— Нет, еще не вышло, — избавляется от моего захвата и нагло хватает за бока. — Стой смирно.

— Блять, Дик, — отпихиваю, но в этот раз не срабатывает, а точнее срабатывает наоборот: Дик толкает меня в запертую дверь, и мне больно. — Перестань!

— Да заткнись ты, — еще и на злость наглости хватает, — раздражаешь.

Каков урод-то, а! Лапает вовсю меня, такого «раздражающего», не стесняясь, и не думает переставать. Урод.

— Ты правда ёбнутый, — шиплю, — убери руки, надо возвращаться.

Но Дик не был бы Диком, если бы послушался. Прижимается ко мне, снова пытаясь забраться под рубашку, но и я не намерен сдаваться. Толкаю его, наступаю ему на ноги и изворачиваюсь, как получается. Это работает, по крайней мере, чужие пальцы так и не касаются там, где касаться и не должны.

— Рэнди, ты..! — кажется, он попросту бесится. — Мы договаривались иначе. — Взывает к правилам, понимая, что брань бесполезна. Только вот и правила, правила Дика, тоже бесполезны.

— Но две минуты прошли! — повышаю голос, не беспокоясь о том, что кто-нибудь услышит и поднимется к нам. Интересно, а заехать ему коленом по яйцам — слишком девичий приём? С другой стороны, может он потому и девичий, что парни к парням так не льнут. Поэтому, может и заехать…

Но не бью, всё же уж очень это болезненно, однако отталкиваю с бешеной, потаённой, неведомой даже себе силой, когда его рука проскальзывает по заднице.

Готов изложить ругательство столбцами рифмы, но лишь открываю и тут же закрываю рот. Дик смотрит холодным взглядом, пустой яростью без огня… зло. Сжимает челюсть и не двигается, застывая от меня в шаге, да уж, неплохо я его так от себя отстранил.

— Дик… — имя выходит трагичным, и этот самый Дик усмехается, уловив драму.

Он ничего не говорит, просто уходит, в который раз оставляя меня одного.

*

Да что за фигня? Почему я чувствую себя виноватым так остро, будто придушил щенка или предал кого?

Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Дика, но по тому сложно что-либо сказать. Спокойное, равнодушное лицо… будто десять минут назад ничего не произошло. Может, написать ему сообщение?

— У вас время до конца занятия, а это… — учитель бросает взгляд на наручные часы, — не так уж много. Приступайте!

Все по команде склоняются над полученными листами с вопросами, а я всё еще чувствую некую вину, и от этого — заторможенность. Ох, если бы я знал, что думает Дик, если бы я мог понимать его хотя бы так же, как понимаю Джеффа… вот если бы мы с Диком по-прежнему были друзьями…

«Эпоха прогрессизма?»

Блять, я не втыкаю в вопрос. Перечитываю, и, что еще печальнее, так и не втыкаю снова. Дело дрянь.

Опять смотрю на Дика, который преспокойно так выводит буковки на бумаге и, кажется, не парится ни на едином моменте. Когда он успел подготовиться к тесту-то?

— А что, вариантов ответа нет? — поднимает руку Броди, и мистер Ноуфорт отмахивается:

— Представьте себе!

«Орегонский договор 1818 и 1846 года?»

Чёрт, что-то такое было, но и не вспомнить сейчас.

Снова оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Дика, и расстраиваюсь от того, как быстро он строчит. Неужели и вправду забыл про наш инцидент? Вот мне бы так всё из головы выкидывать…

«Начало и конец Гражданской войны?»

Фух, ну хоть это я знаю, и в итоге: один вопрос из трёх, плюс полная невозможность сосредоточиться.

========== 16-ая глава ==========

«Не парься»… а что если не париться представляется невозможным? Ищу его взглядом и нахожу за столом возле окна. Дик улыбается мимолётно, только не мне, а, кажется, Арти, и говорит что-то, после чего все вокруг него взрываются ярким смехом. Хоть бы рты прикрывали, ну не культурно же.

Ем, не ощущая вкуса, и поднимаю взгляд на Дика, который даже если и замечает это, то для него это так же безвкусно. Чёртова жизнь, чёртовы три вопроса по истории, и ведь это не первый мой пролёт в году… а учеба только началась.

— Вот дерьмо, — слышу собственный голос как из под толщи воды, и слышу не только я:

— Хах? — Джефф переводит внимание с меня на тарелку и обратно. — По-моему, нормальные, хотя иногда попадаются недоваренные.

— Мне надо отлить, — резко поднимаюсь, пропуская мимо ушей бестолковую реплику друга, и хватаюсь за рюкзак. — Увидимся на английском.

Вылетаю из помещения, не бросая ни одного лишнего взгляда в сторону Дика, и сбавляю шаг, только оказавшись в пустом коридоре. Тяжёлый рюкзак напрягает левую руку, а грузные мысли — обе ноги. Кажется, даже сейчас я делаю что-то не то.

Телефон в кармане вибрирует, отвлекая от размышлений, куда идти и где бы пропасть на всё время до занятия. Наверное, Джефф написал, или мама просит прийти пораньше.

«Забудем все обиды. Подожди меня у выхода. На улице».

Сраный ты мудак, Дик.

Спускаюсь вниз и выхожу из школы почти как покурить, только не покурить. Кидаю рюкзак в ноги и опираюсь о стену, надеясь, что Дик не заставит нас опоздать на английский.

После десяти минут ожидания собираюсь набрать ему гневное сообщение, как дверь открывается и достаточно вальяжно в духе Дика выходит всё же не Дик.

Арти облокачивается о перила по другую сторону и глаз с меня не сводит. Чувствую, как его подмывает спросить меня, что я здесь забыл, но он тянет…

— Рэндал, да? — внезапно вопрошает Арти, словно действительно не знает моё имя. Приехали.

— Рэнди, — киваю и не уверен, что мне стоит спросить: «Арти, да?».

Ни я, ни Арти ничего больше произнести не успеваем, потому что дверь распахивается и Кенни входит в игру. Чертовщина какая-то… Зачем Дик попросил ждать здесь вместе с его дружками… что намечается-то, а?

Взгляд у Кенни оценивающий, сверху вниз и снизу вверх по моему телу, и у меня начинает сосать под ложечкой. Какой же я дубовый! А вдруг это месть? Вдруг Дик решил проучить меня, расправившись так же, как и с Мартином? Идиот, идиот, идиот… я действительно дубовый!

Делаю шаг, чтобы драпнуть на английский, но Дик появляется вовремя:

— Куда? — прищуривается, и это заставляет меня пойти на попятный. — Где Пит? — обращается уже к дружкам.

— Без понятия, — Кенни харкает, попадаю на вторую ступеньку сверху. — Будем ждать?

Дик задумывается на секунду, а потом медленно подходит ко мне. Ну вот и всё, не постесняется отомстить прямо сейчас… мир замирает от страха и сотрясается от слов:

— Чего ты зажался, Рэнди? — тяжёлая рука обхватывает за плечи, и я ощущаю себя карликом. Маленьким, слабым и трясущимся. — Расслабься, ладно? — плечи мои не отпускает и даже пододвигается, чтобы шепнуть. — Я просто хочу развлечь тебя… — и только после этого рука соскальзывает с плеч. — Нет, не будем ждать.

Дик спускается по лестнице, Кенни и Арти за ним, а я только и успеваю подобрать рюкзак и на плохо гнущихся последовать за компанией. Боги, блять, это плохие люди, чужие личности, враждебная стая, но я, сука, всё равно иду за ними, хотя разумнее свалить на английский и быть рядом с Джеффом.

Когда уже точно убеждаю себя любым способом отмазаться от прогула занятия, Дик как назло оборачивается и бросает мимолётную тёплую улыбку, и это… сердце делает слишком сильный удар. Слишком это всё напоминает то время, когда я и Дик, когда мы…

— Эй!

Все оборачиваемся на окрик Пита, который машет рукой и спешит к нам.

— Вы чего без меня-то рванули? — снимает школьный пиджак и запихивает в рюкзак, не сбавляя шага. — Отвлёкся на минуту, чтобы с Шарлоттой полюбезничать, а вы…

— Полюбезничать? — Дик фыркает, и Кенни с Арти уже подхихикивают. Я тоже должен или нет? Как мне не выделиться: если буду с ними в одном ряду или наоборот — не стану стремиться встать в один ряд с ними? — Что ты называешь любезностью, Пит? Подоёбываться?

— … или повыёбываться? — Арти подхватывает волну, а Кенни только громче смеётся. Натягиваю улыбку, но боюсь смотреть Питу в глаза.

— Получается и то, и то, когда рядом ошивается этот малохольный стручок…

«Малохольный стручок»… уж не Джефф ли это?