Как только они отошли подальше, Драко нахмурился, вглядываясь во встревоженное лицо друга.

— Ты так побледнел. Потти, не будь наседкой, он просто неуклюжий тюфяк. Смотри же, как надо. Смотри и учись, пока я добрый!

Гарри и слова сказать не успел, как Малфой ухватил что-то блестящее в густой траве и, вскочив на метлу, лихо взлетел.

Наверное, он вовсе не врал, когда хвалился, что летает, как птица. Может быть, преувеличил местами. Про то же сражение с гиппогрифом, например. Зависнув над ветвями самого высокого из деревьев и удерживая метлу одной только рукой, приложил вторую ко рту и прокричал весело:

— Ну же, Поттер, поймай меня, — и сразу рванул еще выше, к остроконечным пикам башен замка, почти к облакам.

— Малфой! Ты сдурел?! Драко, вернись… — голос как-то странно осип, и уже не думая, что он делает, Гарри ухватился за древко метлы, оседлал, не слушая, что там вопят на разные голоса Гойл и Крэбб, как подвывает Пэнси и что пытается втолковать ему Блейз.

Где-то на фоне гудели и грифы, но кровь так громко колотилась в висках и затылке, что он просто не слышал. Не хотел слышать, не мог. Каждым толчком, пульсацией: “Драко. Пожалуйста, Драко. Как я буду жить, если ты… Я же только нашел тебя, Драко. У меня никогда не было друга, как ты. И не будет. Драко…”.

Ветер разметал волосы, что настойчиво лезли в глаза и приходилось отплевываться посекундно. Полы мантии бились за спиной крыльями гигантской летучей мыши. Сперва он даже не понял, что летит, не задумываясь. Так, будто делал это всю жизнь. С тех пор, как родился, с тех пор, как вдохнул первый раз. С тех пор, как пришел в этот мир.

Резко развернулся, завис перед Малфоем, что продолжал ухмыляться, подкидывая в руке какой-то непонятный прозрачный, но вместе с тем переливающийся непонятным светом шар.

— Или ты спустишься сам, или я приволоку тебя к земле за шкирку. Каково это будет, м-м-м, слизеринский принц?

— А сможешь? — хохотнул Драко и, сделав вместе с метлой сальто, вдруг размахнулся и запустил стеклянным шаром куда-то в сторону Гриффиндорской башни. — Сначала поймай, если выйдет. Или силенок не хватит?

Еще продолжая кричать, Драко кинулся наперерез, пытаясь успеть первым. Моргнув несколько раз подряд, Гарри увидел, как стремительно шар несется вперед, постепенно снижаясь, как Драко уходит в пике, тянет руку. И снова сознание отключилось, как будто что-то щелкнуло в голове, и он рванул вперед, пытаясь догнать.

Свист ветра в ушах смешался с громкими воплями первокурсников снизу. Смех, выдохи, истерический плач почему-то. Вытянул руку, чувствуя кончиками пальцев край мантии друга. Последний рывок…

Гарри так и не понял, что произошло: или он смог сделать невозможное, или Драко притормозил, чтобы не впечататься со всей дури в стремительно приближающуюся каменную стену. Пальцы сомкнулись на гладкой поверхности шара, когда тот почти врезался в забранное решеткой окно.

Затормозил, разворачиваясь, и уставился на ухмыляющегося Малфоя. Обычно тщательно прилизанные волосы того растрепались и торчали в разные стороны, как перья у сонного филина. Гарри подавил смешок и постарался спрятать поглубже какую-то неуместную нежность, разливающуюся в груди. Буркнул вместо этого с обидой:

— Малфой, я тебе голову оторву, так и знай. Дай только спуститься.

— Ты все еще меня не поймал, — хихикнул тот и рванул вниз, пришпоривая древко метлы пятками, словно лошадь.

“И это он еще меня придурком называет”, — шумело в голове, когда Гарри, наконец, спрыгнул на траву вслед за белобрысой немочью, так и лучащейся самодовольством.

— МИСТЕР МАЛФОЙ! МИСТЕР ПОТТЕР!

Сердце подпрыгнуло куда-то в горло и бухнулось в пятки. А потом, кажется, и вовсе замерло там, притаившись: ну, вдруг не заметит. Через все поле от замка к ним бежал Северус Снейп собственной персоной. Декан Слизерина. Волосы и мантия его развевались на ветру черными парусами.

Комментарий к Часть 25.2.

Дорогие, у меня будет вопрос: если я и дальше буду писать зарисовки из этой серии (иногда некоторые сцены канона хочется переписать в подобном ключе), мне выкладывать их здесь, под нумерацией 25. … или завести для них новый сборник? как вам будет удобнее?

========== Часть 26. ==========

Это началось в Большом зале. Драко даже не понял толком, что произошло. Вот только что еще Крэбб ковырялся в носу, Гойл бубнил что-то с набитым ртом, Пэнс тянулась тонкими пальчиками, пытаясь ухватить под столом за бедро, а сам Драко отмахивался небрежно, попутно наливая тыквенный сок в свой кубок.

Редкие совы ухали под потолком, разнося запоздалые письма. Профессоры тихо шушукались за своим столом, видимо, обсуждая последние указы министерства, а студенты привычно галдели как та стая бешеных пикси, что однажды на уроке выпустил разиня Локонс. Кажется, сегодня особенно усердствовали грифы, не то препираясь насчет новой квиддичной стратегии, не то планируя одну из своих тошнотворно-благопристойных вечеринок, где сливочное пиво приравнивалось к смертельнейшему из грехов. Мерлин пресвятой и Моргана, как можно быть такими занудами и совсем не знать толка в веселье?

Драко задумчиво отхлебнул пряный напиток. Причмокнул, отмечая, что пахнет сок сегодня отчего-то свежей мятой, теплым хлебом и чем-то еще отдаленно знакомым, что растекается терпким привкусом на языке, и так тревожно стучит сердце в груди, как филин бьется о решетки клетки. И на мгновение кажется, что в зале становится тихо-тихо. Словно Заглушающее сразу на всех наложили. Так тихо, и только прямо напротив, через стол, громко дышит мальчишка-что-непонятно-как-выжил. Он или поел уже или даже не притрагивался к пище. Сверкает глазищами из-под нелепых очков, комкает в руках какой-то обрывок пергамента. И скулы чуть розовеют, когда взгляды встречаются, а Драко будто ошпаривает кипятком за секунду. Будто воздух вдруг пропитался раскаленной лавой, а потом его заперли где-то в горле. Жжет, обжигает невыносимо.

Глаза у Поттера как яркие изумруды — искристые, чистые. Невероятные. Драко кажется, он может разглядеть там каждую крапинку, распознать каждый всполох, читая мысли и желания, что сейчас, о Мерлин, так совпадают с тем, что думает Драко. И губы искусанные, на нижней трещинка ровно посредине, так бы и потянулся, лизнул, собирая вкус, глуша стон…

Это наваждение или морок. Или сон. Правда, просто сон. Он, Драко Малфой, просто задремал прямо за ужином со стаканом сока в руках, сока, что пах так странно и отдавал почему-то кленовым сиропом. А теперь этот Поттер…

Мерлин, какой он красивый с этими растрепанными волосами, когда запускает в них длинные пальцы, а потом ведет языком по губам, все еще пялясь на Драко. И зрачки так расширены, что глаза кажутся бездонными ямами. А у Малфоя жидкий огонь в венах вместо крови, и так пульсирует в висках, оглушает. И даже под страхом смерти он не сказал бы, чем занимаются сейчас вокруг все остальные.

Быть может, и не заметили даже?

— Драко, ты в порядке? — наверное, Забини мысли читает. Или, что проще, первым заметил странное состояние друга. — Слушай, так пялиться неприлично даже для слизеринца. Ты ж его глазами уже раздел и трахнул во всех позах. Без смазки. Не замечал раньше твоей тяги к Золотому мальчику…

Легкая ирония друга бьет наотмашь, и пальцы, все еще стискивающие кубок, разжимаются. Грохот металла о каменные плиты пола, стихающие как по взмаху волшебной палочки шепотки, округлившиеся рты и хлопающие недоуменно глаза. И лишь один взгляд точно напротив. Зеленый и влажный, как первые листья на кленах после грозы, и свежесть в воздухе, от которой кружится голова. И запах, этот запах, что просачивается в легкие, наполняет артерии вместо крови, затуманивает рассудок.

— Амортенция, — выдавит беззвучно одними губами прежде, чем рвануть из-за стола, прочь из Большого зала, прочь от запаха и глаз, что затягивают в бездну, на дно Черного озера, где нет ни тепла, ни жизни, а есть только смерть.

“Убью. Как только пойму, кто и зачем, просто убью”