— Ты за окно хоть смотрел? Там даже снега нет, а ты так утеплился.
— Мало ли что, — высокомерно и непонятно ответил слизеринец, но перчатки все же снял, и даже пушистый серебристо-зеленый шарф удосужился размотать, хотя оставил болтаться на шее.
— Ну, пойдем? Покажу тебе, как маглы готовятся к Рождеству.
— Можно подумать, я жду — не дождусь, — снова разворчался белобрысый, выходя из квартирки следом за своим лохматым другом.
> … … <
Сумерки сгустились, и магловский город буквально переливался, мерцал огоньками всевозможных цветов и оттенков. Драко засунул руки в карманы и важно шествовал рядом, поглядывая вокруг с любопытством, которое он тщетно пытался выдать за скуку.
А Гарри исподтишка любовался красивым, будто застывшим профилем. Было так уютно идти рядом и почти все время молчать, слыша его дыхание так близко, время от времени невзначай касаться руки. И просто смотреть. Просто смотреть на него, любоваться, как изысканнейшим произведением искусства.
— Тебе не стыдно быть таким красивым, Малфой? — брякнул вдруг герой и тут же смешался, понимая, ЧТО только что ляпнул.
— Что?! — малфоевские брови поползли вверх, выдавая крайнюю степень изумления. — Ты точно придурок, Поттер. Хотя я все же не пойму, зачем лишний раз пытаешься убедить меня в этом.
— Да это я… так, — почти прошептал Гарри, кусая себя за губы. С правдой не поспоришь. Придурок еще какой. Полный дебил.
Драко глянул как-то внимательно и непонятно, кивнул каким-то мыслям и вдруг ухватил за руку, стискивая пальцы.
— А тут ничего. Примитивно, конечно, не приведи Мерлин здесь жить постоянно, но терпимо. Вон те башенки, и костел, а еще брусчатка, а не какой-то вульгарный асфальт… Пошли что ли глинтвейна попьем, снега хоть и нет, но зябко как-то…
Гарри вытаращился на друга, словно на внезапно научившегося говорить горного тролля. Наверное, так посмотрела бы Гермиона на Рона, начни тот рассуждать вслух об опасностях аппарации и тонкостях трансфигурации живых существ.
— Чего пялишься, как Лонгботтом на Снейпа? Думал, не слушал тебя? Я не твой Уизли, Поттер, и мозгами не обделен, как и неплохой памятью, между прочим.
— Т-тут площадь недалеко. Старая… Староместская. Там и купим глинтвейна, и на живые скульптуры посмотрим, это очень красиво. А еще можно нашим сувениры поискать, там много торговцев, и вещи красивые.
Малфой угукнул что-то пренебрежительно, затопал вперед, утаскивая героя за собой.
— Живые скульптуры, как же, — продолжал ворчать он совершенно беззлобно, — у нас таких хоть в мэноре, хоть в том же Хогвартсе — завались. Другой вопрос, откуда они взялись у маглов.
— На самом деле, это совсем не скульптуры, просто так говорят. Потерпи, ты увидишь.
> … … <
На площади было многолюдно, шумно и празднично. Парни уже не разнимали рук, чтобы не затеряться в этой толпе. На самом углу нашли небольшой бочонок, из которого в большие глиняные кружки наливали обжигающее вино с пряностями, рядом жарили на углях огромную кабанью ногу, от которой прямо тут же отрезали куски и подавали на простых бумажных тарелках.
Драко то ли действительно продрог, то ли проголодался, но брюзжать и шипеть перестал, осторожно разделял истекающее жиром мясо на крошечные кусочки, подцеплял пластиковой вилкой, отправлял в рот. Припивал все это глинтвейном, умудряясь даже не морщиться, и мычал при этом что-то очень даже одобрительное.
— Вкусно, Драко?
Гарри согрелся и разомлел, а еще переменившееся настроение слизеринца дарило надежду на приятный вечер.
— Пойдем до моста? Здесь недалеко, и там очень красиво, тебе понравится.
— Ты мне еще скульптуры обещал, между прочим. Что-то я ни одной не приметил. Живой, — выдал Малфой, прожевав последний кусок, вытер липкие пальцы белоснежным платком.
— Да вот же они, обернись, — рассмеялся Гарри и ткнул пальцем прямо за спину.
Целую минуту, склонив голову и сжав в полосочку губы, Драко наблюдал за измазанным какой-то белой дрянью маглом, вырядившимся зачем-то в ночной колпак и то ли смирительную рубашку, какую надевают на буйных больных в Мунго, то ли в безобразную и безвкусную ночную сорочку. Уголок его рта дрогнул.
— И зачем ты наврал? Это же… псих какой-то. При чем тут скульптуры? Думаешь, смешно?
Гарри расхохотался, упирая ладони в колени. Малфой как-то обиженно мотнув головой, направился вниз по улице.
— Драко, стой, Драко. Да подожди же ты, Мерлина ради… Драко… Их так называют тут, я ни при чем…
Вприпрыжку бросился следом за разобидевшимся магом, пытаясь больше не ржать во весь голос. Надо же, какие мы ранимые.
— Драко!
> … … <
Догнал уже на мосту, странно безлюдном, тихом в этот час, в канун Рождества. Драко стоял у парапета и смотрел на медленные темные воды, что далеко внизу катила река, разбиваясь о каменное основание.
— Знаешь, говорят вот прямо тут, внизу, под четвертой аркой живет призрак водяного, который когда-то дружил с горшечниками старого города. Если постараться, мы можем его увидеть, мы же маги с тобой, — Гарри тихонько подошел сзади, ткнулся лбом в плечо, бессознательно, наверное, обхватил руками, сцепляя пальцы в замок на животе слизеринца.
Драко дернулся и замер. Кажется, даже дышать перестал.
— Я насчитал на этом уродливом мосту 30 скульптур, Поттер. Про них ты тоже будешь утверждать, что живые? Будь у нас палочки, конечно, мы могли бы проверить…
Слизеринский принц даже уже не язвил. Казался очень усталым, измотанным даже. А еще почему-то расстроенным.
— Я чем-то обидел тебя? Драко… прости. Это маглы, их названия, я не подумал, что ты с непривычки… Ну, перестань обижаться. Прости меня, ладно?
Шептал быстро, торопливо, дышал горячо уже куда-то в шею, и прижимался все ближе, будто не хотел отпускать.
— Поттер, пусти, чего прилип. Хуже, чем Пэнси. Раздавишь ведь…
Гарри отшатнулся, будто ударили по лицу. Руки отдернул, пряча задрожавшие пальцы в карманы. Напялил зачем-то запотевшие очки. И проговорил ровно каким-то звенящим голосом:
— Ты был прав с самого начала, Драко. Плохая затея. Давай что ли в Хогвартс вернемся? Прямо сейчас, а за вещами домовика пришлем. Кричера, например.
Малфой медленно обернулся, пальцем приподнял опущенный на грудь подбородок, всмотрелся в подозрительно поблескивающие за стеклами очков глаза.
— Вот уж удумал, — фыркнул и подтащил к себе ближе, обнял, касаясь лбом холодного лба с тем самым легендарным шрамом.— Что я зря мучился что ли весь день?
Держал крепко, не разрешив отвернуться. А еще дышал как-то прерывисто, будто бежал долго-долго, и вот, наконец, удалось передохнуть.
За несколько миль от моста старинные часы на Староместской башне (о непрактичности и убогости которых Малфой так и не успел прочесть ему лекцию) пробили полночь.
— Счастливого Рождества, Гарри, — тихо-тихо выдохнул, почти подумал, — Малфой. И наклонился, трогая губы губами.
Поттер вздрогнул, вцепляясь в укрытые драпом плечи, будто боясь упасть, будто боясь, что ноги не удержат, ведь колени подогнулись, и каждая кость в теле не иначе как превратилась в тыквенный сок.
— Следующее Рождество празднуем в мэноре, ты понял? Хватит с меня магловских приключений.
Не слушая ответа, снова потянулся к губам, раскрывая их языком. Гарри и не думал отвечать или протестовать, возвращая поцелуй, запуская ладони под пальто и мягкий свитер Малфоя.
========== Часть 11 (Джордж/Фред) ==========
Комментарий к Часть 11 (Джордж/Фред)
Джордж/Фред, Драрри фоном
— Джорджи, скажи, что мне это мерещится?
У Фреда лицо, как будто он пару лимонов сжевал. С косточками и кожурой. Брат скрещивает на груди руки, фыркает приглушенно.
— Тебе серьезно не наплевать? По мне так, это даже забавно. Расценивай как шутку, братишка.
— Меня сейчас стошнит, я клянусь.
— Эй, да ты у меня гомофоб?
Джордж хохочет и ерошит рыжие волосы брата. А тот психует дергается, пытается вырваться.
