Анна Австрийская не обладала больше ни красотой, ни очарованием. Зато она была богата и привлекала посещавших ее придворных либо надеждой на крупный карточный выигрыш, либо подачками, либо, наконец, доходными местами, которые она очень умело выпрашивала у короля, чтобы поддерживать свое влияние.

В первую очередь она испытала это средство на принцессе, которую ей больше всего хотелось привлечь к себе. Несмотря на всю свою гордость и самоуверенность, принцесса попалась в расставленные сети. Богатея понемногу от подарков, она вошла во вкус и с удовольствием получала преждевременное наследство.

То же средство Анна Австрийская испробовала на принце и даже на самом короле. Она завела у себя лотереи.

Одна из таких лотерей была назначена в день, до которого мы довели наш рассказ. Анна Австрийская разыгрывала два прекрасных бриллиантовых браслета очень тонкой работы. В них были вставлены старинные камеи большой ценности; сами бриллианты были не очень дороги, но оригинальность и изящество работы были таковы, что при дворе многие желали не только получить эти браслеты, но просто увидеть их на руках королевы, так что в дни, когда она надевала их, считалось особой милостью позволение любоваться ими, целуя руку королевы-матери.

По этому поводу придворные придумали галантный каламбур, говоря, что браслеты были бы бесценными, если бы, на свое несчастье, не красовались на руках королевы. Этому каламбуру была оказана большая честь; он был переведен на все европейские языки, и на эту тему ходило более тысячи французских и латинских двустиший.

День, когда Анна Австрийская разыгрывала в лотерее бриллианты, был для нее решающим: двое суток король не показывался у матери. Принцесса дулась после сцены с дриадами и наядами. Король, правда, не сердился, но могущественное чувство уносило его вдаль от придворных бурь и развлечений.

Анна Австрийская сделала хитрый ход, объявив на следующий вечер знаменитую лотерею. С этой целью она повидалась с молодой королевой, которую, как мы сказали, утром вызвала к себе.

– Дочь моя, – сказала Анна, – сообщаю вам приятную новость. Король самым нежным образом говорил мне о вас. Король молод, и его легко увлечь. Но до тех пор, пока вы будете возле меня, он не решится оставить свою супругу, к которой к тому же он сильно привязан. Сегодня вечером у меня лотерея; вы придете?

– Мне сказали, – с робким упреком заметила молодая королева, – что ваше величество разыгрываете в лотерею свои прекрасные браслеты. Но ведь они такая редкость, что нам не следовало бы выпускать их из королевской сокровищницы, хотя бы потому, что они принадлежали вам.

– Дитя мое, – сказала Анна Австрийская, отлично понимая молодую королеву, желавшую иметь эти браслеты, – мне во что бы то ни стало нужно заманить к себе принцессу.

– Принцессу? – спросила, краснея, молодая королева.

– Ну да! Лучше видеть у себя соперницу, чтобы наблюдать и управлять ею, чем знать, что король у нее, всегда готовый ухаживать за ней. Эта лотерея – приманка, которой я пользуюсь с этой целью; неужели вы порицаете меня?

– Нет, нет, – вскричала Мария-Терезия и в порыве искренней, детской радости, свойственной испанкам, в восторге захлопала в ладоши.

– И вы не жалеете, дорогая, что я не подарила вам браслеты, как сначала хотела сделать?

– О нет, нет, дорогая матушка!

– Итак, дитя мое, принарядитесь, чтобы наш вечер вышел как можно более блестящим. Чем веселее будете вы, чем вы будете очаровательнее, тем больше вы затмите остальных женщин своим блеском.

Мария-Терезия ушла в полном восторге.

Через час Анна Австрийская принимала у себя принцессу и, осыпая ее ласками, говорила:

– Приятные вести. Король в восторге от моей лотереи.

– А я совсем не в восторге, – отвечала принцесса, – я никак не могу свыкнуться с мыслью, что эти прекрасные браслеты могут оказаться на чьих-то чужих руках.

– Полно, – сказала Анна Австрийская, скрывая улыбкой жестокую боль в груди. – Не возмущайтесь так, милая… и не смотрите на вещи так мрачно.

– Ах, королева, судьба слепа… Говорят, вы приготовили двести билетов?

– Ровно двести. Но вы ведь знаете, что выигрышный только один.

– Знаю. Кому же он достанется? Разве вы можете угадать? – с отчаянием произнесла принцесса.

– Вы напомнили мне сон, который я видела сегодня ночью… Ах, сны мои хорошие… я сплю так мало.

– Какой сон?.. Вы больны?

– Нет, – улыбнулась королева, удивительной силой воли подавляя новый приступ боли в груди. – Итак, мне снилось, что выиграл браслеты король.

– Король?

– Вы хотите спросить меня, что стал бы делать король с браслетами?

– Да.

– И все же было бы очень хорошо, если бы король выиграл их, потому что, получив эти браслеты, он должен был бы подарить их кому-нибудь.

– Например, вернуть их вам.

– В таком случае, я сама немедленно подарила бы их кому-нибудь. Ведь не думаете же вы, – со смехом сказала королева, – что я пускаю эти браслеты в лотерею из нужды. Я просто хочу подарить их, не возбуждая зависти; но если случай не избавит меня от затруднения, то я приду ему на помощь… Я прекрасно знаю, кому мне подарить эти браслеты.

Слова эти сопровождались такой обворожительной улыбкой, что принцессе пришлось заплатить за нее благодарным поцелуем.

– Вы ведь отлично знаете, – добавила Анна Австрийская, – что король не вернул бы мне браслетов, если бы выиграл.

– В таком случае, он подарил бы их королеве.

– Нет, по той же причине, по какой не вернул бы и мне; тем более что, если бы я хотела подарить их королеве, я обошлась бы без его помощи.

Принцесса искоса взглянула на браслеты, которые сверкали на соседнем столике в открытом футляре.

– Как они хороши, – вздохнула она. – Но ведь мы забыли, что сон вашего величества – только сон.

– Я буду очень удивлена, – возразила Анна Австрийская, – если он не сбудется: все мои сны сбываются.

– В таком случае вы можете быть сивиллой.

– Повторяю вам, дитя мое, что я почти никогда не вижу снов; но этот сон так странно совпадает с моими мыслями, он так хорошо вяжется с моими догадками.

– Какими догадками?

– Например, что браслеты выиграете вы.

– Тогда их выиграет не король.

– О! – воскликнула Анна Австрийская. – От сердца его величества не так далеко до вашего сердца… сердца его дорогой сестры… не так далеко, чтобы сон можно было считать несбывшимся. У нас много шансов. Вот сосчитайте.

– Считаю.

– Во-первых, сон. Если король выиграет, он, конечно, подарит браслеты вам.

– Допустим, что это шанс.

– Если вы сами выиграете их, они ваши.

– Понятно.

– Наконец, если выиграет их принц…

– То он подарит их шевалье де Лоррену, – звонко засмеялась принцесса.

Анна Австрийская последовала примеру невестки и тоже расхохоталась, отчего боль ее усилилась и лицо внезапно помертвело.

– Что с вами? – спросила в испуге принцесса.

– Ничего, пустяки… Я слишком много смеялась… Перейдем к четвертому шансу.

– Не могу себе представить его.

– Простите, я тоже могу выиграть браслеты, и если выиграю, положитесь на меня.

– Спасибо, спасибо! – воскликнула принцесса.

– Итак, я надеюсь, что вы избраны судьбой и что теперь мой сон начинает приобретать реальные очертания.

– Право, вы внушаете мне надежду и уверенность, – сказала принцесса, – и выигранные таким образом браслеты будут для меня еще во сто раз драгоценнее.

– Итак, до вечера!

– До вечера!

И они расстались.

Анна Австрийская подошла к браслетам и заметила вслух, рассматривая их:

– Они действительно драгоценны, потому что сегодня вечером с их помощью я завоюю одно сердце и открою одну тайну.

Потом, обернувшись к пустому алькову, прибавила:

– Не правда ли, моя бедная Шеврез, ты так повела бы игру? – И звуки этого забытого имени пробудили в душе королевы воспоминания о молодости с ее веселыми проказами, неиссякаемой энергией и счастьем.