— Сейчас подойдет, выпей еще. – И она растворяется в беснующейся толпе актеров, на глазах теряющих человеческий облик. Растекаясь по венам, алкоголь словно превращает каждого из них – в оборотня, вампира, зомби – всех тех, кого они пытаются изображать на съемочных площадках изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год.

Наверное, это приступ клаустрофобии, потому что горло словно сжимает огромной ладонью невидимый великан, он давит и давит… А стены будто сдвигаются, и мерцающие вспышки света режут глазные яблоки тонким лезвием опасной бритвы.

— Хэй, Колтон! – Неизменно-тошнотворное приветствие, и хлопок ладонью по плечу.

Хэйнс ёжится, будто его морозит, зачем-то нахлобучивает на голову капюшон от толстовки, улыбается криво. Будто лицо его превратилось в силиконовую маску, обездвиженную, безличную, мертвую.

— С днем рождения, чувак!

Из рук в руки нелепый сверток, который он даже не удосужился перевязать праздничной ленточкой. Нахер заморачиваться такой ерундой?

— Кинг? Ты шутишь?

Серые, будто присыпанные пеплом глаза загораются азартом. Он что, мать вашу, угадал? Ну, это ненамеренно, чувак… Морган пахнет яблочным фрешем и текилой, которую отхлебывает прямо из горлышка.

— Будешь?

— Почему бы и нет? Твое здоровье, чувак. С твоим днем.

Алкоголь течет полноводной рекой, что вот-вот выйдет из берегов. Колтон уже не думает, не помнит, что Джозеф Морган – самовлюбленный засранец и самомнение его – размером со штат Техас. Он курит длинные сигареты, пуская колечки дыма, а Джозеф пытается нанизать их на свою, потухшую сигарету. У него длинные пальцы пианиста, и это неожиданно заводит и злит одновременно.

Сознание делает скачок в будущее, и Колтон не понимает, как оказывается на заднем дворе, за клубом, не понимает, что происходит, когда эти пальцы скользят по лицу, будто стараясь рассмотреть, запомнить наощупь. Губы у Джо не шершавые – твердые, а щетина царапает и колет кожу, когда Морган, опуская ресницы, касается его рта. Медленно, так медленно. Жарко. Руки тянутся к пряжке ремня, стягивают джинсы к коленям… Шум и гвалт где-то далеко за спиной затухает, стирается, словно акварельные краски, размытые холодным дождем.

Проходит неделя, за ней другая. Дни и ночи слились в одну сплошную серую ленту, что тянется куда-то вдаль, насколько хватает глаз. Хэйнс курит чуть больше, чем обычно и пьет кофе без сливок. Часто будто выпадает из реальности, задумываясь о чем-то так глубоко, что сам не замечает. После съемок цепляет наушники и гоняет по городу на спортивном велике, пытаясь обогнать верещащие клаксонами, свистящие шинами такси. Желтые, как изжога.

Когда мраморный Porsche тормозит у обочины, преграждая дорогу, он почти влетает в дорогущую тачку, тормозит в последний момент. Дверь открывается, и Морган ступает на тротуар, прячет глаза за зеркальными очками. Черными, как бездонная пропасть. Бля, ну и показушник. Нутро привычно скручивается тугой спиралью отвращения, и тошнота подступает к горлу.

— Надо поговорить… – произносят обветренные губы, но Колтон видит (вспоминает) совсем другую картину. Как вспышки перед глазами. Будто удар в солнечное сплетение с разбега ногой.

— Не о чем говорить, чувак, – и в голосе столько легкомысленного равнодушия, что Морган стискивает челюсть и едва сдерживается, чтобы не встряхнуть коллегу за воротник, как нашкодившего щенка.

— О том, что было…

— Ничего не было. Слушай, я спешу, поговорим как-нибудь в другой раз, хорошо?

Обворожительная улыбка напоследок. Колтон едва заметно пожимает плечами, а взгляд Моргана словно оглаживает эти скулы, которые хочется целовать, слизывая с них его вкус: клюква и мармелад.

Наушники стирают посторонние звуки, громкость – на полную. Так, чтобы барабаны и электро-гитара выбили из памяти, из мыслей все, чего там быть не должно.

У Джозефа рубашка распахнута на груди и мешки под глазами, будто он неделю не спал. Может быть, много работы?

Колтон пожимает плечами, прибавляя скорости. Еще и еще. Лишь бы выветрить этот запах из легких, и мысли – из головы. Чтобы не тошнило так сильно.

====== 3.2. Колтон/Шарман/Нейт Бузолич ======

Комментарий к 3.2. Колтон/Шарман/Нейт Бузолич Продолжение истории с актерами почти год спустя.

упоминаются Колтон Хэйнс/Джозеф Морган

https://pp.vk.me/c633419/v633419352/2ca7b/HxBgq18uFGE.jpg

Да, и я внезапно решила, что это и предыдущее АУ будут началом фанфика: https://ficbook.net/readfic/4451028

— Вы знаете, я уверен, Кол Майклсон был бы отличным игроком в лакросс. Он принес бы много вреда в Бейкон Хиллс просто ради развлечения, – отвечает Дэниэл на очередной вопрос и ловит боковым зрением ухмылку Нейта.

Им не пришлось сниматься в “Древних” вместе, ведь продюсеры вернули в проект Бузолича лишь когда Кол в теле ведьмака (читай – в теле Дэниэла Шармана) “благополучно” скончался на руках у хорошенькой ведьмы. Они не работали вместе, но уже столько тусили, что могут считаться друзьями, наверное.

— Советовался ли ты с Нейтом по каким-то моментам? Ну, как бы повел себя Кол в той или иной ситуации, ведь изначально этот образ создал именно Натаниэль, – еще один вопрос, и Шарман улыбается во весь рот, вспоминая, как будил приятеля ночными звонками (ох уж эти часовые пояса), засыпая бесконечными вопросами.

— Определенно, и довольно часто...

— Довольно часто? Дружище, да ты мне ночами спать не давал, весь мозг вынес. Но я рад тому, что у нас получилось в итоге. Твой Кол стал более... человечным что ли. Но знаешь, это ведь всегда было в нем, а психопатом-убийцей с замашками садиста его сделали любящие мамочка с папочкой.

Зал взрывается смехом, смеются и актеры. У Дэна уже пересохло в горле от ответов на весь тот вал вопросов, что обрушился на них на Bloody Night Con. Совместная панель двух Колов завершает этот казавшийся бесконечным день, но Шарман доволен. Черт, он прекрасно проводит с ребятами время, несмотря на то, что Колтон так далеко и из-за напряженных графиков они последние дни даже созваниваются урывками.

Вечером – посиделки всей компанией в каком-то неприметном баре, их не атакуют толпы фанатов, а потому можно просто расслабиться. Они пьют текилу, соль и лимон уже разъели губы и во рту кисло так, что Дэн не прекращает морщиться. Они безостановочно смеются над шуткам Чарльза, Гиллис не прекращает пошлить, а Шарман пытается поддерживать разговор, не выпуская из рук телефон: от отправил сообщение Колтону минут сорок назад, и все ждет, когда тот ответит.

— А почему не приехал Джозеф? Я думал, он старается не пропускать такие тусовки, и фанаты его очень любят. Или испугался очередных вопросов про Клауса и Кэролайн? Это на самом деле утомляет, я понимаю.

Компания вдруг замолкает, словно Дэниэл спросил что-то жутко бестактное, и он мгновенно краснеет так, что лицо по цвету больше напоминает перезревший томат. Он бубнит какие-то извинения, но его тезка ловко меняет тему разговора, уводя беседу из неприятного русла. Дэн залпом опрокидывает еще одну стопку, чувствуя себя полным придурком.

— Слушай, не бери в голову, это давняя история просто, – Нейт опускает руку ему на плечо и говорит вполголоса, чтоб не услышали остальные. – Я думал, возможно, ты в курсе. Ну, после каминг-аута Колтона. Ты еще не сообщал об этом нигде, но мы же свои люди и знаем про ваш роман, а та история... Поэтому и Джозефа нет.

Перед глазами плывет, и Шарман чувствует, что еще чуть-чуть, и он выблюет всю текилу либо на Бузолича либо себе под ноги. Голова становится легкой и до странности пустой, и он не узнает свой голос, когда спрашивает едва слышно:

— При чем тут Колтон вообще?

Нейт чертыхается и закусывает губу. Он понимает, что сболтнул лишнего, но лазурные глаза смотрят пристально и просяще. “Скажи, скажи, что это не то, о чем я подумал?”. Вот только Нейт не может врать. Не умеет. Никогда не умел.