Евпраксия и дома своих лечила, в основном от насморка да как профилактику от гриппа, Милочке делала психофизиологическую разгрузку. На дипломе была, утомлялась сильно девочка, теперь вот было средство поддержать малышку. Но возможности, конечно, были куда больше.

На работе Евпраксии выделили два кабинета: один под иглотерапию, второй под точечный массаж и электропунктуру. И хотя посмеивались невежды, а Евпраксия свое дело знала, и прямо чудеса делала. В те годы война в Афганистане шла, "ограниченный контингент", как его называли в газетах, воевал по приглашению законного афганского правительства. И вот солдатики раненые стали возвращаться на Родину, а потом к ним в диспансер отправляли их после госпиталя на реабилитацию. Знали уже про Евпраксию и ее возможности. Прислали одного солдатика: рука правая у него не работала после ранения, пальцы не шевелились. Гидромассаж ему делали, физиотерапию, лечебную физкультуру. Ничего не помогало. Парня на инвалидность отправили, а ведь молодой еще, а считай с одной рукой.

- А дайте-ка я его акупунктурой полечу, - предложила Виринея на собрании отделения, - И даже когда больных других нет, в свое свободное время. Жалко мальчика, оставили его все. Хоть попробую: дело новое, вдруг поможет?

Сидела, делала ему иголки. Про жизнь расспрашивала, про успехи свои рассказывала. Лицо у него хитрое было, но что там у него за хитрости были? Полечиться получше, уговорить всех помочь ему, болезному. На большее не хватило бы, она сразу поняла. Да ее-то что уговаривать, она и так помочь мечтает. Делала иголки, надеялась что поможет. А как же, многое от этого зависит. Поможет -методика в жизнь пойдет, опыт Евпраксиин использоваться широко будет. И она сможет большему количеству людей помогать, как мечтала всегда. Проделали 8 сеансов и стали шевелиться пальчики. Чуть-чуть, но стали. Доделали 10 сеансов - перерыв сделали. В это время массаж, физкультура. Еще десять сделали - чуть получше стало, но прогресс такой был малый, что видно было - исчерпала себя методика. Но ничего, еще электропунктура была. Стали делать - над каждой точной трудились, старались. И сдвинулось дело, шевелить стал пальцами! Опять перерыв, опять поработали - и еще прогресс! Чуть-чуть прихватывать стал. Стала заставлять писать по новой учиться, но обычные процедуры отправила, комплекс физкультурный порекомендовала, массаж.

- Будешь все делать, через несколько лет функционал почти восстановится, - сказала, - Давай, сюда тебе уже не нужно, теперь сам. Уже от тебя все зависит.

Как благодарил ее! "Вы - святая", - говорил, - "таких как вы - и не видел!" Ну что тут скажешь? Она и сама таких не видела. Ну а что делать, если она такая? Такой родилась, такой старалась жить. Скромно, людям помогать.

- Все от него отказались, - рассказывала она Наташке, - одна я взялась, и вылечила! Потому что всегда новым интересуюсь, всегда пробую, надеюсь! Вот представь себе, пришел бы такой к тебе в железнодорожную, здравствуйте, товарищ Серых, рука не работает после ранения, можете помочь? Взялась бы?

- Пришлось бы, куда бы я делась - Наташка пожала плечами, - Но трудно помочь таким ребятам.

- А я вот могла бы и отказаться, не по профилю моему. Но - солдатик, защитник Родины. Нужно, думаю помочь, нельзя отказываться.

- Защитник Родины? Хм... Ах, какая ты молодец, Евпраксиюшка, врач с большой буквы! - голос Наташки лился сахарным сиропом. Нет, все-таки совсем не дура была. Так, серединка наполовинку, но нужная. Знакомств у нее полезных полно. Евпраксия и саму Наташку лечила, и родных-знакомых ее тоже лечила. Благо при Оксанке Геннадиевне с этим вопросом проблем не было. Хоть в чем-то была умнее бывшего главного.

После исцеления солдатика Евпраксия можно сказать стала знаменитостью. И пошли к ней солдатики чередой. Еще одного она тоже выходила, полегче ему стало, много полегче. Ну, уже опыт образовался, третьего и остальных врачам передала. Нужно уже другую методику было поднимать, не стоять на месте. Люди ведь разными болезнями болеют. Нельзя было на одном останавливаться. Но, надо сказать, так эффективно, как она, солдатиков лечить ни у кого не получилось. Евпраксия всегда чувствовала, что ей как будто помогает кто-то, как будто ведет ее. Это, видимо, сердце ее неспокойное помогало, наставляло, подсказывало. Сердцем она лечила людей.

Но были и другие взгляды. Злобные. Были, были завистники. Были всегда, люди так устроены, не могут не завидовать. Она, Евпраксия, да Милочка, да Тимур - вот, пожалуй и все, кто не завидует. По крайней мере других Евпраксия не знала. Все, кто меньше, кто больше, все завидуют, но, надо отдать им должное, большинство все-таки старается не поддаваться, потому что правильно учат, что в зависти ничего хорошего нет.

Обожглась Евпраксия на Гайворонове. Так себе врачишка был, пришел неумеха-неумехой. Но тоже был из Ленинграда, из спортивного отделения первого меда. Пожалела дурачка, вспомнила, как сама в свое время приехала в тогда казавшийся неласковым город. Пристроила его командовать кабинетом реоэнцефалограции и кардиографии. Можно сказать, от сердца оторвала очень даже неплохой, просторный кабинет, других врачей поприжала, Оксанку Геннадиевну пришлось вразумлять чтобы согласие дала. И работа не сложная, читать РЭГ и кардиограммы, не самые современные методы исследования, любой бы врач смог. Это не Евпраксия с ее новыми методами.

На третьем этаже, как раз рядом с лестницей, у Гайворонова кабинетик был. Евпраксия к вечеру, когда уже и народа не было, собралась было на третий этаж, поднялась и перед дверью на лестницу замерла. Услышала, что говорят, и прямо как подсказало что: стой и слущай. Говорили двое, Баринов, лор, приятель Гайвороновский, и сам Гайворонов. Рядом с ними, видимо, была Дашка, медсестра Гайвороновская, мелкая симпатичная блондиночка-болоночка. Слов не вставляла, но подхихикивала.

- Да какой она специалист! Одна слава! - раздраженно прогундел Гайвороновский.

- Ну дак афганца же вылечила, известный случай! И остальные больные хвалят ее.

"Это ... про меня?!" - ахнула Евпраксия.

- Так вот то-то и оно, не поймешь в чем дело. Диагност никакой. Помешана на новых методах, а старые плохо понимает. Такое несет! А новые какие у нее? Акупунктура, йога. В институтах это не преподают, методики неутвержденные. Просто сейчас все запали на нетрадиционную медицину. И понятно почему: знаний твердых для нее не нужно, нужно только себя выставлять - как это они говорят - целителем.

"Старые методики я плохо понимаю? Да меня в аспирантуре оставляли, так я все хорошо понимала. Ах ты дурень! Да что ты, дурачок, по сравнению со мной? Методики неутвержденные? Да уже изучают их и медики и физики, и уверена я, что за ними будущее! Уверена! Сиди на своей древней кардиограмме, и не лезь в новое!" - Евпраксия чуть не крикнула, так хотелось поставить на место дурака, и зажала рот ладошкой. Нет, лучше еще послушать.

- Как раз под нее, точно. Ведь я тоже заметил: придет новый аппарат, новая методика, сразу начинает бегать, пыхтеть. Внедрять, внедрять, внедрять, я, я, я! И назначает эту новую методику через одного, как будто это панацея какая-то. А ведь не может быть, чтобы такому изрядному количеству людей каждая новая методика подходила. Это ерунда. И как везет ей, ведь нет случаев, чтобы ухудшение у кого-то было, прямо странно, - это уже недоумевал Баринов.

"Везет! Мне - просто везет?! А ты попаши с мое, мерзавец!"

- Да мы, наверное, не все знаем. Как говорится, у каждого врача есть свое маленькое кладбище. Наверное, и у нее есть.

- Наверняка. Только она ловко стрелки переводит - чуть что: диагноз не я ставила. Я только лечение добавила, значит, плохо указания исполнили, я очень осторожная, лишнего не назначу.

- Ну да, это правда. Так никто и не пытался доказать, наверное. О неудачах не говорят, а о так называемых успехах везде трубят, вернее сама трубит и больных подзуживает.