— В отшельника решил поиграть, Лейхи?

Губы привычно кривятся едкой усмешкой, пока в груди сжимается что-то, давит, терзает, рвет изнутри, оставляя рваные раны, и привкус крови на языке туманит голову... Кружится... все кружится перед глазами. От чистого ли воздуха, или от голода, или...

— Заблудился что ли? Заплутал между салоном красоты и бутиком новомодным?

Нескладное недоразумение с курчавыми волосами цвета мокрого песка и глазами голубыми, как небо в Небраске. Высокое-высокое, раскинувшееся над кукурузными полями, как купол.

Подобрался вдруг как перед прыжком. Сглотнул тяжело и... просто отвел взгляд, убирая со лба прилипшие прядки. Пальцы дрогнули. Джексон замер, мысленно фыркая на рвущегося на свободу волка, что уже не просто скулил — метался, скалился, низко рычал, угрожая.

Пусти... пусти, прошу по-хорошему... Не держи.

Низкий, утробный рык, и Лейхи отшатывается, роняя кружку в костер. Сноп искр взвивается вверх, и несколько тлеющих сучков летят прямо в лицо, оставляя на бледной коже безобразные пунцовые следы. Доля секунды, меньше мгновения, и даже реакции волка оказывается недостаточно, чтоб оттолкнуть.

Айзек вскрикивает от боли, закрывая руками лицо. Джексон не думает, это инстинкты. Коснуться, держать, забрать всю его боль.

Не мне, это надо не мне...

— Тише ты, не упирайся. Лейхи, дай, посмотрю.

Отводит руки осторожно, помня о словах Стилински про потерю способностей. Регенерация, наверное, тоже уже не...

Лейхи смотрит из-под пальцев испуганно и растерянно. Приоткрывает свои чуть припухшие губы, и Джекс зависает, думая, что... Не может думать, не получается, не соображает совсем. Лицо чистое-чистое, ни намека на рану. А кожа такая гладкая, что хочется трогать, скользить кончиками пальцев, губами, собирать, глотать, впитывать одуряющий пряный вкус...

Что со мной происходит?

— Ст-тилински говорил, что ты лишился всех сил. А способность исцеляться осталась?

Ответа не нужно, потому что всплеск изумления в глазах волчонка такой силы, что с ног просто сметает. Ощупывает лицо недоверчиво, несколько раз открывает и закрывает рот, чтобы что-то сказать, но выдает только коротко всхлипом:

— Ч-что ты сделал, Уиттмор? Во имя всех волчьих богов...

— Что я мог сделать? Ты видел. Только и успел, что коснуться...

И осекается, когда последний кусочек пазла встает на место с громким щелчком, и картина проясняется...

Только коснулся...

И внутренний волк, что вытянул все жилы. И та пустота, что исчезла, как только он вышел из леса на эту опушку. И ноющая боль утихла в груди...

Только коснулся?..

А если...

— Что ты?..

Не успевает закончить, когда пальцами — по лицу, когда ладони — на плечи и губы в губы. Так близко. Когда дыхание стелется по губам привкусом лесных ягод, пьянит. Он и забыл, каково это, когда так легко и ведет одновременно, когда тянет, манит...

— Кажется, я знаю, как вернуть твои силы.

Без слов.

Выдохом-всхлипом, вырвавшимся стоном и дрожью.

Зачем тебе это?

Потому что иначе я не смогу.

Узелки позвонков под пальцами и такая бархатистая кожа. И ватная тишина, рвущая перепонки, и запах, его запах повсюду. В венах, внутри.

Мой. Понимаешь это? Ты мой. Навсегда.

— Я не...

— Ты не... — соглашается на автомате и снова затыкает рот своими губами.

Сладко и глубоко. Так сочно и остро. И искры из глаз, и музыка... откуда здесь музыка? Или... да, наплевать. Не уйдешь, не пущу.

Сдается, отвечает и гнется в руках, раскрывая рот, позволяя себя гладить, касаться, опускает ресницы. Золотистые, словно покрытые капельками солнца.

...

Джексон думает, что они не вернутся. Джексон уверен, что ноги его не будет в этой вот развалюхе. Джексон помнит, что у отца был неплохой такой трейлер...

Джексон... Джексон чувствует, что он дома.

====== 103. Итан/Джексон ======

Комментарий к 103. Итан/Джексон https://goo.gl/KJcdHR

Джексон улыбается так редко, что кажется, мышцы, отвечающие за улыбку, давным-давно атрофировались за ненадобностью.

Джексон часто долго-долго сидит у окна, наблюдая, как колышутся тяжелые воды Ла-Манша. Он так задумчив, серьезен, и будто ждет что-то. Словно там, на другом берегу пролива он оставил нечто важное. Кусочек сердца? Мечту? Свои крылья?

Джексон никогда не шутит и не злится, он никогда не язвит, не пытается подколоть, уязвить. Он будто застыл, замер в пространстве и времени. Не живет, не дышит, не существует.

— Иногда ты пугаешь до чертиков, — шепнет ему Итан и замолчит, уткнувшись в затылок.

Сердце под ладонью бьется ровно, но теплые пальцы накроют сверху, сожмут.

— Это просто дождь и туман, ты же знаешь.

Знает. Знает это и все то, о чем Джексон не говорит никогда. Молчит, запирая боль и тоску глубоко внутри. На замок, обсыпанный пеплом рябины, пропитанный аконитом.

— Люблю тебя.

Итан не говорил этих слов никогда и никому. Никому, кроме брата, что остался так же далеко, как и прошлое Джекса. В маленьком, солнечном и унылом городке Калифорнии. В другой жизни. В прошлом.

— Дэнни ты тоже любил?

И столько скуки в голосе, словно ему все равно. Все равно, что парень, с которым он делит жизнь и постель, все еще может думать о ком-то, кого Джексон там, далеко и давно, считал лучшим другом.

Столько скуки в голосе, но мышцы напрягаются на руках, и Итан ведет легонько ладонями от запястий и выше — забирает тревогу.

— Ты же знаешь ответ.

Ты же знаешь, что кроме тебя никого больше нет. Во всем мире.

Ты же знаешь, что здесь мы снова живем. Мы вместе. Мы оба. Вдвоем.

Все так. Но то, что выгрызло часть души Джексона там, в Бейкон Хиллс, никуда не ушло. Оно гнетет до сих пор. И, если б не Итан... Если б не Итан, он бы, наверное...

Но об этом лучше не думать.

— Ты же знаешь, что он сдох, правда? Тот ящер. Это он был убийцей, не ты. Это был он, и его больше нет. Ты свободен.

Пальцами — в волосы, рваным выдохом — в шею. Чувствуя, как расслабляется тело, как отпускает тревога.

“Как умудрились мы найти друг друга здесь, на другом конце мира?”

Судьба?

Смешно до икоты...

— Я тоже, Итан...

Не надо вопросов. Не надо заканчивать фразу. Иногда взгляды, касания говорят больше слов. Иногда они кричат так громко, что услышишь, даже затыкая отчаянно уши.

Наверное, иногда нужно умереть, чтобы начать жить.

Наверное, иногда нужно потерять, чтобы найти.

Наверное, иногда нужно выскрести все из груди, чтобы позже наполнить... чтобы просто наполнить...

====== 104. Итан/Джексон ======

Комментарий к 104. Итан/Джексон https://goo.gl/dkR8Jd

“Они... это правда они?”

“Я не сплю?”

“Они что, держаться за руки?”

“Это же Итан... помните, учился тут с близнецом?”

“Джексон?.. Серьезно? Джексон Уиттмор?.. Но Лидия Мартин...”

“...встречалась с ними по очереди?..”

“Нет, это был другой брат. Кажется, Эйдан”

Едва различимые шепотки и удивленные выкрики. Зажатые ладонями рты, округлившиеся глаза. И воздух, пропитанный любопытством — горьковатым, но кислым, как забродившее пиво.

“За руки! Видишь?”

“Я был уверен, что он натурал, но второй...”

“Они разве были знакомы?”

“Нет, Итан приехал, когда Джексон жил уже в Лондоне”

“Как такое возможно?”

“А Дэнни Махилани?”

“Что с ним?”

“С ним же Итан встречался, а с Джексоном они дружили не разлей вода... вроде”

“Да уж, засада”

Один лишь вскидывает брови и фыркает высокомерно, тогда как другой изо всех сил пытается не смеяться, сильнее сплетая их пальцы.

Фееричное возвращение, ничего тут не скажешь.

— Тебе так нужно было это шоу?

На самом деле Итан не злится, он даже не раздражен. Бросает на друга любопытный взгляд, а тот просто лучится самодовольством. Сколько лет прошло? Три или пять? И снова его имя не сходит с губ каждого обитателя Бейкон Хиллс, и снова все взгляды устремлены на него, и в них, как прежде — и зависть, и любопытство, и восхищение.