- Джексон, ты умом тронулся? – Шепчет Лейхи, улыбаясь прямо в поцелуй.

- Ты же мой. Только мой, – бормочет Уиттмор, а глаза блестят каким-то сумасшедшим светом, как будто у него лихорадка. – Выйдешь за меня?

Айзек не отвечает, он вдруг рывком опрокидывает друга на спину, вжимая в матрас, наваливается сверху, раздвигая языком его губы. Наверное, это “да”, думает Джексон, опуская ресницы.

====== 38.1. Скотт/Айзек/Джексон ======

Комментарий к 38.1. Скотт/Айзек/Джексон https://pp.vk.me/c630222/v630222352/412f/S_qHRHBwEWY.jpg

https://pp.vk.me/c630222/v630222352/4137/1e10eV1cbFI.jpg

Солнце слишком ярко светит в глаза, а Скотт улыбается слишком широко, слишком счастливо. У Айзека легкие горят и щиплет язык, но он рта раскрыть не может, чтобы сказать четыре коротких слова, которые разрубят этот запутавшийся узел, что стягивает горло колючей удавкой, мешает ловить кайф от лакросса и пары пива в компании друзей, мешает расслабиться, выпустить пар, отпустить чувства на волю.

Я не люблю тебя.

- Лидия устраивает барбекю вечером. Мы приглашены, – сообщает Скотт и тянется, чтобы сорвать похожие на колокольчики цветы. Сорняк, что пробился между плит на подъездной дорожке к дому МакКоллов.

Лидия Мартин и ее вечеринки с барбекю. Лейхи точно знает, что там будет Джексон и его охуенные скулы. И эти глаза, что будут смотреть, немного щурясь, и язык будет скользить по губам, словно провоцируя, завлекая. У него джинсы натягиваются в области паха даже сейчас, когда он просто вспоминает надменную усмешку этого самовлюбленного ублюдка...

Какой-то ебаный экзистенциальный кризис, не иначе.

- Я не пойду! – Выдыхает Айзек, чувствуя спиной растерянный взгляд. – Мне надо... эм... к контрольной готовиться.

Какая, мать твою, контрольная, если на улице – жаркий июль, и в школьных классах книжные полки скрипят от пыли, а краны в душевых тихонько ржавеют.

- Что-то случилось? – В голосе МакКолла такое искреннее беспокойство, что хочется немедленно пойти и удавиться в чулане. Или провалиться сквозь землю через прогнившую крышку заброшенного погреба. А сверху пусть засыплет землей и обломками. Может быть, не хватится никто? – Айзек, что происходит?

Я НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, СКОТТ!!!

Беззвучный крик застревает в горле, и наружу вырывается лишь какой-то жалобный всхлип, напоминающий полу-плач.

Прости. Прости. Прости. Я не могу. НЕ ХОЧУ ТЕБЯ. Уже нет.

Серебристый Porshe проносится мимо по дороге, не снижая скорости. Айзек успевает рассмотреть высокомерный профиль. Идеальный. Совершенный. Который хочется сжать пальцами и целовать до тех пор, пока не сведет скулы.

- Айзек?

Телефон тренькает в кармане, и Лейхи лезет в узкие джинсы, хотя уже знает, кто ему написал.

“Я расстегну каждую пуговку на твоей блядской рубашке своими зубами. Сегодня, Лейхи”

И мерзко прищурившийся смайл с пошлым розовым языком, рождающий самые влажные ассоциации в воспаленном мозгу.

Пропади ты пропадом, Джексон Уиттмор!

Скотт задумчиво ведет ладонью по волосам и смотрит на Айзека пристально. Слишком пристально.

- Кто тебе пишет все время?

- Это Стилински. Знаешь же эту трещетку, – Айзек отвечает слишком быстро и неестественно улыбается. А еще напрочь забывает о том, что Стайлз уговорил Хейла на поход аж в Аппалачи, и уже дня два дозвониться до них было попросту невозможно – связь не ловит в такой глуши.

- Ничего не хочешь мне сказать?

Лейхи качает головой, и упругие пружинки, будто бы скрученные из полосочек бронзы, подпрыгивают и раскачиваются в разные стороны. Скотт по привычке зависает, любуясь своим парнем, но потом щелчком откидывает в сторону смятый цветок и молча уходит в дом, даже не взглянув на блондина.

Телефон, сжатый вспотевшей ладонью, словно только и ждал ухода МакКолла, он радостно взвизгивает, подпрыгивая, и судорожно мигает синим огоньком.

“Я буду облизывать твою шею, Лейхи. Медленно, долго. А потом украшу твою бледную кожу ожерельем из засосов”

Придурок.

Кровь шумит в голове, и перед глазами темнеет. Он долго смотрит на экран, то и дело касаясь сенсора пальцем, чтоб не погас. Перечитывает похабные строчки снова и снова. Удалить, вычеркнуть, забыть. Но лишь свернет диалоговое окно и вернется в прохладу дома, чтобы выпить со Скоттом ледяного пива.

Какая же ты сволочь, Айзек Лейхи.

- Так ты едешь? – Скотт делает вид, что не расстроен, Айзек кусает губы и претворяется, что все чудесно.

- Угу. подождешь в машине? Я телефон в спальне забыл.

И быстро взлетает по лестнице, чтоб напечатать несколько слов и отправить адресату с глазами в цвет его навороченной тачки.

“Не пиши мне, не звони, не подходи. Я серьезно, Уиттмор”

И круглая ухмыляющаяся рожа в ответ. Что за дебильная привычка везде пихать эти придурочные смайлы?

Вечеринка в самом разгаре, и Айзек умудряется расслабиться, потому что Джексон держится на расстоянии, он шутит со всеми подряд, заигрывает с Лидией. А потом флиртует с Дэнни, и Лейхи неожиданно психует и налегает на выпивку больше обычного. Скотт не отходит ни на шаг, все время берет его за руку, обнимает за плечи со спины и трогает губами шею.

- Ты пахнешь карамелью, – шепчет он хрипло и возбужденно, но не вызывает в Лейхи ничего, кроме досады.

Я не люблю тебя, Скотт.

Через час с небольшим МакКолл исчезает куда-то, а Айзек уходит вглубь сада, чтобы проветрить мозги. И совсем не удивляется, когда кто-то (понятно ведь, кто) хватает из темноты за руки и прижимает к твердому шершавому стволу какого-то дерева.

- Не подходить, значит? Уверен? – Губами по скулам и кончиком языка вдоль шеи. Когда Уиттмор цепляет зубами первую пуговку, чтобы исполнить “угрозу”, Лейхи упирается ладонями в широкие плечи, пытаясь оттолкнуть.

- Ты ошалел, Джексон?

Что, блять, с голосом? Какой-то жалкий щенячий скулеж...

- Не бойся, кудряшка. Твой мальчик нянчится с перепившим Данбаром. Час-полтора у нас есть. – И спускается к следующей пуговке.

Вычерчивает на груди влажные узоры языком, прихватывает кожу зубами. Язык ныряет во впадинку пупка, а Лейхи скулит, откидывая назад голову. Он чувствует, как губы начинают обратный путь, останавливаются на ключицах. Он чувствует, как земля шатается под ногами и как ноет, пульсирует член, как напрягаются соски.

- Джекс, не...

- Т-с-с-с... малыш, помолчи.

Сминает губы губами. У них вкус сигарет и оливок, сочной груши и немножечко кешью. У Айзека все мысли окончательно вылетают из головы, когда Джексон обхватывает ягодицы ладонями и прижимает к себе, трется бедрами о пах. А потом, не прекращая целовать, медленно (подчеркнуто медленно) расстегивает его джинсы, стягивая к коленям.

- Не надо, – всхлипывает Лейхи, когда горячая ладонь сжимает твердую плоть.

- Останови меня, – шепчет парень в ответ, и начинает двигать рукой, а губы при этом возвращаются к шее, оставляя на бледной, почти прозрачной коже, крошечные пунцовые метки.

Айзек кончает через несколько минут. Его колотит так сильно, что приходится ухватиться за Уиттмора, чтоб не упасть. А тот прижимает к себе неожиданно нежно и зарывается носом в кудряшки.

- Сегодня ты едешь ко мне. – Не терпящим возражений голосом.

- Но Скотт...

- Мне похуй на Скотта. Или хочешь, я поговорю с ним?

- Не нужно ничего говорить... – Оборачиваются на голос синхронно – растрепанные с раскрасневшимися щеками и исцелованными губами.

МакКолл курит в кулак и улыбается нервно и криво. У него глаза темные и печальные, и пахнет он какой-то терпкой разъедающей грустью. Айзек шагает вперед, чтобы ... чтобы что? Сделать что-то? Сказать? Объяснить? Скотт лишь качает отрицательно головой, и Джексон ловит Лейхи сзади за рубашку.

- Прости меня.

Короткий кивок, и парень уходит, закуривая новую сигарету.

====== 38.2. Скотт/Лиам ======

Комментарий к 38.2. Скотт/Лиам Скотт/Лиам, упоминаются Скотт/Айзек, Джексон/Айзек