— Ненавижу. Давай, Поттер, вали. Вали отсюда, просто вали.

Его знобит, лихорадит, и снежно-белая челка так красиво падает на глаза. Гарри глотает окончание фразы: “…и каждую ночь понимаю, что без тебя в ней бы просто не было б смысла”.

— Я тоже, Драко, - с щемящей нежностью в уже пустой комнате. И только качающаяся за окном ветка скребет о стекло, да взъерошенная круглоглазая сова пучится глупо. - Я тоже, Драко. Всегда.

Он вернется, он возвращается всегда, если уходит. Как будто у каждого под ребрами - по магниту, что реагируют лишь друг на друга.

Так жалко. Так сильно. Так бесперспективно.

Гарри представляет, как Драко меряет быстрыми злыми шагами темные коридоры Малфой-мэнора, как рявкает на домовиков, как запускает пальцы в свои уже чуть отросшие волосы. Мягкие и пахнущие первым снегом…

— Я тоже, Драко. Так ненавижу.

========== Часть 3. ==========

— Чего ты там ерзаешь, как змея, Поттер? Поспать дай.

Глухим голосом, кажется, даже умудряясь до конца не проснуться. Вскинул руку, невзначай погладив голое плечо Гарри. И опять засопел. Тихо, размеренно.

Тот, кого прозвали национальным героем, вздохнул, косясь на дрыхнущую как ни в чем не бывало слизеринскую гадину. Как оказался в его постели, да и в доме, если уж на то пошло? Завалился под бок, даже рубашку снять не удосужился. Жаром опалило, будто дракон дохнул, как только Гарри представил, что было бы, проснись он бок о бок с полуголым (или голым. Мерлин, полностью голым!) Малфоем.

Кричер негромко кашлянул, шаркая ногами, прошел по комнате, собирая разбросанную одежду хозяина Гарри. Ворчал что-то о потерявших стыд хозяевах. Почудилось, или другим, каким-то благоговейным тоном шепнул о “чистокровном мистере Драко с волосами красивее лунного света”?

Поттер, чувствуя, как нестерпимо хочется протянуть руку и запустить пальцы в эти самые волосы, тихонько шикнул на домовика. Кричер осуждающе дернул ушами и, как-то понимающе хмыкнув, исчез маленьким серым вихрем.

— Малфой… Малфой, проснись.

Рука опустилась на плечо слизеринца, чуть встряхнул, чувствуя под плотной черной тканью жар кожи, которая по всем приметам должна была обжигать холодом. Раз уж кровь голубая, да и взгляд такой, что в статую ледяную превратит, лишь ресницами взмахнув. Красивые, длинные, как у девчонки. И кожа снежная, почти что прозрачная, кажется, прикоснись, и лопнет. Или растает.

Ресницы - те самые: густые, загнутые на кончиках, - дрогнули, раскрываясь. Взгляд серый, как топленое серебро, вперился в лицо, почти нависающее. Расслабленное, мечтательное… любующееся?

Поттер отпрянул и почти свалился с кровати, но сильная рука слизеринца обхватила в последний момент, не позволяя позорно распластаться на полу.

— Выспаться ты мне, надо полагать, не дашь? Возился всю ночь… - как-то беззлобно и все еще сонно пробормотал Малфой, подтаскивая Гарри поближе. И добавил совсем ласково: - Придурок.

Зелья он, что ли, наглотался какого? Или мозгошмыга словил?

— Т-ты что здесь делаешь, Малфой?

Длинные изящные пальцы все также невозмутимо блуждали по груди национального героя, заставляя вздрагивать и кусать изнутри щеку, глушить, глотать порывающий сорваться с губ стон, давиться им, как тогда, еще в детстве, в Хогвартсе - Костеростом.

— Как тупицей был, так и остался, - хорек демонстративно выгнулся, зевая. - Спать я вообще-то пытался. Но ты разве дашь…

И перекатился набок, беззастенчиво пялясь на голую грудь Гарри. Поттер вздрогнул снова, на этот раз - от холода.

— Малфой? Ты… - горло перехватило, и на секунду Гарри испугался, что ничего не сможет сказать. Уже никогда. - Ты что в моей постели забыл?

Драко вздернул брови, окинул взглядом, как полного идиота. Потом совсем по-малфоевски закатил глаза, фыркнул.

— Это должно мне о чем-то сказать?

— Нет. Но я думал, что ты захочешь сказать мне кое-что. Лично. Без свидетелей, - как-то хитро прищурился. Почудилось, или в серых глазах полыхнуло застарелой тоской?

— С чего ты взял?

Гарри честно постарался отодвинуться, но хорек держал крепко, зачем-то поглаживая большим пальцем запястье. Небрежное касание, высекающее искры из кожи, размягчающее мозги…

— А то ты не знал, что твой Кричер таскается к домовикам в мэнор? Занимательные вещи можно совсем случайно узнать, если они думают, что их никто не слушает.

Гарри гулко глотнул то ли от того, что пальцы Малфоя продолжили вычерчивать невидимые узоры уже на его животе, то ли от дурного предчувствия.

— Ч-что ты имеешь в виду?

Драко сощурился как-то нехорошо и вдруг ущипнул возле пупка. Не то чтобы больно, но ощутимо.

— Дракл… Малфой, ты чего творишь?

— Ты знал, Поттер, оказывается, национальный герой влюблен? - Драко не обратил ни малейшего внимания на окрик, будто бы невзначай подцепил пальцем резинку нижнего белья. Помолчал прежде, чем продолжить: - Давно и безответно. С самой школы бедняга страдает. А как, оказывается, непозволительно прекрасен его избранник. … - Малфой приподнялся на локте, склонился к самому лицу и зашипел тихим озлобленным змеем: - Куда делась мелкая Уизли, Поттер? И почему, скотина ты такая, я должен узнавать обо всем от домовых эльфов?

Гарри захлебнулся душным и спертым воздухом. Этот взгляд - серебристый, пытливый, жадный… Возможно, это просто какое-то заклятье, растворяющее кости? …

— Я не… Ты не… Не понимаю.

— Мерлин, Поттер, да заткнись уже. Так и тупил бы до самой старости? Тролли и те сообразительнее будут. Вздыхал бы над колдографией? У тебя хоть одна вообще есть?

Гарри кивнул заторможено, вспоминая тщательно припрятанный в дальнем ящике стола снимок - на нем Драко такой красивый. Белый, почти что прозрачный, тонкий, изящный… Возможно ли?

— А ты? - ляпнул Гарри, вспоминая каждый брезгливый или насмешливый взгляд, каждый тычок, каждое касание пальцев, сминающих мантию, тела, вжимающего в любую вертикальную поверхность. А ведь…

— А что я? - Драко сощурился снова, почти зубами заскрипел и выдохнул в самые губы, почти останавливая сердце мальчишки, спасшего волшебный мир, - я, сволочь, дышать без тебя не мог, загибался. Ненавижу, шрамоголовый.

— Взаимно, хорек, - дернулся Гарри, пытаясь отодвинуться, слезть с проклятой кровати, вдохнуть воздуха - чего угодно, чтобы прояснились плавящиеся мозги. Возможно, все просто, и мозгошмыга словил именно он?

— Иди сюда. Холодный, как… какого Дракла ты такой холодный, Поттер?

Навалился сверху, отрезая все пути к отступлению. Опустил ладони на скулы, поглаживая. Острое, хищное, обычно такое высокомерное лицо вдруг затопила такая безбрежная нежность, что Гарри выдохнул шумно, а потом горячие губы накрыли его рот, язык скользнул в глубину, приоткрывая пересохшие губы. …

— Гарри, - жадным шепотом в поцелуй, - Гарри… Гарри.

— Драко, - уже выгибаясь навстречу, уже забывая обо всем, уже растворяясь, почти умирая. - Д-драко…

*

Кричер, хихикая в ладошку, осторожно отошел от двери, у которой простоял почти целую вечность, вжимаясь в твердое дерево огромным ухом. Шаркая вдоль темного коридора босыми ступнями, затянул какую-то заунывную песенку.

“Когда эльфы думают, что одни”…

Конечно… Хозяин Малфой очень умный, но волшебники никогда не воспринимали домашних эльфов всерьез. Домовики в мэноре будут довольны. Теперь, когда хозяин Драко перестанет ненавидеть весь волшебный мир, все будет хорошо. Теперь, когда хозяин Гарри перестанет хмуриться и грустно вздыхать, потирая свой шрам… Может быть, они и переберутся в мэнор.

Чистокровные, красивые хозяева, приличный дом - что может быть лучше для старого, уставшего домашнего эльфа?

========== Часть 4. ==========

Драко Малфой ненавидел Хэллоуин. Ненавидел сильнее, чем Гриффиндор, яростнее, чем Поттера с его уродским шрамом под дурацкой черной челкой, круглыми очками и этой нестерпимо-наивной улыбкой. Утром он слышал, как Пэнси назвала ее очаровательной. Но что понимает эта дура Паркинсон?