- Кулинарный поединок? Серьезно?

Эйдан выхватывает пульт, жмет на кнопку выключения. На экране розовощекий мужик в переднике продолжает радостно взбивать яйца венчиком в глубокой миске. Итан смотрит так внимательно, будто от искусства приготовления омлета зависит его жизнь.

- Итан, блядь, оторви свой зад от дивана и посмотри на меня!

Тишина. Будто он – пыльное облачко в углу, не стоящее внимания. Совсем охерел? Прыжок сквозь всю комнату, захват. Оба летят куда-то в стену. Дом содрогается, когда Итан въезжает затылком в кирпичную стену. Каменная полка, расколовшись на части, падает сверху прямиком на грудь.

- Какого хера? – Отплевывается, выбираясь из-под обломков, пыль и штукатурка скрипят на зубах.

Подняться не получается, потому что брат дергает за шкирку, рывком ставя на ноги. Еще один удар затылком о стену. Эйдан выпускает клыки, а острые кривые когти вспарывают кожу на предплечье.

- Я. Повторяю. Вопрос. Что за херня?

- Что за херня? – Смех из Итана выплескивается, будто апельсиновый сок из лопнувшего пакета. – Лидия Мартин, я полагаю. Ты хватился меня до того, как она тебе отсосала или позже?

Эйдан отступает на шаг, будто близнец ударил его по лицу. Глаза потухают, и яркая лазурь будто втягивается вглубь, уступая место топленому шоколаду. Это ревность, горькая, ядовитая, безысходная. Она жрет брата изнутри, разрывает на части.

Он, Эйдан, вынес бы все, но не эту отрешенную печаль в ореховом взоре. Будто волк, запертый глубоко внутри человеческого тела, скулит и мечется в поисках выхода, раздирает грудную клетку когтями.

- Итан… – он лишь протягивает руку, за которую близнец ухватывается, как за спасательный круг.

Вжимается мокрым лицом куда-то в воротник. Он пахнет дождем, слезами и каменной крошкой. Вздрагивает, когда пальцы Эйдана чуть приподнимают за подбородок, заставляя посмотреть прямо в глаза. И чувство, будто падаешь и падаешь в межзвездном пространстве, не в силах вдохнуть. Тьма и бесконечность. Бесконечность и тьма.

- Итан…

Губы скользят по лицу, собирая остатки влаги. Он не дышит. Совсем не дышит. И лишь когда Эйдан легонько целует краешек губ, вздрагивает всем телом. Пальцы сжимают плечи, оставляя пурпурные кровоподтеки, расплывающиеся на коже, как следы маркера на мокрой бумаге.

- Ты такой идиот…

Губы к губам, как разряд молнии куда-то в скопление нервов. Раскаты грома за стенами дома вторят стуку сердец, сорвавшихся с привязи. Тонкая ткань трещит и рвется легко, как бумага. Кончиками пальцев – по гладкой груди. На грани оргазма. Ловит губами каждой стон, каждый выдох, слизывает вкус горького кофе и мятных конфет.

- Только ТЫ, дурак… Только ТЫ…

*

Ввязываясь в кровавую бойню за Скотта МакКолла, ни один из них не думал, что удар Они может забрать жизнь одного из них. Никогда.

Эйдан не дышит, не дышит… Паника касается ледяными пальцами затылка, ввинчивается под кожу, растекаясь вдоль позвоночника

- Ты не бросишь меня…

Почему он не исцеляется?

- Эйдан!!!

Итан не чувствует ног, а пол плывет, меняясь местами со стенами, с потолком. Тошнота накатывает волнами, а перед глазами повисает красная пелена – как мутный болотный туман, разбавленный кровью.

- Эйдан, не смей!

Он не исцеляется, потому что не чувствует боли, потому что сознание отключило ее.

Глаза вновь вспыхивают неестественно-синими топазами, когда Итан выпускает когти. Взмах руки, и рваная рана от горла до живота появляется на теле близнеца. Жидкость алая, как свадебный пунш, хлещет на пол, смешиваясь с кровью брата. Красное на черном.

Эйдану не больно, но он чувствует брата даже сейчас, балансируя на тонкой грани. Даже сейчас, когда врата в иной мир уже приоткрылись и Люцифер, потирая ладони, выглядывает в мир живых.

- Эйдан…

Итан падает рядом, нащупывая руку брата – холодную, будто он весь состоит изо льда. Создание уплывает, и боль, закручивающаяся тугими узлами, отключается сознание. Соскальзывая в небытие, Итан чувствует, как внутренности лижет жаркое пламя. Оранжево-красное, как волосы Лидии Мартин.

Он не видит, как грудь Эйдана медленно поднимается и опускается, еще и еще. Края раны бледнеют, стягиваются.

Они все еще держатся за руки. Они всегда были одним целым.

====== 5. Дерек/Стайлз, Тео ======

Комментарий к 5. Дерек/Стайлз, Тео https://pp.vk.me/c627123/v627123352/bbf3/NfkXqDoPl-4.jpg

- Блядь, Стайлз, ты не можешь делать вид, что ничего нет!

От него разит арахисом и гелем для волос. Стайлз терпеть не может ни то ни другое. Просто на дух не переносит. Поэтому морщится и старается задержать дыхание, когда Тео сопит прямо в лицо, прижимая одноклассника к металлической сетке. А он не то что вырваться, дернуться не в состоянии. Куда ему, обычному живому пацану тягаться с оборотнем. Со спятившим оборотнем, если точнее.

Несколько секунд он размышляет о том, писать заявление о домогательстве или врезать коленом между ног. Решить не успевает, потому что Тео встряхивает его за плечи. Внимание что ли пытается привлечь.

Так вот он я, мать твою, не дергаюсь и внимаю...

- Чувак, ты не заболел? Выглядишь что-то хреново...

Стайлз не пытается выглядеть заботливым другом, просто мелет, что в голову приходит. Он мечтает свалить отсюда подальше. Желательно, на другой конец штата. Потому что Тео, кажется, совсем ебанулся, раз решил, что он, Стайлз, воспылал к нему нежными чувствами.

- Ты не можешь избегать меня постоянно! Я просто... просто чувствую это.

Стилински жмурится, когда холодная ладошка ползет по его щеке. Наверное, это что-то вроде ласки, но он передергивается всем телом, будто ему на кожу посадили липкого слизняка.

- Ты же оборотень, ты должен чувствовать, что не возбуждаешь...

В глазах Тео, что кажутся покрытыми мутной грязноватой пленкой, что остается после стирки белья, янтарные трещинки расползаются от зрачков.

- Пожалуйста, отойди. Мне трудно дышать.

Он не астматик, как Скотт, но, ребят, всему есть предел. И вонять так, будто купался в бочке с арахисовым маслом – это уже перебор. Стайлз осторожно опускает ладони на плотную трикотажную ткань, чувствует ладонями, как бьется под ребрами сердце оборотня. Чуть нажимает, отстраняя.

А Тео будто кипятком ошпарили. Выпускает кривые желтые когти, швыряя Стайлза назад. Решетка трясется и прогибается под их весом. Глаза оборотня загораются янтарем, но когти прячутся, когда он тянется к лицу Стилински, вдыхает полной грудью его запах и жмурится, опуская ресницы.

- Серьезно? – новый голос: низкий, насмешливый, до боли родной раздается прямо над ухом, перекатывается под кожей волной облегчения. Стайлз выдыхает, опуская руки. Теперь все будет хорошо. – Уверен, что хочешь этого, Тео?

Вкрадчиво, мягко. Как дикий кот, приближающийся к добыче.

- Кто ты еще такой?

Тео оборачивается рывком и снова дергает Стайлза за воротник толстовки, когда тот делает шаг в сторону выхода.

Мурашки бегут по спине, когда Стилински видит, как оборотень ведет ладошкой по своей щетине, подкидывает биту, перехватывая поудобнее. Дерек и бита? Может он еще на его, Стайлза, джипе прикатил?

- Это Дерек Хейл, чувак. И я бы на твоем месте не нарывался.

Стилински лучится самодовольством, вздергивает подбородок и приподнимает бровь, пытаясь подражать старшему другу. Получается не то, чтобы очень, но Дерек мужественно прячет улыбку.

Тео дергается вперед, собираясь то ли пропороть Стайлзу горло когтями, то ли еще какую пакость устроить...

Хейл не рискует, он только раз взмахивает дубинкой, и мальчишка падает на землю, как срубленное дерево. Пеплом рябины он эту биту что ли обсыпал?

Стайлз косится на Тео, что не подает признаков жизни, но мертвым при этом не кажется.

- Будет жить. Просто оглушил поганца, – и Дерек осторожно прислоняет биту к забору, отряхивает мусор с толстовки Стилински.

А того после секундного ступора будто прорывает.