Но счастье было не таким долгим, заявление стали поступать все чаще и чаще, поэтому собак, которые выполняли свою работу cлишком хорошо, пришлось посадить на цепь. После этого он вечерами обходил все поля, взятые в бессрочную аренду, со стареньким ружьишком, и иногда постреливал в воздух, что бы отпугивать хищников. За годы общения с человеком, они привыкли бояться запаха пороха. Патроны он обычно вешал на кусты.

И, тогда участковый пришел во второй раз, уже за ружьем. Он не смеялся и молча подъехал к границе пастбища. По закону, находиться с заряженным оружием в охотничьих угодьях, не имея на то разрешения, было нельзя. Формально, сотрудник правоохранительных органов был прав, так что Ижевская "вертикалочка", которая стреляла через раз перекочевала в ближайший пункт правопорядка, расположенный как раз за магазином. Место всему изъятому оружию не хватало, поэтому часть приходилось запирать в сарае.

И поэтому через сутки пришли волки, спокойно и рассудительно, перерезав 15 овец, из них только одну они смогли утащить с собой. Ее обглоданные останки, он нашел внизу у ручья. Их было пятеро - это он сумел понять сидя у сарая, в бессильной ярости сжимая единственное оставшееся оружие - деревянную дубину, ей можно было пользоваться без всякого разрешения. Они заходили, как в учебный класс. И учились убивать, без всякой злобы, впервые почувствовав вкус крови. У входа были следы самого старшего - очевидно вожака, внутри, словно детские ладошки, множество маленьких лап и страшные, неумелые рваные раны на овечьих телах, разбросанных по всюду.

За несколько месяцев от большого стада практически ни чего не осталось. Они могли заявится, рано утром или днем и ни чего не боялись. Сейчас, что бы, остальные овцы не достались серым хищникам, он резал их на мясо и забивал холодильник. Он стоял в огороде, сделанный из старого рефрижератора. Он часто представлял, что место, оставшееся в морозилке, хватит, для всех соседей.

- Здорово Кузя.

Послышалось из-за забора. Баран сразу встрепенулся, словно почувствовал, что еще сможет пожить, благодаря неизвестному спасителю. Капитана он ждал еще днем и не особо удивился.

- Как дела пенсионер?

Он ответил уже давно заготовленной фразой.

- Сейчас дела закончу и поедем. Ты пока проходи.

Кузнецов показал в направление дома.

- Там у меня на плите жаркое еще осталось и водка в холодильнике, наливай пока, я сейчас приду.

С этим словами он снова схватил барана и потащил в сарай. Тот все понял и снова начал сопротивляться.

Капитан открыл железную калитку, единственный предмет, который не вписывавшийся в окружающую обстановку. Она была кованная и явно не отсюда. Черный одноэтажный дом из бруса, был разделен на две половины. Сейчас даже не определишь, из какого дерева его строили, пленные немцы, которые попали в эти края, сразу после войны.

От калитки вглубь огорода, огибая крыльцо, вели несколько досок. Так здесь выстилали практически все дороги, сквозь жидкий асфальт. На лесопилке можно было раздобыть с десяток кубов "горбыля". Он не шел на продажу, в городе, за сотни километров ценилась пахучая сосновая доска или брус. Поэтому он так и лежал он в грязи, к верху сучьями и остатками коры.

- Здрасте дядя Яша.

За соседним забором ни кого не было, и голос раздавался, откуда-то снизу. Во второй половине дома жили Виталик, он работал на пристани и когда то собирал плоты и отправлял вниз по Каме. После того, как молевой сплав по рекам запретили, начал пить от безделья, так скоро на свет появился Дениска. Мама через несколько лет, пропала, где-то на необъятных просторах Русского Севера, в многочисленных шалманах и притонах. Иногда он даже пытался вспомнить ее имя. Но на ум ничего не приходило, ни Виталику и ни его подросшему сынку, у них даже фотографии не осталось. Год назад глава семьи бросил пить, а у его сына Дениски отнялись ноги. Произошло это, как то тихо и незаметно и все как то к этому быстро привыкли. Мальчик просто перестал ходить.

- Здорово Дениска. Ты почему еще не в коляске. Или не привезли, пусть мне папа скажет, я тебе ее из Чердыни привезу.

Хотя он прекрасно знал, что ни какая коляска по деревенской грязи не пройдет и нескольких метров.

Дениска, выбрался из-за забора и переполз по горбылю на соседний участок. Светлана, продавщица в магазине, узнала, что в Перми, что таким детям полагается бесплатно - инвалидная коляска, но для этого надо съездить в районный центр. Отец несколько раз интересовался, но коляски так и не было, да и Дениска уже привык, что смотрит на всех снизу вверх.

Незнакомые, с непривычки пугались, когда он, заползал, по старым доскам, чавкающим в грязи, через улицу, к кому то в гости. Жидкое месиво, под тяжестью худого тела немного проваливалось, и в щели затекала бурая жижа. Как пластилин, который начинаешь мять в руках. Что бы, не мазать одежду, отец из двух автомобильных покрышек сшил ему, что-то "на подобие" штанов. Так он и "колесил" по деревне.

- Ты мне лучше приставку привези с играми новыми, как у Сереги с соседней улицы.

Он всегда улыбался, не смотря на всю грязь, которая происходила вокруг, в буквальном смысле этого слова. На щеках был ярко красный румянец и в отличие от других детей, его возраста он ни когда не плакал. Лишь молча смотрел, забравшись, куда ни будь по выше, как соседские друзья играют на улице в футбол.

- Я откуда знаю, что тебе надо. Я в них Дениска не разбираюсь. Я видел вроде одну, да не помню как она называется.

Капитану всегда было приятно, поговорит с ним. Он него исходило какое то домашнее тепло. Пацан был искреннем не смотря на страшную травму не унывал.

- Там все просто дядя Яша. Ниндедо или Икс бокс - это кончено крутая вещь, я смотрел в интернете, недавно вышла новая версия. И у нас в магазине в Чердыни есть такая.

Подросток на секунду задумался.

- Ладно, пошли в дом, расскажешь как там у вас дела. Скоро и Серега придет. Не сильно он тебя гоняет.

Они зашли в дом. Вернее капитан не спеша перешагнул через порог, Дениска пополз за ним. У него это получилось очень органично, другой бы не смог.

Этот дом, как и все прочие - сторожки, избушки Кузнецова, разбросанные по лесам, не казались обжитыми. Как будто хозяин постоянно, куда-то спешил и забыл закрыть дверь или доделать участок крыши. Словно были еще дела, важнее этого. На кровати валялись обрывки рыболовной сети, на столе книга правил буксировки плотов по рекам, открытая на средине. Дрова у печки могли лежать несколько месяцев. За кроватью стояло ружье, а на подоконнике разобранные запчасти, автомобильные свечи и лампочки.

Печка, такая же неуютная и кособокая, как и сам дом, занимала добрую половину квартиры. Когда ее топили, основательно, забрасывая полную топку, то свое тепло она могла отдавать целые сутки. Можно было щупать, то один, то другой бок и греть руки о живое тепло. На чугунных дверцах, остались гербы, еще Молотовской области, а по верху прошло несколько трещин.

После того, как на столе появилась сковородока, а Дениска был водружен на крепкую табуретку. Старый капитан налил себе немного водки, выпил и подцепил вилкой жареную картошку.

- Ну слушай Дениска, сейчас я тебе историю про сокровища буду рассказывать. Знаешь старую бабку Любу, которая в Лекмартово живет.

С этими словами капитан вывалил на стол документы, и они вместе стали разбираться.

Домой

Оранжевый буран, по твердому, местами серому, мартовскому снегу шел довольно бодро. За зиму от Ольховки и до Бондюга, немногочисленные путешественники накатали хорошую тропу. Здесь ее называют зимней дорогой, хотя с последней, она имеет мало общего. Неширокая тропа, как раз в ширину гусеницы. Сейчас, из-за солнца, которое все чаще и чаще, стало припекать, наст был твердым.

Он останавливается всегда в одном месте, на горе, откуда в ясную погоду, практически целиком было видно самое большое болото в Чердынском районе. Ошлобская топь, занимает почти 6 тысяч гектаров. Порою кажется, особенно поздней осенью, что его границы растут и если подольше задержаться на этом пригорке, то неудержимо потянет в самый центр, этой вековой трясины и тогда уж точно не выберешься. Когда то по центру была проложена гать, ее постоянно мостили деревянным настилом, но сейчас и этого не осталось.