручеёк, а потрескивал и булькал, словно обладательнице было тяжело выталкивать наружу слова.

После страшного теракта, в результате которого девушка едва осталась жива, врачи долго и старательно пытались вернуть пострадавшей максимум от прошлой красоты и здоровья.

Наташа перенесла три операции в Израиле и две в Швейцарии, пока её руке вернули почти прежнюю подвижность.

Раздробленную лопатку буквально собирали, как пазл, по кусочкам, заменяя недостающие детали искусственными материалами.

А, вот, голос девушка потеряла безвозвратно, что её, похоже, нисколько не шокировало, но собеседникам надо было время, чтобы привыкнуть к этому металлическому звучанию речи почти на одной ноте.

- Наташка, ты сейчас откуда и надолго ли?

Девушка резко отстранила от себя подругу.

- Верка, ты, что забыла - я ведь секретный агент и не имею права так запросто раскидываться информацией.

И шлёпнула Веру по затянутому плотно в джинсы заду.

- Не могу пока сказать точно, на долго ли, но моя миссия в Вене закончилась и теперь буду служить на родном фронте, а тут, ты ведь знаешь, поле не паханное.

Так, дай мне обняться с обожаемым мужчиной, который скоро станет главой семейства и отцом нескольких красивых деток, потому что у таких симпатяг родителей ребятишки другими родиться не могут.

Наташа нагнулась над коляской и чмокнула громко Галя в щёку:

- Привет красавец, выглядишь лучше, чем мой "Мерс"!

Все находящиеся вокруг рассмеялись несуразному сравнению девушки.

- А чего ржёте, оба блестят, как новенькие шекели.

От этого сравнения смех только усилился.

- Наташка, тогда и мне дай определение.

- Легко, на твоей мордашке видно, что план по воспроизведению подобных себе уже в силе.

Лицо Веры, как всегда, в подобных случаях, залилось краской смущения.

- А, ну, тебя Наташка, тебе только с отцом Галя разговаривать, у него тоже всё сводится к сексуальным темам.

Как раз в этот момент рядом с ними нарисовался Абрам, который прошёлся взглядом по длинным ногам Наташи, начиная от коротеньких шорт и до босоножек, а затем обратно.

- Что, мар Абрам, заблудились глазами или какие-то изъяны заметили?

- Ха-ха, такими изъянами можно и моего скакуна на дыбы поднять.

Вера, услышав заявление старого полицейского, быстро отвернулась, Галь закрыл лицо руками и тихо смеялся, Офер сидел с открытым ртом, а Гиля ничего не слышала, возясь на кухне... и Наташа со смехом проскрипела:

- Похоже, я не на ту работу устроилась, легче у стариков эрекцию вызывать, чем арабов на территориях успокаивать.

Абрам вдруг подхватился.

- Эй, давай быстрей на веранду, там же уже шашлыки поспели, надо срочно стейки переворачивать...

И уже на ходу:

- Веруш, дочка, неси из холодильника виски, вино и пиво, празднуем шабат по всем статьям.

После обильного обеда все присутствующие лениво развалились в шезлонгах и закурили.

Надо отметить, что курили все, кроме Веры.

Абрам выдал Оферу и Галю по дорогой сигаре и сам блаженно затянулся, прикрыв от удовольствия глаза.

Наташа угостила Гилю длинной чёрной сигаретой и поднесла ей огонь зажигалки.

- Наташка, с каких пор ты вдруг курить начала, раньше за тобой такого греха не проглядывалось?

- Ах, Верка, одним грехом больше, одним меньше.

И, заскрипев своим пугающим смехом:

- Верунчик, всё это понты, на моей нынешней службе всё надо уметь.

В разговор вмешался Абрам:

- А на твоей службе может быть и замуж надо выходить, а не мучить хорошего парня?

Наташа обернулась к Оферу.

- Медвежонок, ты со мной мучаешься, несчастненький?

И не дожидаясь ответа:

- Мар Абрам, я не могу оставить серьёзный вопрос уважаемого в прошлом полицейского без ответа, тем более и другие напряглись до предела, вот-вот, у всех мясо сейчас полезет обратно от любопытства.