Он почувствовал смутную надежду, уже подъезжая к улице Грачевской, а затем и к переулку Грачевского. С этими названиями из далекого детства Дмитрий вспомнил видения давних лет о поселке Левый берег. Самые ранние из тех видений мешались со смутными воспоминаниями о детском садике на другой городской окраине – Верхней Березовке, куда его возили на жёлтеньком автобусе «восьмёрка» осенью 81-го года.

Тогда, в теплом, еще совсем летнем, сентябре, на прогулках их группы в лес, начинающийся сразу за садовской территорией, он издали смотрел на одноэтажное здание детсада. Со стороны темного леса солнце ярко освещало зеленые травы вокруг бревенчатого корпуса садика, напоминавшего деревянные дома на Левом берегу со стороны еще одного проулка на закате дня, утопая в песчаных барханах…

Теперь же машина, ведомая седовласым, но крепким шофером, проехала тот самый проулок до знакомого Диме перекрестка с улицей Кемеровской и повернула сразу направо. Наконец, за домом соседей Семитрусовых (Дима до сих пор помнил их фамилию), показался нарядный дом его детства.

Справа остались заросли густых ив, где когда-то прятались бездомные собаки, всё больше похожие на овчарок; и рядом с ними – дом семьи кочегара, вырывшего в августе 85 года, когда начиналось очередное наводнение, поперек улицы барьер, из-за которого подступавшая вода хлынула на огород и поля, принадлежавшие семье Димы…

Хозяин должен был приехать с минуты на минуту, и его домашние убедили риэлтора немного подождать.

Дмитрий стоял во дворе когда-то собственного дома – такого родного и близкого: ведь прошло всё и страна не та. «Всё пройдет и это тоже» – вспомнилась ему фраза…

Дима заметил узкую между досок в крыльце – он не удержался и полез туда рукой – как когда-то в детстве – теперь же он доставал гораздо дальше и – о чудо! – нащупал шарик…

Дом продали… Новый хозяин не въезжал туда до весны следующего года – задерживался по делам в Якутске, так что агентству пришлось уже апреле проведать дом, чтобы убедиться в его сохранности…

На новой работе Диме везло с самого начала, ибо уже в первую неделю ему удалось найти одного клиента. Сейчас же, спустя почти год, ему поручали дела. Так и на этот раз: агентство хранило у себя ключи от усадьбы, и вот он вновь стоит во дворе дома своего детства…

Безотчетное чувство, которому он не мог противиться, заставило засунуть руку в ту самую щель еще раз – на сей раз Дима нащупал крышку какого-то сундука – а шофер мирно дремал в машине на улице, не видный за высоким забором. Отогнув пару досок при помощи лезвия ржавого топора, завалявшегося в открытом дворовом сарае, Дима вытащил на свет божий маленький окованный жестью сундук…

… Все золотые украшения, включая николаевские рубли, он высыпал в карманы своего плаща и пиджака. А сундук – уже без злата – засунул обратно в темень под лестницу, аккуратно приладив на место две доски, и вернулся в машину.

* * *

Прошло еще 30 лет.

Он брел по широким песчаным улицам Левого берега. Скоро сюда хлынет большая вода…

Прорвало дамбу – именно на этих улицах, где по рассказам матери в 73-м году уже случалось крупное наводнение, Дмитрий Дмитриевич представлял себе всадника на коне, предание о котором написал Теодор Шторм, а маленькому Диме пересказала в середине 80-х мама. Всадник пытался предупредить людей о наводнении – перед тем, как гигантская волна накрыла всю округу во Фрисландии. А потом он являлся людям призраком на коне…

Многие из рассказов матери, услышанные в дошкольные годы, он представлял в местах, напоминавших улицы родного города на Селенге.

И вот теперь, спустя более полувека, самым непредсказуемым образом, сбывалась одна его детская фантазия.

«Мне еще нет и семидесяти… а впрочем, как всё бессмысленно – отлично понимаю большевиков», – вторил Дим Димыч мыслям Алексея Турбина из «Белой гвардии» Булгакова, запавшие в него с весны 95 года с 11 класса, когда это произведение заставляли читать (но вскоре он проникся волшебной атмосферой зимнего города, метущимися душами людей в ожидании прихода Петлюры).

Золотые слова!

Навстречу через дюны переступала женщина – издали такая же молодая как и 30 лет назад… а впрочем и вблизи. Чудеса! И одета Лана как всегда при параде – в платье выше колен, несмотря на солидный возраст. Впрочем, годы над ней не властны – фантастика!

Она сказала:

– Ты не должен был соглашаться… Ты поддался уговорам людей ради сиюминутной выгоды и дамба оказалась непрочной. Ты такой же как все… А теперь конец всем трудам.

– Ты стихия, ты могучая природная сила. Тебя надо бояться.

Лана продолжала говорить:

– 10 лет назад при проектировании дамбы ты, Дима, не испугался. Как член Общественного Совета ты мог отклонить проект, отправив его на доработку. И ты обманул меня – как человека. Но Природу не обманешь. И вот она катит сюда Большую волну – расплату за интриги людей или за ленность их духа. Вы досаждаете друг другу, творите несправедливости и это выливается в стихийные бедствия. И вот с верховьев несётся в низины волна, сметая города и посёлки, турбазы и пляжи… И нет уж в продаже ни злата ни каменьев… всё вы кончили, подкупая друг друга, но Природу не подкупишь. И она мстит. Прощай, Дима.

– Я тебя давно простил – еще тогда в семнадцатом… Потому что любил. Ты мне не верила? Я тебя любил как маму – а близким людям всё прощают. Хватит стыдить меня – ты сама меня предала – и не 10 лет назад, а все тридцать, еще тогда в 17-м. Ты меня не любила. А я тебя любил. А ты предала свою страсть, бросила меня, ты развязала мне руки и я стал таким как все.

– Я не обязана была заботиться о тебе, я же говорила, что ищу сильного мужчину.

– Нас свела судьба – значит, мы должны были быть вместе и поддерживать друг друга – ты сама говорила оставаться таким как есть, ты называла меня хорошим.

– Но сейчас поздно каяться, Дима.

– Зато мы объяснились. Может, спасешь меня сейчас?

– Как?

– Но ты же так молодо выглядишь? Есть в тебе еще Могучая стихия природы!

– Нет, это я фитнесом занималась. Правильное питание…

– Ерунду не говори – повторю тебе твои же слова. Ты от природы необычный человек. Это самое главное. В тебе жива еще Сила! Спасёмся! – ведь я тебя простил, не держал на тебя зла и в любой момент хотел вернуться… А счас ты ко мне вернулась. Я всю жизнь искал такую как ты.

– И я тебя давно простила…

– Мы покаялись, значит мы спасены… ты понимаешь? Мы были предназначены друг для друга, но превратности жизни изменили наши характеры, сделав их, особенно твой, Хельга, нелегкими… ты тогда не поняла… – а я уже знал, что ради любви мы могли жить вместе.

– Мы уже вместе…

– Не поздно ли?

– Об этом знает только Бог. И только ты любовь моя. Оглянись – никого нет кругом, все эвакуировались.

P. S.

… С тех пор в прибрежных дюнах не могли найти двух человек – вопреки предупреждениям МЧС, они не ушли с пути Волны. Мужчина и женщина числились среди пропавших без вести. Кто знает, в какие дали унесла их Судьба? Вознесла ли над кругами мира? Иль слишком поздно их души соединились?

2017

Вечер магов

Кто знает, что будет? И сильный будет, и подлый будет. И смерть придет и на

смерть осудит. Не надо в грядущее взор погружать…

Гийом Аполлинер

1. Девушка, помоги мне!

Осенней ночью я вышел прогуляться. Когда зовёт ночное небо, душа так стремится в темную высь…

Пройдя около получаса к горному хребту, огибающему город с юга, я вышел за пределы населённых мест. Позади, у подножья холмов осталась одноколейная железная дорога, ведущая в южные степи…

Забравшись на большой холм, хорошо заметный из города, меня обступила синеющая мгла с редкими звёздами. Я словно поднимался в тёмное небо, нависшее над чёрными холмами!