— Да ни за что! Я пойду с тобой.

— Правильно. Мы партнеры и вместе непобедимы.

Она покачала головой:

— Ладно уж, партнер, пошли.

Они осторожно вышли в коридор, где не прекращалась суматоха.

— Что случилось? — крикнул Далтон через плечо. — Одышка, старина?

Идущий за ним Такстон замешкался несколькими ступенями ниже.

— Ничего подобного. Просто берегу силы.

— Всего пять этажей осталось.

— Знаю.

Останавливаясь через каждые два шага, Такстон поплелся дальше вверх по винтовой лестнице. И все же явно выдохся, добравшись до того места, где стоял Далтон.

Он уселся на ступеньку и тяжело вздохнул.

— Нужно больше тренироваться, дружище, — заметил Далтон — Играть в гольф хотя бы иногда.

Такстон с тоской посмотрел вверх.

— Или во что-то, что тебе нравится, — смилостивился Далтон.

— Уж гольф-то мне точно не нравится, и ты это знаешь, — кисло улыбнулся Такстон.

— Прости. Ты когда-нибудь поднимался на крышу замка? Или на верхушку башни?

— Нет, — признался Такстон. — А ты?

— Было однажды. Вид, скажу тебе, изумительный. Равнина, заснеженные горы. Красота.

— Не сомневаюсь.

— Правда-правда. Но вот что странно — как-то теряешь ориентацию.

— В каком смысле?

— Ну, в замке, как известно, около восьмидесяти этажей, — объяснил Далтон. — Однако, глядя снаружи, этого не скажешь — кажется, что здесь от силы этажей тридцать-сорок. Он и воспринимается как обычный старинный замок, а не как какой-нибудь небоскреб.

— Ну, это меня не удивляет.

— Да, замок манипулирует с внутренним пространством.

— Вот-вот.

— Ну что, передохнул?

— Подожди ещё немного, — попросил Такстон.

— Нет проблем.

— Сколько тебе лет, Далтон, старина?

— Одиннадцатого октября исполнится шестьдесят шесть.

— Должен сказать, ты в отличной форме для такого старого развратника.

— Ну, спасибо тебе. Кстати, меня вдруг осенило, что я никогда не задавал тебе того же вопроса.

— Пятьдесят один, дружище. Пятьдесят один год, черт меня побери, и я чувствую каждый из них всеми косточками своего тела. — Такстон перевел взгляд вверх. — Пожалуйста, не вздумай снова заводить разговор о каких-то дурацких тренировках.

— Обещаю.

— Не все люди стареют красиво, — угрюмо заметил лорд Питер.

— Конечно.

С величайшим усилием заставив себя встать, Такстон сказал:

— Напомни-ка мне, зачем мы туда тащимся.

— Чтобы взглянуть, не происходит ли вторжение извне.

— А разве здесь нет дозорных?

— Их отозвали со своих постов, когда поднялся весь этот тарарам. Тайрину нужен каждый человек, вот он и послал меня подняться наверх и взглянуть, что там снаружи.

— А-а. Понятно.

— По правде говоря, я ничего особенного не жду. Все-таки это, похоже, чисто внутренняя проблема. Магия проклятого замка пошла наперекосяк, как уже не раз бывало.

— Ох, да, — отозвался Такстон. — Даже слишком много раз.

Они снова начали подъем по винтовой лестнице. На каждом третьем витке обнаруживалась амбразура, но щели были слишком узки, и сквозь них мало что удавалось разглядеть. Хорошо хоть, что амбразуры пропускали немного солнечного света.

На нижних этажах то и дело попадались виновники беспорядка: завидев любого потенциального зрителя, комики начинали кривляться, жонглеры и прочие циркачи — демонстрировать свое искусство. Однако выше шестидесятого этажа пока все было тихо.

В конце концов приятели добрались до самой верхней площадки и остановились перед массивной дубовой дверью. Далтон открыл её и прошел дальше, Такстон не отставал от него. В легкие хлынул свежий воздух — они оказались на верхушке башни. Вдоль дорожки тянулся высокий парапет, но ветер все равно ощущался, и довольно сильный.

— Господи боже…

Отсюда открывался потрясающий вид на сам замок и окрестности. Бывшие гольфисты стояли на дорожке, проложенной вдоль зубчатой стены, и могли видеть центральную часть Опасного — сложнейший комплекс, щетинившийся сотнями башен и башенок. Ниже тянулся лабиринт стен, разграниченных выступами, навесными башнями и тысячью всевозможных аркад и крытых двориков. Все в целом было замкнуто по кругу целой сетью куртин и бастионов, и так вплоть до наружных стен, почти таких же высоких, как центральная часть замка. Неприступная крепость, огромная и загадочная, — вот что представлял собой замок Опасный.

В тысячах футах ниже скалы, на которой он возвышался, раскинулась бесплодная равнина Баранты, окаймленная на западе заснеженными горами.

Зрелище было потрясающее, но рассмотреть его в деталях не удавалось.

От башен и изнутри замка исходило световое излучение. Кое-где в нем мелькали смутные образы: лица, человеческие фигуры, очертания животных и предметов. Это странное сияние мерцало и трепетало, прозрачные, похожие на птиц силуэты взмывали к небу и таяли в нем. Ничто не было резко очерчено; все выглядело иллюзорным.

А в вышине, как будто управляя всем происходящим, парило нечто неопределенное, но постепенно обретающее форму.

— Черт побери, что это такое? — изумился Такстон.

— Кто знает. — Далтон задумчиво изучал туманное видение. — Что же это напоминает…

Такстон всмотрелся.

— А! Похоже на человека в тюрбане.

— Вот-вот. Смотри, он как будто улыбается нам. Знаешь, меня это нервирует.

— Да. Может, нам лучше…

— Определенно эта образина имеет отношение к тому, что творится в замке, — перебил друга Далтон. — Но какое? Понятия не имею.

— И я тоже. Ну что, возвращаемся?

— Давай хорошенько рассмотрим. — Далтон зашагал дальше по дорожке.

— Ну если ты настаиваешь…

Они шли со всей возможной осторожностью, стараясь держаться центральной части дорожки. Такстон периодически бросал вниз тревожные взгляды.

— Что же это может быть, а? — спросил Далтон, по-прежнему не сводя взгляда с образа у них над головами.

— Словно джин из какой-нибудь проклятой лампы.

— Точно. — Далтон остановился. — Но такой, знаешь, злобный…

— Согласен. Наверно, кто-то выпустил его на свободу. Пошли, расскажем Тайрину.

— Он как будто только ещё формируется. Давай ещё немного поглядим.

— Только недолго.

— Боишься?

Такстон изобразил удивление.

— Кто, я, старина? Конечно, нет. И все же осторожность не помешает.

— Ты прав. Мне эта штука не нравится. Совсем не нравится.

— Да, я просто в замешательстве. Чувствуешь себя неуютно под его взглядом. И ещё эта дурацкая ухмылка.

— Я бы сказал — самодовольная. Теперь лицо нависало прямо над замком, слегка перемещаясь из стороны в сторону и оказываясь то в фокусе, то вне его. Оно очень напоминало проекцию на облаке дыма. И физиономия эта, без сомнения, ухмылялась — проказливо, хитро и даже зло.

— Может, стоит как-то связаться с ним, — предложил Далтон.

— Зачем?

— Узнать, чего он хочет.

— Ну, это и так ясно. Ему нужен проклятый замок.

Далтон приложил ко рту сложенные рупором руки и закричал:

— Эй, ты, наверху! Слышишь меня?

Внезапно над парапетом пронесся порыв ветра. Такстон вздрогнул.

— Что он сказал? — спросил Далтон.

— А? — не понял Такстон.

— Ты не слышал, он что-то сказал?

— Нет, извини.

Далтон снова поднес к губам сложенные руки.

— Эй, ты, кто бы ты ни был! Слышишь нас?

— Очень ясно, — донесся сверху голос. — Не нужно кричать.

Голос был приятный, мелодичный; в речи чувствовался небольшой акцент.

— Кто ты?

Раздался смех. Потом весело прозвучало:

— Ты уверен, что хочешь это знать?

Далтон поглядел на своего приятеля, иронически округлившего бровь, и снова повернулся к призраку.

— Что за игру ты затеял? Чего хочешь?

Книга стихов на травке лежит,

И кувшинчик вина, и хлеба кусок…

— Господи, только поэм нам не хватало, — пробормотал Такстон.