В середине августа в Люблин подвозились части 82-й дивизии второочередной пехоты. Командовал ею шестидесятидвухлетний генерал Ф.А. Волошинов. Он без малого сорок пять лет отслужил в артиллерийских и пехотных частях. Гвардейским подпоручиком участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов. С производством в чин генерала от инфантерии, в мае 1914 года Фёдор Афанасьевич Волошинов с почётом ушёл на пенсию. Не прошло и двух месяцев, как началась война и его вновь призвали в армию из отставки. Части его 82-й армейской дивизии состояли из второочередной пехоты. Их надо было выдержать в резерве и на второстепенных участках обороны, прежде чем применять для самостоятельного наступательного манёвра.
В восемь часов утра 18 (31) августа генерал Волошинов приехал в штаб 4-й армии для представления командующему. Первоначально генерал Эверт предложил дождаться прибытия всех частей дивизии, а затем выдвинуть её в боевую линию. Однако, получив известие о занятии противником Красностава, он изменил своё намерение. После полудня генерала Волошинова вновь вызвали в штаб 4-й, где перед ним поставили новую задачу: «Имеющимися налицо силами 82-й пехотной дивизии, и 3-й Донской казачьей дивизии, “колонне генерала Волошинова”, перейти 19 августа (1 сентября) в наступление на Красностав и овладеть последним». Генерал Эверт сообщил скудные сведения о численности, о действиях и о местоположении противника. Считалось, что Красностав занят австрийским полком, усиленным артиллерией. Верстах в десяти или двенадцати справа от «колонны» находились части Гренадерского корпуса генерала Мрозовского, а впереди слева располагался правый фланг 25-го армейского корпуса 5-й армии.
Говоря о причинах неудач в войне с Японией, Императорская Николаевская военная академия указывала на частое нарушение высшим командованием организации войск. Сказывалась привычка побеждать наскоро созданными отрядами, что широко применялось в Русско-турецкой войне и конфликтах колониального характера. Ведение боевых действий подобным способом против передовых армий неизбежно привело бы к неоправданным потерям и поражению. Однако в штабе 4-й армии в августе 1914 года широко использовали устаревшие методы «отрядной войны».
Днём 18 (31) августа для ликвидации возникшей опасности в направлении Красностава был выдвинут наскоро созданный отряд. Он получил название «колонна генерала Волошинова». Местом сбора стала деревня Суходолы, с прилегающей к ней с севера деревне Седлиска Вельке и расположенной южнее Издиковской Воле. «Колонна» состояла из частей 3-й Донской казачьей дивизии генерала Евреинова с десятью орудиями двух артиллерийских батарей и полутора необстрелянных полков 82-й пехотной дивизии. Причём отряд не имел пулемётов и средств связи, не хватало полевых кухонь и многого другого. Пехота не имела артиллерии. Громоздкая «связь людьми» в условиях быстрой смены оперативной обстановки приводила к суете и неразберихе. К тому же чины штаба и штабное имущество были в пути и прибыли на станцию Травники лишь на следующий день к трагическому концу боя «колонны». В распоряжении генерала Волошинова находились лишь начальник штаба и старший адъютант. У них не было ни средств, ни времени для устройства связи со штабом 5-й армии и соседним Гренадерским корпусом. Хотя попытки такие делались – к генералу Мрозовскому отправили офицера с просьбой дать ориентировку об обстановке на фронте, о расположении левого фланга Гренадерского корпуса и о его действиях 19 августа (1 сентября). Однако в ответ никаких сведений не поступило.
Как пишет генерал Н.Н. Головин, «…“колонна ген. Волошинова” представляла собою типичный продукт канцелярского творчества штаба армии, сымпровизировавшего отряд, и не побеспокоившегося о том, чтобы приезжающему начальнику, по крайней мере, не приходилось бы самому разыскивать назначенные к нему в отряд части. Сила “колонны ген. Волошинова”, которая рисовалась в соображении штаба 4-й армии в две дивизии – одну пехотную и одну кавалерийскую, на самом деле не достигала даже одной пехотной бригады, ибо… при пехоте не было артиллерии, так как имевшиеся при 3-й Донской казачьей дивизии две конные батареи, из 10 орудий, были органически связаны с конными частями» (Головин Н.Н. Русская армия в Великой войне. Дни перелома Галицийской битвы. Париж, 1940. С. 43.). В таких условия не много шансов оставалось у начальника «колонны» для выполнения приказа штаба 4-й армии.
Уже ночью, за несколько часов до выступления, генерал Волошинов сообщил командиру 3-й Донской казачьей дивизии о поставленной задаче. На разведку не было времени. Второпях собирались разбросанные на большой территории сотни. В августе казачьи полки не отдыхали, имея задачу прикрывать левый фланг гренадерского корпуса и поддерживать связь с правофланговым 25-м корпусом 5-й армии. Телефоны в дивизии отсутствовали. Ежедневно большой наряд казаков шёл на розыски штабов, обозов, на обслуживание пехоты. Люди и лошади устали, измотанные не столько боями, сколько бесконечными перемещениями днём и ночью. По мнению старшего адьютанта дивизии И.Г. Акулинина, 18 (31) августа «не было ясного представления – ни о задачах дивизии, ни об окружающей обстановке». Считалось, что впереди находятся два полка австрийской пехоты. На самом деле путь «колонне генерала Волошинова» на Красностав преградила целая усиленная дивизия.
Не имея истинных сведений о противнике, «колонна» шла «на авось». 19 августа (1 сентября) в 6 часов утра её боковой авангард двигался от деревни Седлиска Велька к фольварку Марысин. Головные русские разъезды ещё не достигли фольварка, когда австрийцы открыли по «колонне» мощный пулемётный и ружейный огонь. Первые же минуты боевого столкновения принесли большие потери необстрелянной пехоте 325-го Царевского полка. Его командир полковник Кириллов получил смертельную рану в числе первых.
Разыгрался ожесточённый встречный бой. Русская пехота с одними винтовками густыми цепями атаковала австрийские пушки и пулемёты. Главные силы генерала Волошинова вытянулись в походную колонну от южной окраины деревни Суходолы к шоссе на Красностав. Австрийцы атаковали её со стороны деревни Лопенник Ляцкий. Неожиданное появление противника привело к суете и неразберихе. Неприятель решил взять «колонну» в клещи, обходя её с обоих флангов. Цепи австрийской пехоты развернули решительное наступление одновременно от фольварка Марысина и Лопенник Ляцкий. В ответ батальоны 326-го Белгорайского полка развернулись в боевой порядок, но не выдержали натиска противника и начали отходить. На винокуренном заводе в господском доме Сельдиска Вельке прогремел взрыв и вспыхнул пожар. Вокруг обозов и штабных повозок началась паника. Она быстро передалась в войска, приближая трагическую развязку неравного боя. Густые клубы дыма, объятые пламенем постройки, беспорядочно скачущие повозки, испуганные возгласы обозных, вносили смятение в ряды солдат и казаков. Общие потери необстрелянной «царицы полей» доходили до шестидесяти процентов личного состава. Несмотря на энергичные усилия офицеров, на мужество и стойкость отдельных рот и взводов, отступление местами превратилось в беспорядочное бегство. Паника передавалась в войска. Основная масса солдат неудержимо покатилась к деревням Пяски и Бискупице. Некоторые казачьи сотни не выдержали огня противника и в замешательстве отскочили за железную дорогу и в северо-западном направлении. Сохранившие боеспособность части 3-й Донской дивизии пытались удержаться на высотах восточнее Красноставского шоссе, но, теснимые австрийской пехотой с фронта и с левого фланга, постепенно отошли к деревне Олесники. Деревня и вся окружающая местность находились в сфере артиллерийского и пулемётного огня неприятеля. Вскоре казакам пришлось искать другой рубеж обороны.
К десяти часам утра деревни Седлиска Велька, Суходолы и Воля Издиковска заняла австрийская пехота. Противник, имея превосходство сил и огневых средств, через четыре часа боя наголову разбил «колонну генерала Волошинова» и устремился к стратегически важному железнодорожному узлу – станции Травники, где в результате паники интендант поджёг склады. Тыловые обозы ринулись на северо-запад, запрудив дорогу. Ожидая с минуты на минуту прибытия эшелонов с подкреплением, генерал Евреинов ядром своей дивизии прикрыл станцию. Для охраны железнодорожного моста через реку Вепрж он отправил доблестного генерала Е.Ф. Кунакова с тремя казачьими сотнями при двух орудиях. Умело организованная оборона позволила на исходе дня пресечь все попытки австрийской пехоты и кавалерии перерезать железнодорожную линию. К ночи начальник дивизии приказал отряду двинуться на деревню Дорогуш. По инициативе подъесаула И.Ф. Быкадорова, для охраны моста осталась одна казачья сотня, которая всю ночь отбивала неприятельские атаки. Не зная об опасности, ночным поездом из Холма проехал начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Алексеев… Австрийская артиллерия сосредоточила огонь по району железной дороги, станции и шоссейному мосту, где скопилось много обозов и транспортов, уходивших прочь от фронта. Общими усилиями доставленных эшелонами свежих частей 3-го кавказского корпуса, 82-й пехотной дивизии и остатков разбитой «колонны» станцию Травники удалось отстоять.
