Ну, ладно, хватит людей пугать, а то вы еще не к добру решите, что я там, за горизонтом последний ум потерял от страха приближения смерти. Вернемся лучше к сюжету, если он есть в этом рассказе. Вы думаете наша дискуссия с ученым лектором на этом кончилась? Ни чуть не бывало, она оказалась прелюдией, т. е. цветочками, ягодки ждали меня впереди.

Промчался ветер перестроечных лет, надув в умные головы нашего руководства новые взгляды на бога и черта, а наши пустые головы так и остались свободными от обеих субстанций – от духа и от материи. Иду я как-то раз по поселку тихим задумчивым школьником с очередного похмелья (разумеется, я с похмелья, не школьник, конечно, хотя, впрочем, с нашими школьниками и такое бывает), получившим двойку за поведение и желающим подальше спрятать дневник. Вдруг – бац! – мне прямо в глаза запанибрата, запросто так, лезет какая-то афишка, простерев навстречу объятия, и помня меня как ярого защитника бога в период поголовного атеизма, приглашает сегодня вечером в клуб с билетом по доступной цене на лекцию «НАУЧНОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО БЫТИЯ БОГА».

Глянул я на фамилию лектора и аж обомлел весь: что же вы думаете?! Мой старый знакомый ученый-материалист, в связи с политическим переворотом личной и общественной совести сподобился научно доказать бытие «несуществующего бога» и теперь будет мне к нему дорогу указывать, такую же верную, какой он вел меня в обратную сторону. Ну, думаю, ладно, приду, спасибо за приглашение, чудо ты мое четырехглазое, я посмотрю, как сейчас у тебя первые глаза под вторыми забегают, я для тебя последний рубль не пожалею, с больной головой без похмелья останусь, пострадаю во имя доказательства бога, но и тебя, перевертыша, на свет божий выведу, переложу с больной головы на здоровую божье проклятие за шабаш идей в народных мозгах, за перекрашивание истин. Основателей материализма на тебя нет, а бога ты не боишься, потому что в себе не имеешь, хоть и головой доказал его присутствие в мире. Ах ты, думаю, флюгер скрипучий: «куда ветер подует, туда и повернусь». Ну, я тебе устрою переменный ветер, ты у меня волчком завертишься.

Пришел я в клуб в беспокойстве, что не состоится ученая лекция ввиду отсутствия аудитории. Но нет, народу собралось на мое удивление вполне достаточно. У народа интерес к религии неожиданно вырос: правящей партии больше нет, нужно срочно искать, чему поклониться, кому свою свободу вручить, как писал Достоевский, которого я уже позже читал. Захотел, значит, народ через науку в бога крепче поверить, привыкший верить в науку крепче, чем в бога. Пришел я в клуб без опоздания, как на свидание к любимой девушке, как на праздник торжества человеческой мысли над неверием атеизма. Уселся в первых рядах и смотрю на лектора отвлеченно, будто впервые вижу такого ученого мужа. А его улыбка из-за трибуны, как солнце из-за горы, ко мне навстречу восходит. Взошла уверенно и встала в зените, как божество, готовое к доказательству. Убежденно и лихо он понес проповедовать религиозный ликбез с той самой трибуны, с которой первично отрицал наличие бога. Я не стану вам здесь приводить его доказательства и зря беспокоить ваше внимание, он все доказательства из книжек надергал, ничего своего он тогда не сказал, я потом в книжках читал его доказательства. И чаще всех поглядывает на меня как на соучастника в разоблачении тайного присутствия бога в природе, обществе и человеке. Я, конечно, изобразил из себя остроту внимания и повышенный интерес ко всем словам ученого проповедника и со своей стороны смотрю на него, не мигая. Он воодушевляется от моего внимания и еще пуще ученую чушь несет.

Речь его полилась обильнее, чем вода мирового потопа, угрожая затопить собой всякого оппонента, который встретится ему на пути. Но я ему не ученый дурак, чтобы его аргументы вычерпывать из мутной воды, как рыбешку, и разбирать их по косточкам. Я ему навстречу противотоком свой поток слов пустил, так что он в натуральном смысле еле на ногах удержался и был удивлен несказанно. Бога отрицать меня еще быстрей понесло, чем утверждать его в прошлый раз. У него аж все пары глаз полезли на лоб от неожиданности моего наводнения.

– Как же ты мне говоришь, – начал я мимо его мельницы в свое решето воду лить, – бог есть вездесущий и всеприсутствующий (я не стал ему напоминать обратные доказательства, избегая принципа «сам дурак») в едином мировом смысле направления к высшей цели, когда вся кругом наша жизнь идет в обратную сторону и люди окончательно еще не вскрыли глотки друг другу лишь потому, что дальше к общей цели вперед не на ком будет ехать, – на слабосильных ангелах далеко не уедешь, а чертово племя несет не туда, куда указывает перст божий. Наверное, Сатана смотрит на людей, как человек смотрит в микроскоп на копошащихся микробов, бактерий, инфузорий-«туфелек». А если придумать такой микроскоп, чтобы заглянуть в человеческую душу, – каких копошащихся гадов там не увидишь! Таких, каких бы и сам Сатана не придумал.

– Да вы просто мизантроп какой-то… – говорит он как бы слегка шокированный моей откровенностью.

– Ты, знаешь, я у Горького читал:

Он не ожидал от великого гуманиста писателя Горького таких эпатирующих слов и как-то сразу впал в недоумение.

– Какое такое мировое значение в общем смысле ты видишь в нашем с тобой сегодняшнем существовании? Мир, что ли, остановит свой ход, если нас с тобой в нем не будет, – спихнут ли нас со ступенек или сами выбросимся на ходу? Танцует твое человечество замкнутый круг без цели существования от давно погасшей печи – произвол и случайность орудуют в нем, в круге т. е., а не твой закон божьего разума. Божий разум еще не достал тех высот, чтобы последнюю глупость жизни понять, она сама, глупость т. е., без божьей помощи миром правит. Жизнь человечества состоит из бесконечного ряда смертей и рождений – родиться на время, чтобы умереть навсегда. Этого, что ли, хочет твой бог, это, по-твоему, жизнь? Это пустая видимость жизни, а не бог и не жизнь.

Если бог для тебя Абсолют, значит, он в вечности пребывает. Почему же он ждал целую вечность, прежде чем мир сотворить? Но ведь вечность не имеет начала, значит, и мир наш в вечности его не имеет, иначе, как в бесконечности точку отсчета определить, если она, бесконечность, не имеет ни конца, ни начала, значит, и мира нашего нет, – одна лишь иллюзия. И ты – иллюзия, призрак, хоть и мнишь себя большим ученым, и вся наука твоя – эфемерность и ложь. Событие в вечности – такой же абсурд, как бесконечно длящееся время. Мира не было целую вечность, у вечности нет ни конца, ни начала. Как в бесконечности мог возникнуть конечный мир? Из отсутствия времени возникло время. Из каких дыр безвременной вечности лезет время в мир человеческий? Ты хоть соображаешь, что говоришь?

Если на нас из космоса сверху глянуть, то мы, как бабочки-однодневки порхаем над обреченным цветком с тлетворным дыханием смерти. А еще лучше мы будем похожи на подопытных крыс, зачумленных холерой, тыкающихся мордами в стеклянный колпак мироздания. Я, как подопытная крыса должен издохнуть к предназначенному часу времени, свалиться с древа вечной жизни, чтобы другие, извините за выражение, крысы продолжали опыты под солнечным колпаком. А я куда денусь? А ты иди, откуда пришел. А я откуда пришел, кому я был нужен здесь? Я ведь сам сюда не пришел, меня сюда привели, а зачем привели, никто не хочет сказать, потому что никто и не знает, зачем я был нужен. Опять на земле чьей-то звездочки свет. А где же моя? ее больше нет. Вот и выходит все против тебя, что нет в человечестве ни цели, ни смысла, а есть только ненужный произвол и случайность.

– Смерть – еще не конец человека, вечное пребывание в трансцендентных сферах бытия ожидает Вас после смерти, – пытается он напугать меня заумными фразами, чтобы остановить мой потоп.