Номер даже не записан, но я знаю все цифры Джеффа. Чёрт… пальцы сами набирают:

«Погода отстой, здесь тоже дождь», — это совсем не Дик, совсем не похоже, Рэнди чистой воды, но… отправляю. Сначала залезаю в фотографии и понимаю, что меня тут нет. Ничего похожего на Рэнди, трогающего сосок в красном свете. Нафотканные тесты, расписание, Кенни на толчке, показывающий «пис» оттопыренным указательным и средним, фотография кед, какие-то парни в баре… что угодно, кроме меня. Приходит оповещение, что Джефф ответил:

«Да, вот и выходныеJ Что делаешь?»

Лгу.

«Валюсь в кровати». И добавляю: «А ты что делаешь?» Потому что хочется знать.

Возвращаюсь и нажимаю на самое последнее снятое видео. Это я. Красный свет, я хохочу как идиот, и глаза блестят по-сатанински.

« Улыбайся, Рэнди…»

Улыбаюсь… язык, средний палец, всё идет в ход моего безумия, и это так очевидно. Настоящая эйфория…

« Пощипли себя за соски».

С вызовом, с удовольствием, с блядством…

«Ну хватит, Дик» .

И я тянусь к его трусам, это так видно, так зафиксировано. Тяну их вниз, и вот член прямо перед моим лицом. Дьявол. И у него даже член красивый, а, быть может, это всё ракурс.

«Ты напрягся, да, Рэнди?»

На этом картинка пропадает, но звуки еще слышны.

Мои смешки ничего не соображающего подростка, шорох, ахи и вздохи. И когда уже хочу выключить, слышу: «А ты любишь меня?» И всё обрывается само. Неужели это я спросил? Это действительно был мой голос с этой чёртовой фразой: «А ты любишь меня?»

И Дик промолчал, да?

«Только вышел из душа… собираюсь одеться».

Хах? Что за… Джефф, это ты? Или кто-то притворяется Джеффом, пока я пишу от лица Дика? Зачем Джеффу вообще писать нечто подобное? И что ответить? «Ну молодец, одевайся теплее?» Чертыхаюсь и пролистываю переписку наверх, когда общался еще реальный Дик, но там ничего компрометирующего. От Дика вообще одна смс с единственным словом: «Собираетесь?» На что Джефф распинается, мол, да. Датировано той злополучной пятницей.

Дик выходит, полностью мокрый и полностью голый. Замечает меня, но так и не начинает стесняться или смущаться.

— Я тут с Джеффом поперекидывался сообщениями, — признаюсь сразу, — ничего особенного, и ты ведь не против, да?

Фыркает и обтирает верхнюю часть туловища полотенцем, бли-и-ин, буквально заставляя меня любоваться сильными ногами и мягким членом в обрамлении волос. Эти самые волосы растут и на ногах, и ведут дорожку от паха к пупку. Не знаю, почему именно сейчас акцентирую на этом внимание, наверное потому, что не хочу думать о самом члене.

Кидает махровое полотенце на кресло и подходит ко мне, и лишь проявляя чудеса стойкости, не забиваюсь в угол. А Дик просто забирает свой телефон и прочитывает всё то, что я накалякал. Усмехается там чему-то, и меня так и подмывает:

— Он только собирается одеваться, то есть он сейчас голый, смекаешь? Тебя возбуждает?

Смеется, отмалчивается, натягивает шмот и продолжает смеяться и…

— Почему Джефф пишет тебе такие вещи?

— Такие? — смеет еще удивиться. — И, вообще-то, он пишет тебе.

Ясно, Дик ничего по сути не скажет на этот счет, да и меня другое больше волнует:

— Так возбуждает? — кажется, зацикливаюсь. — Да или нет.

— Рэнди, — тяжко вздыхает и садится на кровать, уже будучи полностью одетым, прям близко ко мне, лежащему, садится, — в моем телефоне есть всего одна возбуждающая вещь.

— Ха? — загребаю подушку, на которой спал Дик эту ночь, и утыкаюсь носом, пахнет приятным. — Удалишь? Я выгляжу там как та еще шлюха.

— Зачем? — телефон оказывается в его руке, и он вертит им перед моим лицом, словно дразня. — Типичная запись из борделя.

Проломить челюсть, или хотя бы наполнить его рот кровавой слюной снова — вот что хочется, но я сдерживаюсь. Дик специально выводит… Специально.

— Мне нравится, так что не удаляй, — говорит уже более примирительно и кидает телефон рядом со мной. — Можешь выйти в сеть, позвонить матери или еще чего… только Джеффу не пиши больше.

Он уходит, оставляя меня в его постели с его же телефоном наедине. Неужели он настолько верит, что не удалю?

Выхожу в сеть, залезаю на фейсбук автоматически под его именем. Дик Кайзер. Ого, сколько сообщений новых… но ни читать, ни отвечать уже не буду, глупо как-то. Просто лежу, рассматриваю опубликованные фотографии Дика и слушаю этот дождевой молот по стеклу.

Вот он на фоне свалки, вот сидит возле обшарпанной стены и улыбается, здесь прикрывает глаза от солнца, теперь на берегу то ли моря, то ли океана в футболке и очках, на следующей курит, прищурившись, а на другой сидит в темноте, уткнувшись в телефон, и с капюшоном на голове. В обнимку с отпирсингованным по самое не балуйся, развалился в одежде в пустой ванне, а с другой стороны, тоже одетый, сидит незнакомый парень. Вот здесь он в дыму, среди кучи народа сам закуривает, а на другой — уже стоит полуголый на фоне заката. И все эти комментарии незнакомых мне людей, всё это… чёрт, сколько лет прошло? Как много происходящего я пропустил в жизни Дика?

Очевидно, подсматривания за его школьным поведением совсем не достаточно, очевидно, наблюдая за ним только в стенах этого чёртового заведения, узнать его невозможно. Совсем теперь не удивляет, что я так ошибся еще в самом начале, когда думал, что Дик лишь тупое мясо.

А ведь умное мясо, мясо с кровью.

========== 32-ая глава ==========

— Почему мне так нравится зависать на твоей страничке и ничего не делать?

Дождь почти прекратился. Мы сидим на веранде в плетёных креслах, дышим очумело классным воздухом, и вода скатывается с крыши как-то немного уныло.

— Потому что ты хочешь меня, — Дик делает глоток колы и усмехается, смотря куда-то вдаль.

— Мечтай, ага, — отпиваю из своей банки. — И всё же… у меня был хоть один шанс сохранить нашу дружбу? Я мог быть с тобой все эти годы?

Дик, не собираясь бросать ни одного взгляда в мою сторону, отвечает:

— Ни единого. Дружбы не было, и ты сам знаешь это, Рэнди, смирись.

Смирись… легко ему сказать. Телефон в руке начинает вибрировать, и на экране высвечивается: «Питер Паркер».

— Тебе тут Человек-паук звонит, — протягиваю мобильник, и если Дик слегка вытянет руку, то сможет вернуть свой телефон, но он не делает:

— Ответь, если хочешь.

И мне доставляет удовольствие принимать вызов и подносить трубку к уху, честное слово, странное магическое удовольствие делать это за Дика.

— Алло?

— Ди-и-ик, — вовсе и не Человек-паук, и не Питер Паркер, а ублюдок Пит. — Ну, как срастается? Погодка вам так и шепчет, так и шепчет, хах.

— Это Рэнди, не Дик.

— Ах, — задумывается, и вот сейчас начнет коверкать мою фамилию и измываться, но не происходит: — Где Дик?

Смотрю, как Дик закуривает, убирает зажигалку и расслабляется в кресле окончательно, прикрывая глаза.

— Он тут, просто отдыхает.

— Дай мне его, — не унимается Пит, и мне приходится:

— Хочет с тобой поговорить, — протягиваю телефон, но Дик выдыхает дым сигареты, и на этом всё. — Слушай, позвони позже, он правда отдыхает.

— Бля, передай этой суке, что отмаза не канает, — быдлит Пит, подтверждая свою личность не только узнаваемым голосом. — Торчит в сети, на сообщения не отвечает, так пусть хотя бы языком поворочает.

— Не, эм… по правде сказать, это я сижу в сети. Я не отвечаю на сообщения, ведь я всё-таки не Дик, просто в сети и… — черт, ловлю себя на мысли, что я маньяк.

— Хах, — улюлюкает, наверное ему тоже приходит эта же самая мысль, — ну ладно, бывай.

Для минимизации проблем выхожу-таки из сети, и хоть телефон погибает, медленно разряжаясь, всё равно не могу выпустить из рук. Отдыхаю, подобно Дику, разве что не курю, слушаю воду и держу чужой мобильник, в котором осталось лишь десять процентов жизни. А я так и не позвонил маме.

*

Дик решительно ничего не хочет делать вообще. Развалился на диване, бездумно щелкает телевизор с канала на канал и курит периодически. Мало со мной общается, а когда я говорю, что приготовил сэндвичи в качестве то ли ужина, то ли непонятно чего, он отмахивается и просит кинуть ему пачку чипсов.