— Эээ… Ты пришел ко мне ночью, чтобы сказать, что мой папа… Что? Гадости? — протирает глаза.

— Да! — меня не остановить, я слишком обижен, ведь я так раним. — Он сказал Джеймсу, что я эгоист, прилипала, надоеда, сама коварность, привереда полная и… еще я капризист!

— Тише ты! Если не хочешь, чтобы Джеймс здесь нарисовался, он же полуночник, — затихает и обдумывает мои слова. — Капризист? — недоверчиво.

— Ну… капризен, в общем, — щеки заливает краска. «Капризист», блин. Мне только словари лексические составлять.

— А тебе не все равно?

— Нет. Альбус, твой отец обо мне плохого мнения, хотя даже не разговаривал со мной ни разу. Это нечестно!

— У меня уже голова кружится, Скорпиус, я не врубаюсь, — проводит рукой по волосам. — Ну не его ты любимчик, чего заводиться— то? Он ничего дурного тебе не…

— Альбус, — прерываю его. — Почему он так со мной?

И вот тут понимаю, что действительно ляпнул лишнего. Будто под хмелем и разбалтываю то, что до языка доходит, а разум не успевает догнать.

В оцепенении смотрю, как рот Альбуса удивленно открывается, а на лице появляется выражение замешательства. Это длится максимум две секунды, но для меня время растягивается как в омнинокле в замедленной съемке.

— Устал. Спать хочу, — вылетаю за дверь, как будто одеяло на кровати было раскаленной сковородкой и ошпарило мне зад.

Прислоняюсь к ближайшей стенке и перевожу дух. Надеюсь, Альбус не пойдет за мной, а еще что он не настолько умный, чтобы догадаться… о чем?

Стоп, чего я испугался? Черт, я перестаю себя понимать. Ну и пофиг, утро вечера мудренее. Нужно поспать. Глядишь, утром уже туман развеется.

Перестав размышлять, делаю шаг по коридору и застываю. Шум воды.

В этом доме практически у каждой комнаты своя ванная комната, а сейчас кто-то пользуется «общей».

Любопытство — это моя сильная, ну и она же слабая сторона. Мне просто стало интересно, поэтому я, словно кошка, подхожу к двери и приоткрываю ее немного… просовываю голову в проем… взгляд выхватывает: вода по сильным рукам, вода по красивой спине… объект разворачивается, и вода льется по накаченному прессу… Меня самого с силой хватают, дергают назад и закрывают дверь перед моим носом.

— Папа любит здесь вечером душ принимать. Так что, если слышишь шум воды, советую не заглядывать, а то тебя превратно понять могут, — снисходительно улыбается.

— Я… — теряюсь, но быстро беру себя в руки. — Мне просто интересно стало, кто это в нее мыться ходит.

Разворачиваюсь и с невозмутимым видом ухожу, хотя от стука сердца даже уши заложило.

Также уверенно захожу в свою комнату, ложусь в кровать, накрываюсь одеялом с головой. И стараюсь медленно, медленно расслабится. Во мне будто пружина сжалась.

«Успокойся, Скорпиус, не думай, не надо», — мантра действует, и меня отпускает. Засыпаю.

Только сейчас я понял: самое интересное в этом доме происходит во время подготовки ко сну.

Кстати, о сне…

«Эгоистичен, капризен, очень прилипчив и наверняка надоедлив. Вероятно, коварен, и совершенно точно привереда», — говорит мне мистер Поттер.

Мистер Поттер с голым торсом говорит мне…

========== 4-ая глава ==========

Просыпаюсь от невероятной жары в комнате. Температура накалились до предела, да еще и в глаза светит раннее солнце (так и не закрыл вчера шторы). Какой уж тут сон?

Вставать не хочется — делать-то нечего, поэтому решаю валятся и дремать в постели до очумения.

Уже отбрасываю одеяло и утыкаюсь носом в подушку, как вдруг слышу тихий звук открываемой двери. Интересно.

Приближающиеся шаги… Кто-то замирает подле меня. Стараюсь выглядеть бревном, не дрогнуть, не выдать себя.

Кто-то таинственный выдыхает сквозь зубы и присаживается на кровать. Тишина. И когда я уже злюсь (зачем притворялся спящим?!), слышу еще один громкий выдох прямо над головой, и почти сразу же после этого чувствую твердую руку в волосах. Кто-то гладит меня по голове, при этом сопя так яростно, будто самоудовлетворяется!

Рука наконец оставляет волосы и спускается ниже. Гость поглаживает мои плечи, лопатки, спину и, к моему ужасу, едва ощутимо дотрагивается до задницы! Естественно, сдержать эмоции не получается, и я дергаюсь, давая понять, что может и сплю, но не крепко.

Утренний лапатель, видимо, пугается, руку тут же убирает, а через секунду слышу хлопок двери. И теперь уже я выдыхаю сквозь зубы.

Да уж, чудно начинается денек, ничего не скажешь!

*

Пока завтракаю, в упор смотрю на Джеймса, пытаясь донести мысль: «Я знаю, что ты делал утром, маньяк». Но он остается настолько невозмутимым, что с каждым прожеванным кусочком омлета я все больше и больше сомневаюсь, что это был именно он.

Осматриваю всех сидящих за столом… Миссис Уизли-Поттер весело щебечет о чем-то — не она, рука была не нежная. Альбус молча жует, у него явный недосып — не он, рука была не легкая. Мистер Поттер поддакивает жене…

Крепкая рука… Мистер Поттер гладил меня?!

Я в шоке от этой лихой мысли, жар поднимается от пяток до живота и разливается лавой в груди.

Не могу перестать на него пялиться — в этом доме я начинаю чувствовать себя заложником эмоций. Так что до самого конца приема пищи сижу, как дурак, ну или как очередной его фанат. Признаться, фанатеть есть от чего!

Он трогал меня. Значит, я ему не противен! И даже более того! Мистер Поттер пришел в мою комнату, чтобы пощупать меня. Видимо, я ему нравлюсь. Мистер Поттер, весь такой офигенный, хочет меня. Мистер Поттер хочет меня.

— Ну что, проведем день вместе? — Джеймс подсаживается ко мне (я, как идиот, остался сидеть за столом по окончании завтрака).

Пожимаю плечами и намереваюсь согласится…

— И, кстати… у тебя такие мягкие волосы! — улыбается мне.

Так это был все же он?! Вот маньячина! Какой похотливый, фу. Как ему не стыдно вообще? Лучше бы промолчал, и я бы и дальше считал, что это был его отец.

Блин, мистер Поттер не хочет меня.

— Скорп, я хотел… — вернулся Альбус.

— Извини, Джеймс, я хотел с Альбусом пообщаться, — резко поднимаюсь, хватаю Альбуса за рукав и тяну к выходу.

— Куда идем?

— В твою комнату, Ал, ты что-то хотел, кажется.

— А, да! Хотел.

*

— Так в чем дело? — падаю на его кровать и перебираю макулатуру, что разбросана на ней.

«Мифы о вампирах», «Как отвадиться от вейл», «Четыре года изгнания зверей»… Сплошная муть.

— Я вчера уснуть не мог, — выхватывает из моих рук «И смех, и грех» и садится рядом. — Все думал и думал.

— О чем?

— Ты сказал, что мой отец к тебе плохо относится.

— Ну сказал и сказал. Глупости, — переворачиваюсь на живот, лишь бы лица моего он не видел. Не глупости это. Не глупости.

— Да странно, что ты об этом думал…

— Не думаю, не думал. Это все? — злит уже.

— Скорпиус, ты что-то скрываешь?

— Да с чего ты взял?! — сажусь в позу лотоса. Спокойствия мне, только спокойствия.

— Не с пустого места! Ты… ты…

— Что я? Ну что? Не мямли! — в ход пошла жестикуляция.

— Ты постоянно смотришь на моего отца! Зачем? Что он тебе сделал?

Мне становится как-то жалко друга, у него вид побитого щенка. Хотя ни в чем не виноват, это я идиотизм где-то подхватил.

— Ничего он мне не сделал, — хочется извиниться, но я никогда этого не делал, так что… — И я просто не привык, что меня с ходу игнорируют, да и плохо отзываются.

— Извини, Скорпиус. Наверное, я не то подумал…

Мне становится еще противнее, но иду на попятную:

— Забыли. Я пойду, пожалуй.

Выхожу из комнаты и сталкиваюсь с миссис Уизли-Поттер.

— О, Скорпиус. Как дела?

Счастливая. Видимо, только что проводила мужа на работу.

— Нормально.

— Эй, я же вижу, что не все в порядке, — хватает меня за подбородок и присматривается к моему, вероятно недовольному, лицу.

— Нет, все хорошо…

— Хм… — поджимает губы. — Не поможешь мне? Хочу протереть сервиз на кухне.