- Поехал к нему, – повторяет опять, будто бы вспоминая или пробуя слово на вкус.

- И понял, что любил лишь его. С самого начала, Айзек. ... Первая любовь – она не проходит, милый. Не у вас, не у волчат. Она навсегда. А он ведь был в самом начале?

Откуда ты знаешь так много, Эллисон Арджент? Зачем ты роешься в моей голове, вытаскивая прошлое из темных пыльных углов, куда я затолкал его, надеясь никогда больше не вспоминать? Вычеркнуть, как какой-то из пунктов в списке покупок.

- Так глупо... Мы были детьми, лет по 12.

- Он тоже чувствует это. Вы оба, Айзек. Иначе ты не пролетел бы полмира в том самолете, хотя так боишься высоты. Ты знал, что только он поможет тебе, ведь так? Почему ты испугался? Зачем сбежал от него среди ночи и плутал до рассвета по темному холодному Лондону?

“Что, если он тоже умрет? Что, если я несу смерть всем, к кому прикасаюсь? Как с тобой, милая Элли?”

Холодные губы оставляют на щеке фантомный поцелуй. Она уже не улыбается, обхватывая лицо ладонями, заглядывая через зрачки в самую душу.

- Он ведь ищет тебя, а ты даже не знаешь. Спрятался так хорошо... Вернись, Айзек. Обещай, что вернешься.

Ее образ плывет и будто бы течет между пальцев, как рисунок на кирпичной стене сада, размываемый теплым летним дождем. Рука выскальзывает из руки и палец снова касается губ напоследок.

- Обещай. В память обо мне. Обещай, что попробуешь снова.

- Я... обещаю...

В темной и уже такой пустой комнате, где лишь полная луна заглядывает сквозь ветви в окно. Озноб пробирает до костей, и Айзек наматывает на шею свой шарф, пытаясь вспомнить, куда засунул чемодан.

- Я обещаю, Эллисон.

====== 55. Джексон/Айзек ======

Комментарий к 55. Джексон/Айзек https://pp.vk.me/c633319/v633319352/f4df/Z1S6FACJC-g.jpg

- Джексон, мы должны уходить. Джексон, пожалуйста, очнись!

Пальцы бездумно сжимают мятый хлопок обычно идеально отглаженной рубашки. Встряхивает снова и снова, никакой реакции. С размаху по щекам, оставляя на идеальной коже красные следы от ладоней. Раз, другой, третий. Бесполезно.

- Джексон, пожалуйста. Джекс...

У Айзека глаза щиплет от отчаяния и беспомощности, и всхлипы почти рвутся из горла, грозясь заглушит доносящийся снаружи грохот, звуки выстрелов и треск от рушащихся небоскребов, что складываются один за другим как карточные домики от порыва ворвавшегося в окно сквозняка.

- Джексон!!!

Глаза пустые, будто из них высосали жизнь, будто это не его Джексон, а подделка – резиновая кукла, оболочка, которую кто-то подкинул вместо обычно саркастичного и насмешливого парня. Кто-то дергает за рукав, и Айзек слышит крики друзей, пытающихся перекричать нарастающий шум. Где-то вдалеке раздается гул крутящихся лопастей вертолета, вспарывающих воздух, как газонокосилка траву. Как-то тупо и отстранено он думает, что кому-то повезло. Кто-то еще успеет убраться из города, что превратился в гигантский капкан, адскую мышеловку из огня, стекла и бетона, которой мегаполис стал за каких-то 15 часов...

- Айзек, тащим наверх, на крышу. Давай помогу, подхвачу его с той стороны. Айзек не стой столбом, вертолет Хейлов приземлится меньше, чем через 20 минут. Черт, да проснись ты уже!!!

Скотт встряхивает бету за шкирку, и лицо кудряшки приобретает-таки осмысленное выражение, глаза проясняются, уже не напоминая затянутое тиной болотце.

- Я не брошу его.

- Никто не предлагает бросать. Держи его крепче, ускоряйся!!!

Они волокут его по заваленным мусором лестничным пролетам все время вверх и вверх, как мешок с булыжниками или гнилыми овощами. Плечи ноют, и из разодранные об острые прутья бока сочится густая кровь, пропитывая превращающиеся в лохмотья одежду.

Еще немного, последний рывок, и они вываливаются на крышу, откидывая в сторону приржавевший намертво люк. Хватают ртами воздух, стараясь не замечать гнилостную вонь и черные клубы дыма, затягивающего город. Город, что стал бы прекрасной иллюстрацией к одной из тех компьютерных игр о конце цивилизации, в которые так любил херачиться Стилински, бездельничая в лофте у Дерека. Пока мир не покатился в преисподнюю.

- Джексон...

Айзек, пересиливая пульсирующую боль под ребрами, ползет к все еще недвижимому парню, что стоит в стороне и будто разглядывает разворачивающийся внизу хаос. Вот только он не слышит, не видит, не чувствует на самом деле. И Лейхи надеется, черт, он просто молится всем существующим и вымышленным божествам, духам и демонам, чтобы это был всего лишь передоз аконита, а не тот разжижающий мозги вирус, про который Дитон говорил еще неделю назад. Вирус, выведенный в лабораториях психов, что называют себя Ужасными докторами. Вирус, что действует только на оборотней, превращая их в комнатные растения – бесчувственные и молчаливые.

- Джексон.

Вертолет приближается, волна жаркого воздуха вздымает пыль и мусор, забивающиеся в глаза, приходится ухватится руками за торчащие из стен трубы, чтобы остаться на месте. Лейхи прижимает Джексона к себе, заглядывает в бессмысленные пустые глаза, а потом просто обхватывает губы губами и шепчет неразборчиво, глухо:

- Я из тебя душу вытрясу, когда очухаешься, ты понял? Я же жить без тебя не могу, идиот. Не хочу... Джексон, мать твою, Джекс... Скажи мне хоть что-нибудь. Хотя бы просто моргни. Я же люблю тебя, чурка бесчувственная...

Вертолет зависает в нескольких сантиметрах от крыши, как хищная железная птица, что топорщит в разные стороны стальные черные перья, и МакКолл опрометью кидается внутрь, заметив в проеме встревоженное лицо Эллисон Арджент. Айзек дергает Уиттмора за рубашку, тянет за собой, пригибаясь в потоке сбивающего с ног воздуха. Питер Хейл матерится изысканно и рычит одновременно, пытаясь удержать огромную машину на месте:

- Они нашли нас, скорее! Сука, Лейхи, брось ты этот овощ!

Лейхи беспомощно стискивает холодные пальцы Джексона, зная, что не дотащит, не успеет.

- Джексон, прошу. Я не брошу тебя. Я не хочу умирать...

Когда первая химера вырывается на крышу, щелкая хвостом, как хлыстом, Айзек чувствует, как пальцы Уиттмора стискивают его руку в ответ. Они вместе прыгают в распахнутую дверь, и вертолет набирает высоту, уже через секунду ныряет в плотные клубы жирного черного дыма, скрываясь из вида.

Вертолет уносится вдаль, петляя в узких просветах меж еще не рухнувших небоскребов. Джексон моргает и трясет головой будто ему в ухо попала вода, а Лейхи чувствует, как напряжение и ужас отпускают, чувствует, как его топит в волне такого облегчения, что хочется петь и смеяться на пылающих и дымящихся развалинах этого мира.

- Джексон, сука, ну и напугал же ты меня.

Длинными пальцами по острым скулам. Уиттмор опускает ресницы, когда кудряшка тянется к нему, чтобы тронуть губы губами.

- Держитесь, птенчики, мы разворачиваемся! – Радостно кричит Питер, и вертолет почти заваливается набок, беря курс к морю.

====== 56. Дерек/Стайлз ======

Комментарий к 56. Дерек/Стайлз https://pp.vk.me/c629331/v629331352/3b8ed/TR6nCX4TbbI.jpg

- Надеюсь, ты не жрешь там какую-нибудь дрянь? В здоровом теле – здоровый дух. И чтобы никакого сырого мяса с кровью... Брррр.

Стайлз прижимает телефонную трубку плечом, устраиваясь задницей на кухонном столе, перемешивает в тарелке овсяные хлопья с молоком. Не то, чтобы очень уж вкусно, но растущему организму нужны витамины.

В телефоне раздается невразумительное мычание вперемежку с торопливым чавканьем, и Стайлз морщится, отодвигая динамик подальше от уха.

- Судя по звукам, ты там кролика дожевываешь. Неосвежеванного.

- Детка... – а дальше какое-то неразборчивое шуршание и нечто, отчаянно напоминающее хихиканье, заглушенное ладонью. – Ты забыл, что я у матери, а не в притоне? У нее даже умирающий от голода гамбургер не выпросит.

Талия Хейл и ее знаменитая полезная пища, диетические обеды, никакого фастфуда, попкорна и прочей гадости. Чудеснейшая женщина – его будущая теща (или свекровь?). Стайлз даже жмурится от удовольствия, представив будущие семейные обеды по воскресеньям, в Рождество, на День Благодарения...