Да, я долго думал об этом. Думал, размышлял, правда вопрос стоял так: «Мистер Поттер все же узнает, где я? А если и когда узнает, придет за мной?». И догадался, пришел к выводу, что «да, узнает и придет», потому что я для него замечательный заложник, идеальный предмет шантажа для моего папочки-преступника.

И вот он здесь, передо мной, весь такой напыщенный и крутой. А я в старой футболке и чувствую тяжесть в ногах, весь такой никакой, в общем.

— Скорпи! — упрекает мисс Корр меня и смешно выпучивает глаза. — Немного прибавь уважения.

— Ничего я не буду прибавлять и никуда я не пойду, — хочется добавить что-то вроде «тупая ты курица, что ты перед ним стелешься?», но это уже переборчик будет.

— Эм, оставьте нас, мисс Па… простите Корр, — гребаный Гарри Поттер улыбается ей вежливо, — мы кое-что обсудим.

— Конечно, — отвечает ему не менее вежливой улыбкой и, бросая на меня беспокойный взгляд, проходит рядом со мной.

— Будь зайкой, — шепчет мисс Корр мне в ухо и толкает вперед.

Слышу, как дверь за спиной закрывается со щелчком. Мы один на один.

— Я обратно не поеду, — говорю с лету, — даже не пытайтесь меня уговорить.

— Не будь таким категоричным, тебе лучше…

— Я сам знаю, что мне лучше, — перебиваю его холодную речь. — И я повторяю для глухих: никуда я не поеду, и точка!

— Скорпиус, есть определенные причины, по которым… — снова начинает он, и я снова перебиваю:

— Ой, да, у вас есть причины. Вам просто выгодно держать меня у вас дома! Потому что я заложник, вы хотите засадить моего отца, вот и все причины!

Даже бровью не ведет. Поразительное сохранение спокойствия. Когда вырасту, буду таким же, клянусь.

— Нет, я про другие причины.

— И какие же? — ведусь из-за любопытства. Хотя мой отец всегда говорил, что вопросы — первый признак контакта.

— Джеймс, — не томит меня с ответом. — Джеймс очень сильно на меня будет зол, если по приезду тебя не увидит.

Да он шутит! Изменить мое твердое решение этим? Джеймсом? Никаких шансов, как он может не понимать?

— Пф… Серьезно? Да мне как-то все равно на ваши отношения отца и сына.

— Ну, есть и другая причина…

Он говорит это так многозначительно, что у меня перехватывает дыхание. Неужели скажет, что ему не хватает меня?

— Тебе же выгоднее идти мне навстречу. — Вот сейчас точно ухмылка, а взгляд такой внимательный и недобрый.

— А?

— Дело твоего отца во многом будет зависеть от меня, — и ухмыляться не перестает, и взгляда по-прежнему не отводит. — Это ведь понимаешь? Ты ведь смышленый, верно?

Чего? К чему он клонит?

— Так что тебе лучше со мной не ругаться, и я, так и быть, озабочусь твоей судьбой.

Ничего не понял. Он типа имеет в виду, что мне лучше быть с ним лапочкой, чтобы на свободе остался мой папочка, да? Это типа шантаж?

— Поехали домой, Скорпиус, — мистер Поттер поднимается и идет к камину. — Нам обоим это выгодно.

*

Правда ли он так сильно не желает, чтобы Джеймс на него злился, или нет, я не знаю. Будет ли он шантажировать отца письмами с угрозами о моем расчленении или нет, я не знаю тоже.

Единственное, что я знаю, — это то, что я повелся, доверился. И теперь только и могу надеяться, что сожалеть об этом не придется.

А если он… будет шантажировать меня? Те его слова про зависимость моего отца от него… Сначала я не догадался, но… вдруг это был намек? Жирный намек на то, что я должен быть очень покладистым… А что, если мистер Поттер захочет… м-м, захочет меня? В обмен на свободу моего отца.

О, Мерлин, не надо было таскать книги из личной библиотеки Панси Корр! Все эти типичные сюжеты уже так и норовят оказаться в моей жизни!

Хотя, если бы мистер Поттер после нашего возвращения властным тоном потребовал, чтобы я разделся…

— Раздевайся! — в его глазах плещется настоящий дикий огонь такой силы, что мне становится душно. Я просто благоговею перед ним, и даже не думаю ослушаться.

Дрожащими руками расстегиваю пуговицы, чувство жертвенности не покидает меня. Он настоящий зверь, и я так боюсь, что, когда я останусь голым, он накинется на меня. Так боюсь и так хочу.

— Так? — судорожно сглатываю и опускаю руки вдоль тела.

— Нет, — облизывается ну о-о-очень похотливо, — до конца.

И мне ничего другого не остается, кроме как непослушными пальцами избавить себя от трусов. Абсолютно нагой, я чувствую себя загнанным в угол.

— Как же ты красив, Скорпиус, — шепчет мистер Поттер, захваченный в плен страсти. — Как же ты красив… Я так давно мечтал об этом. Мечтал видеть тебя таким… еще в первую нашу встречу.

— Но вы тогда даже не посмотрели на меня!

— Не в ту встречу, а еще тогда, на перроне. Я увидел тебя впервые, когда Драко провожал тебя в Хогвартс, — голос низкий, утробный. — Я возжелал тебя.

— О, Мерлин! — вырывается из меня испуганно.

— Да-а-а, Скорпиус, — он оказывается рядом со мной, и больше он не может ждать.

Его горячие руки касаются моего тела аккуратно, с трепетом. Мистер Поттер часто дышит, и в его глазах не видно ни единой мысли о благоразумии.

— Пожалуйста, не надо, — молю я шепотом, — пожалуйста.

— Прости, Скорпиус, — вторит он мне отчаянно, — я не могу себя остановить. Это выше моих сил… Ты прекрасен.

Его руки становятся требовательнее, и, словно пребывая в неведомой мне жажде, он прижимается губами к моей шее. Присасывается, стонет и крепко-крепко сжимает меня, ослабевшего в объятиях.

Это оковы.

— Прошу… — не могу перестать молить. — Прошу, не надо…

Пытаюсь отпихнуть его, но страсть начинает вести его жестким путем:

— Молчи, если не хочешь, чтобы твоему отцу было плохо! — лапает меня за задницу и сопит мне в исцелованную шею: — Молчи и позволяй мне делать с собой всё!

Всего одна слеза, небывало горькая и одинокая, скатывается по правой щеке, и я закрываю глаза, смиряясь со своей участью. Раз он так хочет меня, то получит. Ради отца я действительно пойду на все.

— Умница, — мистер Поттер прочитывает мое настроение. — А теперь ложись на диван и раздвигай ноги.

Стыд выжигает меня изнутри, но я повинуюсь сразу же, как только он выпускает меня из объятий. Тело дрожит, колени сгибаются плохо, а разводятся в стороны еще хуже, но то, как он смотрит на меня… Это немыслимое обожание, это невероятное желание взять меня… покоряет.

Он снимает с себя рубашку и ложится на меня сверху. Такой тяжелый и родной, со своими страстными объятиями и горячими губами. Постанываю для него и выгибаюсь под ним, просто млею, ощущая своим вставшим членом его, не менее твердый. И если бы он снял брюки, трение было бы еще прекраснее…

— Тук-тук!

— Что? Гарри, ты что-то сказал? — пробую я на вкус его имя.

— Тук-тук…

Тук-тук-тук…

Черт! Подрываюсь на месте и инстинктивно прикрываю руками паховую зону.

— ЧТО? — ору как ненормальный.

— Я войду?

Бешено колотящееся сердце утихомиривается понемногу, и страх сменяется волной сожаления. Лучше бы он вошел без стука и спроса, застал бы меня в пикантном положении и, возможно, захотел бы…

— Да! — залезаю под одеяло и надеюсь, что щеки у меня не слишком красные.

Мистер Поттер медленно открывает дверь, но заходить не собирается.

— Они скоро приедут, — я так понимаю, что под «они» он подразумевает семью. — Не хочешь спуститься, встретить?

И его ничуть не удивляет, что и восьми вечера нет, а я в постели?

— Да, хочу.

Он не уходит, а только смотрит на меня довольно долго, прежде чем продолжает:

— Ну? Ты идешь?

Хм… Значит, все-таки его удивляет, да? А я не из робкого десятка!

— Вообще-то я дрочил, мистер Поттер, можно мне еще пару минут, чтобы закончить?

Хочется, чтобы он поперхнулся, позеленел и захлопнул дверь, но он не делает ничего такого. И когда я уже думаю, что он умер стоя, произносит:

— Ладно, только после вымой руки, — и дарит мне усмешку — до того, как закрыть дверь, естественно.