Такой разворот в позиции Глазьева обусловлен исключительно его личными качествами – нарциссизмом, заставляющим видеть то, чего не было, и не замечать то, что было. Глазьев не желал признавать, что по поводу президентских выборов ВС принимал только одно решение – о поддержке выдвижения Геращенко. И для «внешнего мира» это было единственное решение. Что касается внутреннего разногласия, то оно было обнародовано Глазьевым с целью поставить под сомнение полномочия ВС, которые в политическом плане считались бесспорными. Увы, многие Глазьеву поверили, и даже некоторые члены ВС, поддавшись его упрямству, начали повторять все то же: блока больше нет. Вывалив внутренние разногласия в публичную сферу, Глазьев обострил размежевание и создал миф о расколе в «Родине», которого на само деле не было. Не было бы и никаких подозрений на этот счет, если бы все участники блока исполняли решение ВС.
Самовольное выдвижение Глазьева кандидатом в президенты и действия его группы шли вразрез с решениями ВС и даже прямо против него (сначала против Геращенко, потом – против Рогозина, наконец, против нашего соратника по блоку генерала Шпака, выдвинувшегося в губернаторы Рязанской области). В особенности неприличным было создание параллельной «Родины», что стало уже прямым ударом по блоку. В дальнейшем положение усугубила ложь о том, что ВС, будто бы, поддержал выдвижение Глазьева, если Геращенко не зарегистрируют. Именно на основании этой лжи съезд бабуринской «Народной воли» принял сепаратное решение о поддержке Глазьева на президентских выборах. (Интересно, что при этом лидер «народовольцев» Бабурин продолжал декларировать свою позицию в поддержку Путина, а не Глазьева).
Сергей Глазьев
Запальчивость скандала, развязанного Глазьевым, затмила мозги многих членов ВС и избранных от «Родины» депутатов, которые как-то запамятовали, что ВС еще раз собирался и подтвердил свою позицию: решения о поддержке Глазьева на президентских выборах не было. Согласие было дано в неформальном и непроголосованном одобрении только по поводу того, что Глазьев снимет свою кандидатуру, если Геращенко будет зарегистрирован. Выдвижение Геращенко давало нам возможность вести контролируемую кампанию, и к этому мы были полностью готовы. Конечно, если бы Геращенко был зарегистрирован (а он был бы зарегистрирован, если бы не сепаратные действия глазьевцев), борьба против нас была бы нешуточная. Но это не была бы борьба на уничтожение. С авантюрой Глазьева мы потеряли очень много. Били по Глазьеву, а попадали по «Родине».
Да, мы не могли влиять на результаты работы Думы в условиях подавляющего численного перевеса «Единой России». Но у нас были иные возможности. Если бы «Родине» не была объявлена тотальная война, можно было бы работать с оппонентами на почве профессиональной – ведь не каждый «единоросс» настолько негодяй, чтобы не слышать доводов разума. Получилось, что Глазьев своей авантюрой вынудил власть опереться исключительно на думское большинство, заставил Кремль превратить это большинство в марионеточное – не слушающее никаких доводов оппозиции. Если бы «Родина» пошла на президентские выборы, повинуясь воле большинства руководства блока и принятому решению ВС, мы сохранили бы единство, не подставились бы под удары кремлевских технологов, сохранили бы каналы диалога с властью, закрытые после демаршей Глазьева весьма основательно. Мы имели бы куда больше возможностей для практической работы и выполнения обязательств перед избирателями.
«Проект Глазьева», реализованный на президентских выборах дал всего лишь 4,1% при ожидаемых 15-20%. Можно как угодно объяснять слабый результат, но стоит вспомнить, что он был предсказан. Этот результат подтвердил, что «Родина» и Глазьев не тождественны в глазах избирателей. Самостоятельный выход Глазьева на публику и объявление им о расколе блока отобрали у него большую часть голосов. Кроме того, избиратели «Родины» еще в декабре 2003 года на 70% поддерживали Путина как президента. Нелепо было выступать против собственных избирателей. Мы не могли идти против Путина, пока Путин не пошел против нас. Глазьев пошел. И нанес «Родине» колоссальный ущерб.
Мой голос не был решающим во всех этих конфликтах. Но я постоянно говорил: мы должны планировать победы, а не драки. И бережно относиться к единственной нашей победе за последние 10 лет – на выборах 2003 года. Ведь «Родина» стала костью в горле либеральной бюрократии, смешала карты врагам России. Понимание этого факта должно было привести нас к единству в той партии, которая вынесла на себе бремя первой победы – к единству в партии «Родина». Если Глазьев пошел отдельно от «Родины», и у него возникла своя «родина», мы должны считать, что это личное дело и личная проблема Глазьева. А дело Рогозина – партия «Родина», настоящая корпорация патриотов, готовых биться до общей победы, а не обслуживать капризы лидера (что пришлось бы делать, если бы большинство фракции «Родина» пошло за Глазьевым).
Глазьев как лидер не состоялся. Лидером «Родины» стал Рогозин.
Почти год «Родину» в Думе терзали сомнения: можно ли обойтись без Глазьева. Большинство поняло, что можно. И только отдельные депутаты победившего блока продолжали считать, что Глазьев – это организатор борьбы за народное дело, а другие участники блока – приспособленцы, намеренные действовать «в рамках дозволенного вышестоящими инстанциями». Здравые люди постепенно признали ошибочность такой трактовки событий.
Постепенно стало ясно, что Глазьев ценит в политике в основном себя и совершенно не может работать в команде. Рогозин кажется более осторожным? Да, так оно и было до поры до времени – пока «Родина» вставала на ноги. Осторожность была связана с тем, что Рогозин видел вокруг себя людей – своих соратников. Глазьев же оказывался более всего опасен не для власти, а для тех, кто доверился ему. Он не знал, как побеждать и как стремиться к победе. В его мышлении было много слепого догматизма, уравновешенного только отработанной методикой экономического анализа. Но ведь знать правду и уметь бороться за нее – вещи разные. Глазьев готов был свидетельствовать о правде, но бороться за нее не умел. Поэтому для олигархов он вовсе не был опасен. Ведь не к Глазьеву прицепился на предвыборных дебатах Чубайс, а к Рогозину! И потом целый год в прессе системно били именно Рогозина, а не Глазьева.
Дмитрий Рогозин
Внимательный политик, конечно же, заметил бы принципиальные различия в личностях Глазьева и Рогозина, чтобы не смущаться временной осторожностью последнего и правдивостью первого. Деятельность Рогозина в политике была рискованной всегда. Что касается Глазьева, то здесь все наоборот. Только эпизод 1993 года – с выходом из правительства – похож на рискованный. Но тогда мы все рисковали, а иные и под пулями оказались. И Рогозин тоже. КРО был внесен в «черный список» организаций, по которому планировались репрессии. А что потом? Глазьев присоединился к КРО в 1995 году на краткий период избирательной кампании, а потом побежал за Лебедем в ельцинский Совет Безопасности. Рогозин никуда не побежал и смог воссоздать порушенную организацию. Потом Глазьев прибился к власти – работал в Совете Федерации главным аналитиком. Рогозин был вне власти и победил на выборах как яркий оппозиционер только в 1997 году. В 1999 Рогозин тоже не прятался за спины других политиков и испытал горечь поражения КРО еще раз – после того, как путинское «Единство» «пропылесосило» электоральное пространство, не оставив Рогозину сколь-нибудь приличной доли голосов. А Глазьев прошел в Думу голосами коммунистов – в чужой избирательной кампании. Тогда же Рогозин занял пост председателя Комитета ГД по международным делам и реально начал воплощать программу патриотов, имея возможность влиять на власть. Глазьеву был передан Конгресс русских общин, с которым он обошелся крайне неприлично. Всё прежнее руководство было тихо отстранено от дел, все принятые ранее документы отброшены и оставлена только оболочка организации и статус лидера организации, который Глазьеву стал как-то скучен. И КРО прекратил свое существование. Рогозин вновь воссоздал КРО на исходе 2006 года, не сказав Глазьеву ни слова в упрек. Но Глазьев до съезда КРО в тот день так и не доехал, ничем не поддержал организацию, которую возглавлял немалый срок.
