Как только Саймон остался один, он встал и поплелся в ванную. Набрав живой воды, окунулся в нее с наслаждением. Он опустился под воду и сидел, пока хватало воздуха, а вынырнув, опять погружался. В голове было столько мыслей и столько вопросов. «Что произошло? Почему Агата здесь, а не Карин и не Уна?». Он наконец вынырнул и отметил про себя, что невероятно рад появлению в его жизни ванны с живой водой. Она приносила спокойствие, голова становилась ясной и чистой. Все заботы и беды уходили, приходило умиротворение. Поняв, что сидит в воде уже более получаса, он встал под душ и заметил висящий на задней стороне двери длинный халат. Саймон шагнул из ванной и подошел к нему. Он был удивительно мягким на ощупь, и Саймон с удовольствием закутался в него. Из халата выпала записка. Он поднял ее и раскрыл.

«Надеюсь, ты не станешь меня винить в том, что произошло. Ты мне очень дорог. Фортис».

Саймон улыбнулся, он был по-настоящему рад такому признанию. Он сложил записку и вышел из ванной.

В дверях спиной к нему топталась Агата. На столике у камина уже был поднос с едой.

– Ты чего там стоишь? – спросил Саймон.

– Да я не хотела застать тебя врасплох своим появлением. Вот и решила подождать, отвернувшись.

– Так, может повернешься? – Саймон уже не мог скрыть умиления этим странным созданием.

– А можно? Нет, я, конечно, могу… Только если это тебя не смутит. Понимаешь, мне сказали за тобой присмотреть, а я никогда ни за кем не присматривала… Я же не понимаю, как это делать, мне даже детей не доверяли, а тут вдруг попросили, и я растерялась. Ты не подумай, я на самом деле не трусиха, просто как-то быстро все получилось…

– Да повернись уже, – Саймон пытался скрыть смех.

– Да, сейчас, – она осторожно повернулась и так лучезарно улыбнулась ему, что он невольно улыбнулся в ответ.

– Ты ела? Давай поедим? – спросил он.

– Нет, что ты, я такое не ем. Там мясо, – она сдвинула брови, – но зато я ем фрукты, с ними я тебе помогу!

– Договорились, – Саймон смотрел на нее, как на несмышленого ребенка.

Они сели за столик. Перехватив несколько кусков яичницы, он сказал:

– Агата, мне просто необходимо знать, что произошло.

Она рассматривала и откусывала по частям большую грушу. После его слов она положила ее обратно на поднос и немного испуганно начала:

– Фортис был так зол, та-а-ак зол, его никогда таким не видели, он очень сильно ругался, все боялись даже выходить из своих комнат. Он запретил Уне и Карин к тебе приближаться.

– Так что же произошло? – настойчиво произнес Саймон.

– Ты ничего не помнишь? Тебя русалка на дно утащила и укусила, пришлось высшим вмешаться. Но появляться на территории чужого клана без разрешения им не положено, такое допустимо только в условиях войны, а мы еще и низших поворовали, в общем, был такой скандал, – она сморщилась и уставилась на камин.

– Чем все закончилось-то? Агата, прошу тебя!

– Девчонки тебя упустили, говорят, что случайно, но высшие им не верят, думают, они сознательно хотели от тебя избавиться, хотя я Карин и Уне верю, они все это время ходят ужасно расстроенные.

– Так, хорошо. А что насчет русалок? – Саймона сейчас меньше всего интересовали женские эмоции.

– Да их изловили, они сейчас в подземельях, их немилимы допрашивают. Но скандал разгорелся, конечно. Тут Корнивора за много лет впервые нарисовались. Мирум так шипела на Фортиса, как кошка. Так что тайной операции не получилось.

Она замолчала. Саймон откинул голову на спинку кресла и задумался. Надо было идти к Фортису, иначе никак.

Наскоро перекусив, он встал и направился ванную, скинул халат и, облачившись в сильмарил, представил себя в смокинге Фортиса. Даже не глядя в зеркале, он уже машинально поправил костюм и пригладил волосы. Идти к Фортису было страшно, они провалили его задание, пусть и не специально. Фортис на него не злился, но Саймон внутренне чувствовал свою вину за случившееся. Он оглядел себя в зеркале. «Надо просто пойти поговорить, и будь что будет». Он уверенно направился к выходу. Агата лишь удивленно смотрела ему вслед. Дойдя до комнаты Фортиса, он постучал. «Только бы он был на месте». Однако дверь никто не открывал. Саймон облокотился на нее спиной и закусил губу. «Что же делать», – мысли роем вились в голове.

Вдруг открылась соседняя дверь, и из нее вышла Мельсида. Она внимательно оглядела его и спросила:

– Ты что-то хотел?

Словно выйдя из оцепенения, он поднял на нее глаза.

– Нет, ничего, – он двинулся к выходу.

– Зайди.

Решив ни в коем случае не пугаться, Саймон подчинился.

Мельсида зашла следом и закрыла дверь.

– Как так вышло, Саймон? Как так получилось? – прямо начала она.

– Я толком не знаю. Помню только, что так и не смог подать сигнал, Уна и Карин что-то обсуждали и не смотрели на меня. А это существо просто схватило меня и потащило за собой. Дальше туман.

Мельсида стояла, оперевшись плечом на дверь. Выслушав его объяснения, она опустила голову.

– Теперь вообще все сложно. Так бы мы допросили русалок, и дело с концом, никто бы ничего не узнал. А теперь Корнивора в курсе, и Мирум вне себя от ярости из-за посягательства на ее подопечных. У нас и так с ними были очень плохие отношения, а сейчас они разрушились окончательно. Фортис в ярости пленил одну из помощниц Мирум, сирену Иссиду. Он уверен, что именно она замешана в создании человека Хаоса, все нарастает, как снежный ком. И никто не хочет уступать.

Саймон внутренне сжался, он растерянно смотрел в сторону.

– Но ведь они сами виноваты? Они ведь создали это воплощение?

– Поверь, этот клан не станет испытывать угрызений совести из-за такой ерунды. Однако они очень сильны, и все боятся открытого противостояния. Конечно, мы сильнее, но война никому не нужна, Мирум ее не объявит, это крайняя мера, но крови прольет много. И начнет с вас, с человеческих воплощений, – она помолчала. – Это касается в первую очередь тебя, Саймон. Ты лучшее воплощение Фортиса. Она сделает все, чтобы тебя найти и захватить в плен. Поэтому клан ты больше не покидаешь, по крайней мере, пока все не успокоится, – она повернулась и подошла к нему.

– Ты меня понял?

Саймон озадаченно смотрел на нее.

– Да, конечно. Хорошо.

– А сейчас иди, укус русалки для вас, смертных, – довольно тяжелое испытание. Не стоит разгуливать после него, не окрепнув толком.

Саймон кивнул в ответ и вышел прочь. В мыслях о случившемся он быстро добрался до комнаты. «Надо понять, как помочь, надо что-то придумать, но для этого надо посоветоваться со всеми», – подумал он и открыл дверь в свою комнату. Там в кресле все так же сидела Агата.

– Агата, мне надо поговорить со всеми человеческими воплощениями, – с ходу заявил он.

– Хорошо, сейчас всех соберем, – как будто чувствуя его беспокойство, откликнулась Агата. Она захватила поднос и вышла из комнаты.

– Я с тобой, – еле успел кинуть Саймон и поспешил за ней.

Они дошли до обеденного зала. Агата поставила поднос в открытый стеллаж у стены, и он тут же исчез. Затем она подошла к окну и, приложив руку к знаку на шее, что-то прошептала на том странном языке. Саймон стоял сзади, облокотившись на обеденный стол.

– Что это за язык? – спросил он.

– Это санскрит, изредка латынь, высшие между собой иногда на них разговаривают. Мы все знаем их с детства, – пояснила она.

Со всех сторон стали открываться двери, и зал наполнился людьми клана. Они молча и несколько напряженно расселись по разным углам.

Карин и Уна вошли последними и встали около окна. Саймон стоял в середине зала и пристально смотрел именно на них. Вид у обеих и впрямь был удручающий, какой-то даже больной. Он внутренне одернул себя: «Не время, не сейчас», – приказал он себе и обернулся к остальным.

– Все мы знаем, что произошло… Как бы нам ни хотелось, это уже не исправить. Сейчас мы должны попытаться решить эту проблему. Да, это будет нелегко… Но мы должны помочь своим создателям, мы должны сосредоточить все силы на поисках этого существа. Нам необходимо это сделать, потому что мы защищаем людей, мы единственные, на кого они могут рассчитывать. И пока высшие разбираются с Корнивора, мы попробуем найти это джиново отродье. Что скажете?