– Разрыв связки?! – воскликнул я. – Porca miseria¹⁰!

Кьяра, конечно, не футболист, но ничего утешительного в этом все равно не было.

– Да, именно. А Вы, собственно, кем ей приходитесь? – полюбопытствовал врач. – Муж или случайный знакомый, может?

Я не был ни тем, ни другим. Нет, по сути, я, разумеется, был случайным знакомым, но по факту я был ей кем-то другим.

– Я – друг, – сказал я ровным голосом. – А что?

– В течение шести дней ее надо перевезти в больницу более крупного города, например, в Бергамо. Там ей нужно сделать операцию на разорванные связки. У нее серьезный случай, и требуется хирургическое вмешательство. В нашей больнице такая операция не проводится, потому ее нужно отвезти в другую. Если Вы можете это сделать, мы будем Вам крайне признательны. Если нет, то придется нам организовать эту транспортировку…

– Да, конечно, я отвезу ее, у меня есть машина, – с готовностью ответил я. – Прямо сейчас?

– Нет, сегодня ей лучше отдохнуть. Она, кстати, живет в номере одна? Просто одна она не должна находиться, и, если некому позаботиться о ней, она может остаться на ночь здесь. Или Вы в каком смысле друг?

– В прямом, – быстро ответил я. – Мы живем в разных номерах, но я смогу позаботиться о ней, если она не захочет оставаться в больнице.

Тут я, конечно, погорячился. Я, несомненно, должен был воспользоваться предложением врача и оставить ее ночевать здесь. Но мой светлый разум отлучился на отдых.

– Как хотите, – ухмыльнулся медик. У меня вообще сложилось ощущение, что он подозревает меня в отнюдь не дружеских чувствах к Кьяре. – Через полчаса сможете с ней поговорить, но если Вы намерены взять ее под свою опеку, перед выпиской извольте получить от меня наставления по уходу за больной, – подмигнул он мне и направился по коридору.

Испытание для моей выдержки

Я неуверенной походкой вошел в палату к Кьяре. Я совершенно не понимал, почему это происшествие оказало на меня такое необъяснимое воздействие, сделав из меня сентиментальную тряпку. Но к моему горлу в самом деле подступил комок, когда я увидел ее, совершенно несчастную, на кушетке, с забинтованной ногой. Она отрешенно смотрела прямо перед собой, пока я не окликнул ее. Тогда она взглянула на меня, и в глазах ее засветилось нечто, отдаленно напоминающее улыбку.

– Спасибо, – слабым голосом сказала она.

– Пожалуйста. Как себя чувствуешь?

– Ногу сейчас вообще не чувствую. У меня хоть закрытый перелом? А то врачи толком ничего не сказали…

– Да. К счастью, да.

– Слава Богу. Значит, скоро все наладится, – попыталась она улыбнуться.

Мне очень нравился ее оптимизм в этой ситуации. И мне совсем не хотелось его разбивать.

– Если бы ты не жила в отеле одна, врачи могли бы отпустить тебя… – сказал я, пристально глядя на нее.

– Я не останусь здесь! Я ненавижу больницы.

– Да, но быть под бдительным оком медиков куда лучше, чем в гордом одиночестве сломать себе вторую ногу, – возразил я.

Кьяра криво усмехнулась, и глаза ее увлажнились. Видимо, мой довод показался ей разумным, но перспектива провести ночь в больнице не представлялась очень уж радужной.

Внутри меня запустился процесс изнурительной борьбы. Если я проведу эту ночь с ней, глядя на нее спящую, она станет для меня невыносимо близкой. Я осознавал, что после этого невозможно будет вернуть мою жизнь в прежнюю колею. Но ее глаза молча умоляли меня составить ей компанию этой ночью и не бросать ее здесь одну. Я вел с ней безмолвный диалог. Никогда не знал, что люди обладают способностью вести осмысленный диалог, не произнося ни единого слова.

– Если ты не боишься испортить свою репутацию, я могу разбавить твое одиночество этой ночью, – сказал я, пытаясь скрыть среди своих слов сумасшедшее волнение, меня охватившее.

– Если честно, мне плевать на мою репутацию, особенно учитывая, что ей ничего не грозит.

– Это еще почему? – возмутился я.

– У тебя ведь есть любимая жена, вы ждете ребенка. Я никоим образом не вхожу в круг твоих интересов.

Я пристально посмотрел на нее. Интересно, она действительно так думает или хочет услышать опровержение?

– Ты и так потратил на меня слишком много времени, за что я тебе безмерно благодарна, – продолжила Кьяра. – Я не хотела бы напрягать тебя еще больше, но… Флавио, ты можешь хотя бы проводить меня до отеля и сказать медикам, что останешься со мной?

– Нет. Я не склонен врать медикам и подвергать тебя риску. Либо ты примешь мое предложение, либо ты проведешь ночь здесь, – поставил я ей жесткие условия.

– Спасибо, что не оставляешь мне выбора, – потупила она взор, краснея. – И спасибо, что посвящаешь мне столько времени.

– Ты не знаешь, сколько я тебе еще его посвящу.

– В каком смысле? – недоумевающе спросила она.

– Завтра ты поедешь со мной в Бергамо.

– Хочешь устроить мне экскурсию по Бергамо? – пошутила она.

– Не уверен, что ты выдержишь экскурсию по двухуровнему Бергамо. Потому ограничимся экскурсией по больнице.

– По какой больнице?! – испуганно воскликнула Кьяра.

– С расширенными возможностями.

– И что мы там будем делать?

– Ничего особенного. Твоя нога требует небольшого хирургического вмешательства.

– Что со мной?! – спросила она, пронизывающе глядя на меня.

– Разрыв крестов, – постарался сказать я самым своим спокойным голосом, будто речь шла о насморке. – Нужно провести операцию в ближайшие шесть дней. Учитывая, что завтра я должен уехать, я могу сначала отвезти тебя в больницу.

– Oddio… – прошептала Кьяра, и слезы показались в ее глазах.

– Ладно, не расстраивайся, это не такая страшная травма…

Она быстро взглянула на меня, потом опустила глаза.

– Но что я буду делать здесь и как возвращаться во Флоренцию… – сказала она самой себе. – Пожалуй, мне надо позвонить моему мужчине и спросить, сможет ли он забрать меня отсюда.

Я попытался равнодушно пожать плечами. Вообще-то я уже забыл о наличии у нее «любимого мужчины» и, вспомнив об этой детали, почувствовал укол ревности. Нет, я естественно не признавал, что это была ревность. Но это была именно она.

– В общем, если тебе нужна будет моя помощь, я в твоем распоряжении, – весьма сухо заметил я, удивляясь про себя, откуда взялся этот сухой тон. Но, тем не менее, я гордо и решительно направился в сторону выхода из палаты.

– Ты уходишь? – остановил меня вопрос Кьяры.

– Да, не хочу быть замочной скважиной при вашем обмене признаниями в любви.

– Останься. Твое присутствие при разговоре меня не напрягает.

Зато меня оно напрягало.

Я направился к двери и, взявшись за ручку, обернулся.

– И не забудь предупредить твоего любимого мужчину, что ты собираешься провести ночь с достаточно симпатичным горнолыжником. Может, он примчится к тебе на крыльях ревности уже через полчаса.

Наконец-то она рассмеялась.

Я вышел в коридор и демонстративно повернулся спиной к палате. Каково же было мое удивление, когда, взглянув через стекло на Кьяру спустя пару минут, я увидел, что она лежит, откинувшись на подушку, очевидно уже закончив разговор.

– Однако, вы весьма лаконичны для людей, которые безумно любят друг друга и скучают… – заметил я, возвращаясь в палату, но запнулся на полуслове: в глазах ее стояли слезы. – Что случилось?!

– Этот stronzo¹¹ не сможет приехать. У него срочная работа, а еще бывшая жена заболела, и он не может вернуть ей ребенка.

– И что, он теперь с ребенком ходит на работу? – приподнял я невинно брови.

Кьяра изумленно воззрилась на меня.

– Полагаешь, он меня обманывает?

Мадонна, откуда было это желание поставить под сомнение чувства ее мужчины?!